И еще он понял тогда, раз и навсегда понял: легче всего решить проблему, убив того, кто ее создает. Именно так он и стал поступать впоследствии. Вскоре, чтобы разжиться едой и парой медяков, ему предстояло убить одинокого бродягу, а после мальчик едва не прирезал старика-фермера, но это было уже после, а тогда заскорузлая, маленькая, грязная душа Макоты пела – и рвалась навстречу встававшему над горизонтом бледному солнцу.
Пела она и сейчас, когда атаман поднялся на каменную насыпь, отделяющую провал от расселины, в которой прятался «Панч». На Макоте была броня, пальцы крепко сжимали ребристую рукоять световой пилы, на ремне висел нож, на плече – омеговский автомат… Атаман был непобедим. Могуществен. Вечен!
И Пустошь, как и тогда, лежала перед ним – далеко, за границей Донной пустыни, но все же совсем близко… Лежала, томно раскинувшись, и ждала, пока Большой Макота придет и возьмет ее. Подчинит. Сделает своей. Всю ее, от горизонта до горизонта.
– Земля до горизонта, – произнес он хрипло. – Моя.
– Что, хозяин? – донеслось сбоку озабоченное, и Макота поморщился. – Что ты сказал? Вона Захар, вижу его, а танкер уже потух, а? Так, может, пошныряем в нем, глядишь, найдем чего – вдруг там автомат еще один…
– Не мельтеши, – бросил Макота. – Иди, проверь танкер.
– Слушаюсь!
Дерюжка положил длинный серебристый сверток на камни и бросился по насыпи, но атаман ухватил его сзади за воротник, дернул к себе и добавил:
– Что найдешь – мне сначала покажешь, понял? Не вздумай утаить чего. И быстро давай, чтоб раз-два – и здесь уже был!
– Как можно, хозяин! – всплеснул руками молодой, вывернулся из-под руки и заспешил прочь.
Из-под ноги его полетел камушек, и Захар, копающийся в капоте «Панча», поднял голову.
Полулежащий у костра Стопор схватился за обрез, но потом бандиты узнали атамана и расслабились.
– Ну что, хлопцы? – крикнул Макота, и оба снова напряглись, заслышав в голосе хозяина горячечные нотки. – Повоюем теперь?!
Подхватив сверток, он на заду сполз по камням и пошел вокруг «Панча».
– Гляжу, вытащили его.
– Вытащили, – ответил Захар, слазя с подножки. – Лебедку чуть не сломали. Что с тобой, Макота?
Он встал перед хозяином, с подозрением заглядывая в глаза, посверкивающие шальным свирепым огнем.
– Со мной-то? Да ниче. А что такое?
– Да ты вроде… ну, вроде выпил. Дерюгу вижу, а где Малик?
Стопор подошел к ним, положив обрез на плечо. Второе стягивала повязка.
– Малик… – атаман махнул рукой за спину. – Внизу остался. Насовсем.
– Что-то там грохотало недавно, – припомнил механик. – Земля тряслась.
– Грохотало, потому что эта… Большое это, которое там висело, обвалилось. А Дерюга щас вернется, в танкер пошел глянуть, мож чего осталось.
– Я уже г-глянул, – возразил Стопор. – В-все забрал. О, л-летит!
– Че? Где? – Макота развернулся.
Стопор стоял возле пролома, оставленного в камнях кабиной самохода.
– Д-дирижаба летит.
– Уже?! – Макота бросился к нему, оттолкнув, выглянул. На другой стороне разлома летающая машина медленно поднималась наискось от склона.
– А-а! – взревел Макота, бросаясь обратно. – Отсюда не добьем… Захар, машина на ходу?!
– На ходу-то – на ходу, но… – начал тот.
– В кабину – быстро! Заводи! Упустить шакаленка мы не должны!
– Да работы еще полно, ремонта… – Захар не договорил, Макота вцепился ему в шиворот, развернул грузную тушу к самоходу и дал пинка под зад.
– Да ты совсем ошалел, Макота?! – возмутился механик.
– Заводи, сказал! Стопор – собирай вещи!
Стопор, сунув обрез за ремень, поспешил к костру, возле которого лежала скатка, стояли чайник и чугунок с остатками похлебки.
– Стопор, ящщык со струментом не забудь! – сипло крикнул Захар и, дохнув от натуги перегаром на всю расселину, полез на подножку.
Макота, запрыгнув в кабину с другой стороны, уселся, положил сверток у ног и рванул рукоять на конце свисающего сверху тросика. Хрипло, угрожающе взревел гудок. Заскрипели ржавые пружины сидушки под объемистым задом механика, зарокотал двигатель, что-то задребезжало под ногами.
– Ремонт ему потребен! – просипел Захар и вытащил из-под сиденья бутыль, наполовину полную чем-то мутным.
– И где ты выпивку всегда берешь? – изумился Макота, пододвигаясь, чтобы впустить в кабину сопящего Стопора, который, помимо скатки и чугунка с чайником, волочил еще большой железный ящик с инструментами. – Некроз тебе в печень – ехай уже! Вон они летят, отсюда вижу!
– Так ведь Дерюжка…
– Гони, сказал! Поворачивай!
– Тут не повернуть, задом надо!
– Ну так задом гони!
Над вершиной каменной насыпи показался «Крафт», вылетающий из разлома. Макота снова дал гудок. «Панч» тронулся назад; Захар, сунув вставшему за сиденьями Стопору бутыль, распахнул дверцу и высунулся, вцепившись в руль одной рукой, оглядываясь. Он плавно поворачивал баранку, чтобы «Панч» не цеплял бортами камни. Самоход пятился, взревывая двигателем, на горку, прочь от остова танкера с черной дырой на месте башни. Оттуда показался Дерюжка, увидел, что происходит, выскочил и с воплями, которые едва доносились сквозь шум мотора, устремился следом.
– Х-хозяин, а как ты собираешься п-по дирижабе ракетами? – спросил Стопор. – Она р-разве железная?
Макота уже и сам раздумывал – засечет елетроника дирижабу или нет? Атаман не помнил, как оно было прошлой ночью, когда они подъехали к разлому, слишком тогда все круто завернулось с этими танкерами, слишком быстро происходило. Должно ведь там что-то железное быть на борту, а? Но, с другой стороны, если оно небольшое совсем, так тарелка на крыше «Панча» может его и не засечь.
– Захар! – окликнул он. – Слыхал вопрос?
– Не знаю я! – крикнул в ответ механик. – Не мешайте!
«Панч» поехал быстрее, и Макота нажал на кнопку под монитором перед собой. Впереди Дерюжка споткнулся, упал, вскочил и помчался дальше, размахивая руками. «Панч» преодолел большую часть расселины – вот-вот выберется наверх.
Монитор озарился зеленым, загорелась прицельная сетка с двумя кругами, и точками, обозначающими взорванные танкеры. В той стороне, где летела дирижаба, на экране ничего не было. Может, потому что самоход еще слишком низко, а если выехать из расселины…
Макота распахнул дверцу, край ее заскреб по каменной насыпи.
Дерюжка, добежав до «Панча», поднырнул под дверцу и взлетел на подножку.
– Макота, что же вы без меня?! – с детской обидой завопил он, вваливаясь в кабину. – Куда ж вы без меня?! Как это – без меня?!!