— Жить можно!
— Жить нужно! — поправил его Петрович. — Тем более сейчас, когда до конца смены осталось всего ничего.
Данилов посмотрел на часы и промолчал. Половина смены была впереди. На ночь лучше не строить прогнозов. «Загад не бывает богат», — говорят в народе.
Сама процедура обработки не отняла много времени.
— Мыться будете? — спросила толстая краснолицая сотрудница, то ли медсестра, то ли санитарка, подошедшая к уже готовой для обработки машине — пустой, с наглухо закрытыми окнами.
— Нет, спасибо, — отказался Данилов и, обращаясь к Эдику, объяснил: — При желании всегда можно вымыться и даже обработать одежду.
— Тогда погуляйте пока.
Тетка подкатила к машине баллон, укрепленный на двухколесной подставке, надела извлеченный из кармана респиратор, приоткрыла одну из задних дверец, взялась за наконечник, всегда ассоциировавшийся у Данилова с брандспойтом, правой рукой просунула его в щель, а левой повернула вентиль на баллоне.
Баллон зашипел, извергая дезинфицирующее средство. Обработчица, с респиратором на лице, сильно похожая на большую свинью, одетую в белый халат, лениво водила «брандспойтом» вверх-вниз, старательно отворачиваясь от клубов белого пара, вырывавшегося через щель наружу.
Сочтя дозу достаточной, она закрыла вентиль, вытянула «брандспойт» наружу, захлопнула дверцу и повторила процедуру, правда в сильно сокращенном виде, обрабатывая передний отсек.
— Коржики! — от волнения Петрович, до того момента спокойно куривший поодаль, выронил сигарету. — У меня там два коржика под сиденьем остались. Эн-зе!
— Плакали твои коржики, Петрович, — посочувствовал Данилов.
— А если они в пакете? — с надеждой уточнил забывчивый водитель.
— Все равно, выброси от греха подальше, — посоветовал Данилов. — Спокойнее будет.
— Спокойнее, да голоднее, — Петрович вздохнул и закурил по новой.
— Сейчас поедем обратно, свернем с шоссе на дублер и купим тебе, маленький, коржиков, — пообещала Петровичу Вера. — Сама за ними сбегаю и еще пряничков прихвачу.
— Да я сам куплю, — отмахнулся Петрович. — Обеда теперь точно не дадут…
— Дадут после полуночи… — сказал Данилов. — Вместе с ужином. Целый час будем прохлаждаться на подстанции, чаи гонять…
Разумеется, никто ему не поверил, даже Эдик. Только улыбнулись шутке.
У другой тетки, столь же пышущей жизнью, что и первая, Данилов поставил в карту вызова четырехугольный штамп, подтверждающий проведение санитарной обработки.
Погуляв по двору с четверть часа, бригада уселась в машину.
— Я думал, сильно вонять будет, — сказал Эдик. — А почти не пахнет.
Петрович пошарил правой рукой под креслом, вытащил два коржика в целлофановом пакете, с сожалением посмотрел на них и вернул обратно.
— Потом выброшу, неохота вылезать.
Данилов не обратил на его слова никакого внимания. Он решал проблему — перезагружал «зависший» наладонник. Все наладонники отличались паскудным свойством, отказываться понимать и выполнять команды, как минимум дважды за смену. Ничего не поделаешь — приходилось терпеливо перезагружать их, порой и по два раза кряду.
С одной стороны, наладонники были удобны — позволяли связаться с подстанцией или с Центром практически отовсюду, облегчали запрашивание места на госпитализацию больного и помогали, благодаря встроенной в них функции навигации, быстрее находить нужный адрес.
С другой стороны, благодаря наладонникам, начальство, как подстанционное, так и станционное, круглосуточно могло отслеживать перемещение бригад, что лишало последних возможности «отстояться» в укромном месте или заехать куда-то по своим делам. Кроме того, надо было помнить о зарядке основного и дополнительных аккумуляторов и беречь дорогостоящий прибор от ударов и падений… Но в целом, Данилов признавал, что с наладонником работать было удобнее, чем без него…
— Ничего себе! — Данилов даже присвистнул от удивления, увидев на экране информацию по следующему вызову.
— Что такое, Владимир Александрович? — подала голос Вера.
— Вызывает наше отделение милиции, женщина двадцать семь, плохо с сердцем…
— Они что, с ума сошли — передавать нам такой вызов? — удивлению Петровича не было предела. — Мы же ехать будем на него три часа…
— Сейчас переговорю… — Данилов нажал на кнопку, вызывая подстанцию.
Петрович тем временем вывел машину на Ярославское шоссе.
— Лен, я по поводу вызова… — начал Данилов.
— Можешь не продолжать, — по голосу Котик чувствовалось, что она чем-то раздражена. — У меня все врачебные бригады в разгоне, а фельдшерскую я на такой повод послать не могу…
— Но мы же на другом конце…
— Владимир Александрович, вы освободились? Освободились? Отправляйтесь на новый вызов! В примечании укажете причину долгого приезда! Что-то еще?
— Спасибо, Елена Эдуардовна, вас понял, еду на вызов, — в тон диспетчеру ответил Данилов и отсоединился.
— Совсем уж сдвинулась девка! — выполняя разворот под Северянинским мостом, высказался Петрович, недолюбливавший вредную и резковатую в общении Котик.
— Ее можно понять, — сказал Данилов, рассматривая высотки, протянувшиеся вдоль шоссе, словно гигантские зубы. — Два месяца назад у поросят («поросятами» назывались сотрудники соседней подстанции, заведующая которой носила фамилию Свиньина) прошел вызов на дом к женщине тридцати лет, повод — плохо с сердцем. Диспетчер отправила на вызов свободную фельдшерскую бригаду, которая напоролась на классический осложненный задний инфаркт…
— У бабы в тридцать лет?! — изумился подкованный в медицине Петрович. — Инфаркт?
— У женщины тридцати лет, — подтвердил Данилов, делая ударение на слове «женщины». — На фоне сахарного диабета первого типа. Редкость, конечно, но тем не менее. Так вот, умерла она при фельдшере, не дождавшись приезда «спецов»…
— Фельдшера небось затрахали и высушили? — предположил Петрович.
— Нет, — покачал головой Данилов. — Фельдшеру ничего не было — он сделал все правильно. Обезболил, наладил соответствующую капельницу и вызвал «на себя» специализированную бригаду. Досталось диспетчеру — ее уволили по статье, старшему врачу и самой Свиньиной, которая в то время загорала в Хургаде…
— Ей-то за что?
— Недоглядела, недоработала, не предусмотрела, — пожал плечами Данилов. — Начальник всегда виноват. Даже на расстоянии трех тысяч километров. На то он и начальник.
— Это точно, — кивнул Петрович. — Вон, где-нибудь в вытрезвителе менты клиента изобьют, так вместе с ними и областному милицейскому начальнику пинка под зад дают… Я считаю — справедливо!
— А я так не считаю, — Данилов потер кончиками пальцев виски, пытаясь изгнать головную боль в зародыше. — Есть инструкция, которая регламентирует порядок отправки бригад на вызовы, и все диспетчеры ознакомлены с ней под расписку. В чем тут вина Свиньиной? Разве она должна проводить свой отпуск в диспетчерской?