— Так точно, сэр. После второго выстрела.
— Ну и что ты на это скажешь?
— Не знаю, сэр, — пожал плечами Джек. — Я такого ни разу не видел. Во-первых, эта штука очень маленькая, а во-вторых, с чего она рванула-то?
— А может, «станции» взрываются, чтобы ни у кого не возникало желания преследовать их дальше? — предположил капрал Подольский, и все сидевшие за столом повернулись в его сторону.
— Думаешь, пугают? — спросил Хирш.
— Но мы же пугаемся. Кому охота соваться дальше в лес после такого приветствия?
— Да уж точно, я после взрыва об этом даже не думал, — согласился Джек.
— М-да, — покачал головой капитан. — Похоже, надо писать запрос в бюро фронтовой разведки.
— Это долго, — сказал Хирш.
— Долго. Но ничего другого никто предложить не может. Пока нам везло с этими каракатицами, однако теперь мы встречаем их в каждой роще. И пока с этим не разберемся, будем сидеть тихо. В том смысле, что есть возможность без спешки провести ремонт подгоревшей проводки.
— И краску восстановить! — напомнил Джек.
— Да, и краску восстановить. А пока твой «таргар» в ремонте, вы с Хиршем можете снова ехать в город, развлекаться.
— А я? — спросил Подольский.
— И ты. Только ты будешь ездить в паре с Баркли, а Джек привык пить коньяк только со своим командиром взвода. Я правильно понял, капрал Стентон?
— Так точно, сэр!
75
Ночью Грейс спала плохо. Сначала была эта авария на улице под окном, а когда разъехались полицейские и кареты «Скорой помощи», ей вдруг приснилось, что кто-то пытается вскрыть ее дверь.
Она проснулась вся в поту, выхватила из-под подушки пистолет, прокралась к двери и, затаив дыхание, стала прислушиваться к каждому шороху.
За дверью было тихо, но стоило ей покинуть свой пост, как снова начинали мерещиться эти скребущие звуки, как будто кто-то пытался сломать замок.
Правда, замков было пять, и едва ли кто-то смог бы вскрыть их простой отмычкой, но потрепанной психике не прикажешь. Бойся, и всё тут.
А наутро пришлось оправдывать доверие высокого начальства и встряхивать головой, чтобы глаза не закрывались самопроизвольно.
— Ну и где этот твой фургон? — спросила Грейс, покосившись на связного.
— Мисс Роджерс, возможно, они поломались по дороге, ведь едут из самой Тексаколы, а это сто пятьдесят километров. Это жуткая глушь, мисс Роджерс, там даже связи никакой нет.
— Прошло пятьдесят три минуты с тех пор, как они должны были приехать. Сколько еще здесь сидеть? До вечера?
— Мисс Роджерс, если они не появятся через полчаса, вы поедете к себе, а я отправлюсь на поиски.
— Вы должны были предусмотреть это, Пай сер. Если объект ускользнет, Танжер вас просто уничтожит.
Сказав это, Грейс с удовольствием наблюдала за переменами на лице Пайсера.
— Все обойдется, мисс Роджерс, вот увидите! — заверил бедняга, однако Грейс в ответ только усмехнулась и, отвернувшись к окну, стала смотреть, как кошки ухаживали друг за другом.
Пайсер не мог не посмотреть на ее грудь, которая вздымалась от волнения, когда Грейс сердилась. Но она всего лишь сердилась, а вот у Пайсера для волнения поводов было куда больше: ведь если бы он не сумел организовать «ловчую базу», полковник Танжер мог сделать соответствующие выводы. А это иногда бывало страшно.
Пайсер слышал, что у себя в аналитическом бюро Танжер внимателен к сотрудникам, как родной отец, но в его оперативном подразделении царили жесткая дисциплина, сухая рациональность, а если нано, то и ужас.
Наконец, к всеобщему облегчению, фургон сельскохозяйственной компании все же въехал во двор и остановился возле подъезда под номером четыре. Из кабины вышли водитель и еще три человека — экспедитор и двое грузчиков.
— Ну что, мисс Роджерс, идем?
— Разумеется, Пайсер. Ради чего же мы тут на кошкину любовь целый час любовались?
Грейс натянула рыжий парик, нацепила черные очки и вышла из машины. Ей предстояло не раз показаться местным жителям, которые глазели на незнакомцев из окон своих квартир, чтобы они запомнили рыжий парик, короткую юбку и черные лосины «антрацит».
— Привет, вы, кажется, Марк? — уточнил Пайсер, подавая руку экспедитору и улыбаясь ему, как лучшему другу. — Мы ждали вас раньше.
— Извините, сэр, слегка заблудились. Этот городишко далеко от нас, обычно мы возим птиц в Копчедак и Сулизи…
— Ну, приехали и приехали. Доставайте ваши клетки и тащите за мной — вот в этот подъезд…
— А какой этаж, хозяин? — поинтересовался один из грузчиков, пялясь на глубокий вырез платья Грейс.
— Четвертый…
— А лифт?
— Лифт имеется.
Водитель открыл фургон, грузчики вытащили две длинные, метра по полтора, клетки и потащили к подъезду.
Слышно было, как под марлевыми чехлами недовольно квохчут птицы.
— Надеюсь, вы взяли все, что необходимо этим тварям? — поинтересовался Пайсер у экспедитора.
— О да, сэр, конечно, как договаривались! Вот тут в ящике — он постучал по большой картонной коробке, — имеется все, что нужно, я вам потом покажу…
Грейс подниматься в лифте не стала, это было ее профессиональной фишкой. Она воспользовалась лестницей и подоспела к моменту, когда Пайсер, вслед за грузчиками и экспедитором, заходил в квартиру.
Грейс прошла за ними, закрыла дверь и огляделась, пока они ставили клетки посреди большой комнаты.
— Это банкийские куры, они декоративные! — начал рассказывать экспедитор. — Тут в ящике имеются корма на неделю и рулонные салфетки, которые нужно менять раз в три дня.
— А что они пьют? — спросил Пайсер. В этот момент Грейс поймала на себе взгляд одного из грузчиков. Он подмигнул ей и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, заставив его бешено вращать глазами.
— Вот тут специальное минерализованное ситро, сэр, его нужно наливать вот в эти баночки раз в четыре дня…
— Наверное, нужно это записать, а то я так не запомню, — забеспокоился Пайсер.
— О, не переживайте, вот тут в коробке имеется подробная инструкция, там все понятно даже ребенку.
— А сколько их тут всего?
— По одному петушку и три курочки в каждой клетке.
Обнадеженный грузчик из-за спины своего товарища стал подавать Грейс знаки, чтобы продемонстрировать свои чувства. И она снова улыбнулась ему.
Наконец все наставления были закончены, гости двинулись к выходу, и, проходя мимо Грейс, обнадеженный улыбкой грузчик облапил рукой ее ягодицы.
— Не уходи… — шепнула она ему на ухо, и он понимающе кивнул.