– А вам, Владимир Александрович, я рекомендую более своевременно уведомлять других врачей в подобных ситуациях.
– Я приму вашу рекомендацию к сведению, – церемонно пообещал Данилов.
– Тогда на этом мы и закончим.
Данилов взял карту Артищева и вышел из кабинета первым. Сабуров нагнал его на лестнице и прошипел:
– Больше так не умничай, а то мигом вылетишь из поликлиники!
Не вдаваясь в детали и уточнения, Данилов остановился на площадке между четвертым и третьим этажами и негромко, но внятно послал Сабурова, куда давно хотелось, добавив:
– Еще раз явишься ко мне скандалить – оба глаза на жопу натяну. В прямом смысле.
Дожидаться, пока Сабуров переварит предупреждение, не стал – спустился к себе.
У дверей кабинета было пусто, не то что на третьем этаже, где вели прием участковые терапевты.
– Если придет Артищев, отправьте его к Надежде Семеновне, – сказал Данилов Оксане. – А карту отдайте в регистратуру.
– Хорошо, – ответила Оксана. – А можно узнать, кто победил?
– Победила дружба, – Данилов не пожелал вдаваться в подробности.
Обернувшись на скрип открываемой двери, он ожидал увидеть кого угодно, но только не Сабурова.
«Продолжение следует», – обреченно подумал Данилов, приготовившись к исполнению своего обещания.
Данилов ошибся – уролог пришел с миром.
– Вот ты, оказывается, какой! – одобрительно сказал Сабуров, держась одной рукой за дверной косяк для сохранения равновесия. – Нормальный мужик! А поначалу ученым дятлом прикидывался... Прикинь, Оксан, он мне сейчас пообещал глаза на жопу натянуть. Это, я считаю, по-мужски. Люблю искренность в общении и уважаю искренних людей. Пойдем, Вовка, покурим!
– Спасибо за приглашение, но я не курю, – ответил Данилов, дивясь столь резкой перемене сабуровского настроения.
– И правильно делаешь! – одобрил Сабуров. – Ладно, мне пора. Будет желание – заходи, поболтаем.
– Зайду, – пообещал Данилов.
Невежливо было бы отказываться от столь радушного приглашения.
– А Артищева я погашу, – пообещал Сабуров. – Он тебе проблем не создаст!
– Литвинова, кажется, собралась «гасить» его сама, – напомнил Данилов.
– Что она может?! Ладно, я пойду покурю!
– Теперь вы с Игорем Сергеевичем кореши неразлейвода, – подвела итог Оксана, когда за Сабуровым захлопнулась дверь.
– Это хорошо или плохо?
– С одной стороны, хорошо – с таким типом, как Сабуров, приятнее дружить, чем враждовать. С другой стороны, готовьтесь раза два в неделю выслушивать горькую историю его жизни.
– А она действительно горькая?
– До невозможности, – кивнула Оксана. – Памятник, и то заплачет. Главное – не вникать в детали.
– Почему?
– Ну, начинает Игорь Сергеевич со своей службы в Афганистане, – обрадовалась возможности посплетничать Оксана. – Рассказывает, как воевал там несколько лет, как друзья у него на руках умирали. Очень трогательно... Затем он переходит к своим спортивным достижениям и рассказывает, как играл в дублирующем составе сборной России по хоккею. Дальше – про тюрьму, как он кантовался семь лет на строгом режиме...
– Что-то не сходится...
– Я же говорила – не надо вникать в детали, а то Игорь Сергеевич расстроится. Слушайте и сочувствуйте. Зона – это предпоследняя тема. Последняя – несостоявшаяся защита диссертации на кафедре урологии. Врет Игорь Сергеевич вдохновенно, с душещипательными подробностями. Каждый раз что-нибудь новенькое придумает. Ему бы книжки писать, а не в жопах пальцем ковыряться.
– Спасибо за информацию.
– Не за что. Главное – не улыбайтесь и не выказывайте недоверия. Быстрее отвяжетесь, тем более что Игорь Сергеевич обычно гонит только одну тему, на все сразу у него запала не хватает. Но его хоть слушать интересно, это не ЛОР Тамара Тимофеевна...
По глазам Оксаны было заметно, что ей очень хочется рассказать до кучи и эту историю.
– А что ЛОР? – спросил Данилов.
– Вот там-то все печально, – вздохнула Оксана. – Настоящая трагедия. Тимофеевна работала в Склифе, была там на хорошем счету, потихоньку кропала диссертацию, имела богатенькую клиентуру. В общем – все, как полагается, можно только позавидовать. Но как-то в ее дежурство привезли какого-то большого начальника, кого именно, она не говорит. Начальник был после покушения, у него взорвали машину, только он в нее сесть еще не успел – рядом стоял. А наша бедная Тимофеевна, замотавшись на дежурстве, не диагностировала у большого начальника при приеме разрыва барабанной перепонки... Спустя некоторое время поднялась большая волна. Тимофеевну уволили по статье, по собственному уйти не дали. Мыкалась она, мыкалась, пока не устроилась в нашу поликлинику. Работа вроде как и ничего, только со Склифом не сравнить. И денег меньше, и статус не тот, и клиентуры никакой. Вот это – трагедия, я считаю.
– Согласен, действительно – трагедия.
Пациентов не было, поэтому Данилов рассказал Оксане похожую историю из скоропомощной жизни.
– Когда я работал на «скорой», у нас точно так же, со статьей, уволили доктора и фельдшера. Они приехали на «авто» и первым делом бросились спасать водителя, который был в крайне тяжелом состоянии. А такого же большого начальника, находившегося в сознании и самостоятельно выбравшегося из машины, попросили минуточку обождать. Ну как можно – тот обиделся и потребовал возмездия...
– А у него были хоть какие-то травмы? – спросила Оксана.
– Две ссадины на лбу, которые на месте обработали перекисью и наложили повязку, – усмехнулся Данилов. – Реально придраться было не к чему – бригада совершенно обоснованно сначала занялась водителем, они его, в итоге, до реанимации дотянули живым. Но этот тип еще жаловался на то, что ему нагрубили, вот за грубость их и уволили.
– А что – они вправду нагрубили?
– Оксана, представьте себе такую ситуацию. Врач интубирует тяжелого больного, чтобы подключить к аппарату, фельдшер спешит поставить катетер и начать инфузионную терапию. И в этот момент подбегает на своих двоих какой-то козел с царапиной на лбу и орет: «Бросайте его и сперва окажите помощь мне!» Разумеется, его хором послали на хрен, чтобы не мешал работать. Что еще оставалось делать?
– Бывают же люди, – вздохнула Оксана. – Хорошо хоть, что у нас публика самая обычная. С простыми людьми и работать проще...
– И спокойней, – добавил Данилов. – Правда, вот в такой ситуации, как сегодня с магнитотерапией, даже самый спокойный человек может качать права. Назначили – и вдруг отменили. Непонятно, а все непонятное-то и вызывает скандалы.
– Не переживайте вы, Владимир Александрович, Сабуров же сказал, что он его погасит, значит – погасит. Игоря Сергеевича больные боятся и оттого очень уважают. Не будет Артищев скандалить, вот увидите.