— Я — Джимми Бен-Джозеф, Натан. Вы прекрасно выглядите! В жизни вы гораздо лучше, чем на фотографиях из ваших книг! Вы — такой симпатичный, честное слово! И вы только что снова женились! Она — номер четыре? Будем надеяться, что на этот раз у вас все сложится хорошо!
Я тоже рассмеялся вслед за ним:
— А откуда вы все это знаете?
— Я ваш большой поклонник. Я все про вас знаю. Я тоже писатель. Я написал целых пять книг. Это — «Книги Джимми».
— Ни одной не читал.
— Да они еще не опубликованы. А что вы тут делаете, Натан?
— Осматриваю достопримечательности. А вы что здесь делаете?
— Я молился о вашем появлении. Стоял здесь, у Стены Плача, и молился, чтобы вы пришли. И вы пришли!
— Ну ладно, будет вам. Успокойтесь, Джимми.
Я до сих пор не могу сказать, был ли он безумен или просто слегка не в себе, или же в нем всего-навсего бурлила энергия, переливаясь через край, — как в ребенке, одержимом маниакальной идеей, который уехал далеко от дома и теперь весело проводит время, кривляясь перед людьми и разыгрывая клоунады. Но когда я пришел к выводу, что все три характеристики соединились в одном флаконе, я начал потихоньку двигаться прочь, направляясь к низкому каменному барьеру и столику, где я позаимствовал ермолку. За воротами, как мне было видно через площадь, стояло несколько свободных такси. На одном из них я мог бы вернуться в гостиницу. Такие личности, как Джимми, могут показаться интересными, но раскусить их ничего не стоит за первые три минуты. Я и раньше притягивал к себе подобных психов.
Нельзя сказать, что он пошел за мной, — он бежал на несколько шагов впереди меня, все так же пританцовывая на носочках своих огненно-красных кроссовок, только, отходя от Стены, двигался он задом, а не передом.
— Я студент в ешиве [53] «Диаспора», — объяснил он мне.
— А разве существует такое заведение?
— Вы что, никогда не слышали о ешиве «Диаспора»? Она вон там, на вершине горы Сион. На самой вершине горы Царя Давида. Вы обязательно должны приехать к нам. И не только с визитом — вы должны приехать и остаться у нас. Ешива «Диаспора» просто создана для таких парней, как вы! Вы так долго жили вдалеке от еврейского народа!
— Так мне уже говорили. А сколько времени вы предполагаете пробыть здесь?
— В Эрец-Исраэль? Всю свою жизнь.
— А сколько вы уже здесь?
— Двенадцать дней.
У него было удивительно маленькое, с аккуратными чертами лицо, которое казалось еще у́же благодаря только что отрощенным бакенбардам, а глаза, глаза будто еще не родились на его лице в мучительном процессе творения — они были похожи на подозрительно подрагивающие пузырьки, говорящие о надвигающемся мощном извержении вулкана.
— Вы очень возбуждены, Джимми.
— А то! Я лечу, как воздушный змей, от имени и по поручению всех евреев на свете!
— Джимми Аэрозон, Еврей Высокого Полета.
— А вы кто? Что вы есть из себя, Натан? Вы знаете, что вы есть такое?
— Я? Если трезво посмотреть на вещи, получается, что я — приземленный еврей. А где вы учились, Джим?
— Колледж «Лафайет». Истон, Пенсильвания. Пристанище Ларри Холмса [54] . Я изучал театральное мастерство и журналистику. Но теперь я вернулся на родину и воссоединился с еврейским народом! Нельзя отстраняться, Натан! Из вас получится великий еврей!
Я снова засмеялся, и он последовал моему примеру.
— Скажите, — продолжал я, — вы здесь один или с девушкой?
— Нет, я один. У меня нет девушки. Рабби Гринспан обещал подыскать мне жену. Я хочу иметь восемь детей. Только местная девушка может это понять. Я хочу религиозную девушку. Плодитесь и размножайтесь!
— Итак, у вас теперь есть новое имя, начинает отрастать борода, рабби Гринспан подыскивает вам порядочную девушку, на которой вы собираетесь жениться, и вы даже поселились на вершине горы Царя Давида. Похоже, у вас неплохо идут дела.
На столике у загородки, рядом с которым больше не было ни одного сборщика подаяний в пользу бедных (если они действительно являлись таковыми), я положил свою ермолку поверх остальных, сваленных кучей в коробке. Когда я вытянул руку, Джимми тотчас схватил ее, но не для рукопожатия: он нежно зажал ее между своими ладонями.
— Но куда вы идете? Я буду ходить с вами. Я покажу вам гору Сион, Натан. Я познакомлю вас с рабби Гринспаном.
— У меня уже есть жена. Номер четыре. Ну, мне пора, — сказал я, с трудом отрываясь от своего нового знакомца. — Шалом.
— Но, — закричал он мне вслед, и тяжелый топот атлета снова стал слышен за моей спиной, — вы даже не представляете, как я люблю и уважаю вас! А знаете за что?
— Не совсем.
— За то, как вы пишете о бейсболе. Вот этого вида спорта мне здесь очень не хватает. Не понимаю, как евреи могут жить без бейсбола. Я спрашиваю рабби Гринспана, а он не comprendo [55] . Пока в Израиле не будет бейсбола, никакой Мессия не придет! Натан, я хочу быть центровым и играть за «Иерусалимских гигантов»!
Помахав ему на прощание и подумав, с каким облегчением вздыхают Ластиги в Вест-Оранж, радуясь, что Джимми здесь, в Эрец-Исраэль, и о нем заботится рабби Гринспан, я крикнул:
— Давай беги!
— Сейчас рвану — только прикажите, Нат! — И, залитый светом фонарей, он внезапно сорвался с места и побежал, сначала сделав зигзаг налево, потом направо; голова с маленьким личиком и только что отпущенными бачками была у него задрана вверх, будто он хотел из Старого Еврейского квартала Иерусалима проследить траекторию бейсбольного мяча, брошенного игроком в Луисвилле; потом он повернул обратно и стремглав помчался к Стене Плача, не обращая никакого внимания ни на кого и ни на что, стоявшее у него на пути. Пронзительным голосом, который, вероятно, помог ему выдвинуться в драматическом кружке колледжа «Лафайет», он заорал во всю глотку: — Бен-Джозеф возвращается! Он возвращается! Мяч чуть не ушел, он мог уйти, и тогда Иерусалиму крышка! — И тут, когда между Джимми и Стеной, включая молящихся у Стены, оставалось не более трех футов, он подпрыгнул и бесстрашно поплыл по воздуху, подняв левую руку высоко над головой, на которой сидела его маленькая вышитая кипа. — Бен-Джозеф ловит мяч! — завизжал он снова, зажав воображаемый мяч в ловушке своей воображаемой перчатки и прыгая от радости на том месте, где он так великолепно поймал его. — Игра закончена! — прокричал Джимми. — Сезон закончен! Приз получает команда «Иерусалимские гиганты»! «Иерусалимские гиганты» — снова чемпионы! Мессия уже в пути!