Размышления прервал нарастающий вой сирены. Под лирическое настроение Данилову сразу же вспомнился шуточный гимн родной шестьдесят второй подстанции:
Сиреневый туман
Глаза мне застилает.
На крыше все горит
Мигалка, как звезда.
А доктор не спешит,
А доктор понимает,
Что с жизнью этой я
Прощаюсь навсегда!
Всего один разряд
Мне даст дефибриллятор —
И сердце застучит
Как новое в груди.
Вот кислород, шипя,
Пошел из аппарата.
Водитель, не гони!
Водитель, погоди!
Концовку, не удержавшись, тихонечко пропел вслух. Раз уж на скрипке поиграть нельзя, так хотя бы попоем.
Машина «Скорой помощи» с включенными проблесковыми маячками, но уже молча, без сирены, проехала по двору и остановилась напротив входа в терапевтический корпус. Вразнобой захлопали двери. Звонкий женский голос сказал: «Приехали» — и помянул чью-то мать.
«К нам или в блок?» — подумал Данилов. Просто так, без причины, не станут везти среди ночи с сиреной. Нетяжелого пациента не привезут прямо сюда, а сдадут в приемное отделение, находящееся в хирургическом корпусе. Значит, привезли что-то экстренное…
Зазвонил стоящий на столе телефон.
— Первая реанимация, — сказал в трубку Данилов.
— Доброе утро, тезка, — хохотнул приглушенный баритон. — Ярош беспокоит.
Ярош был начальником приемного отделения, а сегодня еще и ответственным дежурным врачом госпиталя. Звали его Владимиром Александровичем, и в шутку он называл Данилова тезкой. Ночной звонок ответственного дежурного ничего хорошего не сулил.
— …к вам сейчас привезут с отравлением Опорцину, дочь одного деятеля из министерства. Ее взяли из клуба на Арбате, скоро к нам приедут папа и мама, они уже выехали с дачи. Максимум внимания, максимум терпения, и чтобы все было без накладок. Я через полчасика к вам загляну…
— Хорошо, — ответил Данилов и пошел встречать гостей.
Пациентка была в сознании. Лежала на каталке и зыркала по сторонам, не поднимая головы. Волосы заплетены в мелкие косички, на белой блузке — следы рвоты, на левой руке — кубитальный катетер. И брезгливое выражение лица, которое сразу же не понравилось Данилову. «Проблемная девица», — подумал он, имея в виду не проблемы в семье пациентки, а те проблемы, которые она может доставить ему.
— Лежала без сознания в туалете клуба «Ролломелло», — начал докладывать врач «Скорой помощи», — в машине пришла в себя, сказала, что выпила много разного и почувствовала себя плохо.
— Пошла проблеваться и отключилась, — поправила пациентка. — Тупо отключилась, как будто мне по башке дали. В «Ролломелло» все как везде, понтов много, а клиентам могут налить всякую дрянь…
— Сделали кубик атропина подкожно, в вену — налоксон, витаминный коктейль и сто глюкозы прокапали…
— Уроды! — высказалась пациентка. — Я на диете, а они мне глюкозу! Это же, блин, сколько калорий!
— Не так все страшно, как вам кажется, — сказал Данилов, расписываясь в карте вызова.
— Успехов вам в вашем нелегком труде! — на слове «нелегком» врач «Скорой помощи» сделал ударение.
— Спасибо, — поблагодарил Данилов. — Без успехов нам никак.
Особенных успехов не ожидалось — пациентка в сознании, стабильна, контактна. Промыть организм — и можно отпускать на все четыре стороны. Но несмотря на свое стабильное состояние, девица была из тех, с которыми никогда не бывает скучно. В самом что ни на есть плохом смысле этого слова.
Для начала она отказалась переодеваться.
— Нужны мне ваши юзаные балахоны, — пренебрежительно скривилась она, когда медсестра принесла ей больничную рубашку. Чистую, новую, без единого пятнышка.
Из-за сдвигов и перестановок, вызванных отпусками, сегодня он дежурил с медсестрой Светланой Холодовой, напарницей доктора Чернова, флегматичной и молчаливой.
Светлана удивленно посмотрела на пациентку с высоты своего «баскетбольного» роста, но от комментариев и уговоров воздержалась.
— Вам нравится лежать в грязной одежде? — поинтересовался Данилов.
— Знали бы вы, сколько стоит эта грязная одежда! — фыркнула хамка. — Ладно, давайте сюда вашу хламидию.
Данилов, разумеется, не стал объяснять, что широкий плащ, с которыми можно было бы сравнить рубашку, называется «хламидой», а «хламидия» — это бактерия, вызывающая одноименное заболевание хламидиоз. Он молча подождал, пока пациентка переоденется и ответит на анкетные вопросы медсестры. Заодно узнал, что зовут пациентку Варварой и что учится она в МГУ. Факультет иностранных языков, второй курс.
— А я слышала, что студенты медицинского факультета, изучая латынь, случайно вызвали дьявола, что-то там прочитав наизусть. Это правда?
— Навряд ли, — ответил Данилов, удивляясь неожиданному вопросу, и взял инициативу в свои руки: — Скажите, Варвара, что вас сейчас беспокоит?
— Да все! Все это! — Пациентка картинно взмахнула рукой. — Пошла в клуб, а в результате попала в реанимацию! Разве это может не беспокоить? A-а, вы, наверное, привыкли и вам кажется…
— Жалобы на состояние есть? — перебил Данилов.
— Голова кружится, подташнивает, и слабость такая…
— Хронические заболевания есть?
— Аборт считается? — неуклюже сострила Варвара.
— Нет, — ответил Данилов и на всякий случай перечислил основное: — Диабет, травмы головы, болезни сердца…
— Да здоровая я, как… не знаю кто, просто перебрала немного! Устроили с подругой соревнование, кто больше выпьет. После одиннадцатой рюмки мне стало плохо. Я пошла в туалет и очнулась уже в «Скорой помощи».
— А что именно пили, помните?
— Сначала взяли по «Мимозе», а потом друзья угостили нас «Батидой».
— Состав можно узнать?
— Фиговый состав, слабенькое такое пойло. А потом мы забились на соревнование и начали пить водку.
— Вы сказали «одиннадцать рюмок»? — переспросил Данилов.
— Если честно — то десять, — вздохнула пациентка. — Одну рюмку я втихаря вылила на пол.
— А велики ли были рюмки?
— Стандартные — пятьдесят грамм.
— То есть вы выпили пол-литра водки, а до того — два алкогольных коктейля?
— Ну что вы пристали?! — взъярилась Варвара. — Сколько можно переспрашивать? Да, выпила я два долбаных коктейля, а на них пол-литра водки!
— Закусывали?
— Вы что — издеваетесь? Когда соревнуются, не закусывают. Мы договорились, что будем запивать апельсиновым соком.
— Больше ничего не принимали и не курили?