Факты происшествия оказались следующими.
На части известных организации планет из строя вышли Машины Перемещения. Все люди, находившиеся между двумя точками, то есть проходящие из мира в мир с помощью машин, погибли. Для Антиконтроля этот факт, пусть опосредованно, но был на руку. Как его использовать, пока что не решили, но вполне можно было сыграть на том, что транспортники так или иначе связаны с Контролем.
Пространственные коридоры или тоннели, которые чаще всего использовал Антиконтроль, тоже стали функционировать не так, как раньше. Тоннель мог вывести совсем не туда, еще хорошо, что экипажи кораблей, вошедших в тоннели, сумели вернуться обратно практически все.
Дальше Теуш принялся рассказывать о том, что в условно названной «черной зоне» начали исчезать из поля наблюдения (и зрения!) не только целые планетарные системы, но и участки, исчисляющиеся тысячами и тысячами световых лет. На их месте находятся теперь странные новообразования, часть из которых занимает чудовищные по площади пространства. Контакта с мирами, находящимися в этих областях, нет. Корабли, ушедшие в эти области, пропали бесследно. Об их судьбе неизвестно ничего. Зонды уходили в «черноту» и словно растворялись в ней.
– И как вы предлагаете исследовать это явление? – спросила дородная женщина, сидящая в мягком кресле неподалеку от кафедры, за которой, по обычаю, стоял Теуш. – Боюсь, что техника, которой мы на данный момент располагаем, будет бессильна. Если там происходит, к примеру, изменение физических законов, то я вообще не представляю себе, как можно…
– Наша техника тут действительно бессильна, мадам Маго, – ответил Теуш. – Но у нас совершенно неожиданно появился альтернативный вариант. Сейчас свой доклад предоставит уважаемый Микаэль Стовер.
«Убью гадину, – мрачно думал Стовер, поднимаясь на кафедру. – Это же надо было, за ночь все переиграл, подонок! Он что, решил от меня избавиться? Не выйдет. Вернусь. Вернусь и убью. Задушу голыми руками!»
– Спасибо, Теуш, – Стовер поклонился и улыбнулся. – Спасибо, господа. Итак, в результате операции «Террана» мною и моей группой был захвачен средний планетарный катер, принадлежавший экипажу Сэфес расы рауф…
Стовер отчитывался долго. Слушали его внимательно. А когда он рассказал о том, что намерен делать дальше, с мест послышался одобрительный рокот голосов. Да, эти – не Теуш… думать так же они не умеют.
А когда Микаэль сошел с кафедры, Теуш, наконец, произнес ту фразу, которую он ждал все это время.
– Мы все, принимая во внимание заслуги уважаемого Микаэля, понимаем, что он и только он годен для выполнения столь сложной и ответственной работы. Микаэль, в сущности, неважно, найдете ли вы тех Контролирующих или нет. Войдите в «черную зону». Соберите информацию. И возвращайтесь, если… – Теуш осекся, прокашлялся. – Возвращайтесь. Мы будем вас ждать.
«Возвращайтесь, если выживете и найдете дорогу обратно, – мысленно закончил за него Стовер. – Ну, и кто у нас тут садист?»
– Спасибо, Теуш, – снова улыбнулся он. – Я приложу все усилия, чтобы выполнить задание.
* * *
Палача взяли с третьей попытки. Первым палачом была женщина, а женщин, тем более обученных убивать, Стовер в своей команде видеть не хотел. Вторым оказался высокий чернокожий луури, который отказался сам, узнав, что Стовер недавно чуть не убил его соплеменницу. Генетический закон луури блюли строго. Убийство женщины – строжайшее табу.
– Неважно, кем она была, – отрезал он в ответ на замечание Стовера, что девица была Безумным Бардом. – Вы поступили бесчестно, и вы это знаете. Я не смогу работать с вами, постоянно помня, что вы подняли руку на женщину.
– Какой же ты после этого палач? – скривился Микаэль.
– Отличный, – усмехнулся тот. – Человеческих женщин я убиваю, не моргнув и глазом. И мужчин тоже. И детей. Но вы знаете наши законы, касающиеся наших женщин. Для меня вы – нарушитель закона. Всего хорошего.
Третий палач понравился Стоверу сразу и безоговорочно. Маленький, плюгавенький мужчина, одетый небрежно, некрасиво, без вызова, он вообще не производил впечатления человека, способного на убийство. Он жалко, заискивающе улыбался, когда они обговаривали условия… а потом, при просьбе Стовера продемонстрировать работу, в долю секунды оказался за спиной у Грегори, присутствующего на переговорах, и едва не сломал тому шею, просто чтобы показать, на что способен. Он не задумывался, не делал страшных глаз, не принимал страшных поз. Вот ты разговариваешь с этим милым и безобидным, как бабочка, застенчивым человечком… а вот ты уже валяешься в луже крови, и в твоих глазах застывают звезды, которые ты уже не увидишь. Когда Стовер спросил о всяческих табу и отношениях с моралью, палач меленько засмеялся, и от этого смеха у него мороз пробежал по коже.
– Ну что вы, что вы, – отсмеявшись, сказал палач. – Ну разве ж я не понимаю? Уважаемый Микаэль, вы сами подумайте, как же так можно, а? У меня же семья, жена, детки. Какая уж тут мораль? Какие табу? Мне семью кормить надо.
– У вас семья?! – не поверил Грегори. Он все еще потирал шею, на которой расплывались стремительно краснеющие отпечатки железных пальцев палача.
– Ну а как же? – тот удивился. – Женушка, двое деток. Не тут, ясное дело. Как же можно без семьи?
Стовер и Грегори промолчали.
– Они дома ждут, а я тут, потихонечку, полегонечку, – заулыбался палач. – Жилье, конечно, не ахти какое, ну да ничего, я привычный, мне много-то и не надо. Есть где поспать да покушать, и ладно.
Стовер потихоньку оглядел комнату, в которой они сидели. Убогая – это слабо сказано. Троим развернуться негде. Кровать, стол, стул, ничего больше. Никаких излишеств. Даже стены не симбио, а простые – шершавый, грубый полирен тоскливого серо-голубого цвета, из которого, собственно, и отлит по большей части этот дом. В комнате чистенько, кровать аккуратно убрана, но впечатление комната производила гнетущее. Даже на привычного ко всему Стовера.
Многоквартирный дом, в котором находилась комнатушка, использовали либо самые малооплачиваемые сотрудники организации, либо самые жадные и скупые. Зная, сколько получают палачи, Стовер подумал, что этот жаден до крайности… или стеснен какими-то обстоятельствами, о которых умалчивает. Впрочем, этот факт был Стоверу как раз на руку. Жизненные обстоятельства палача его мало волновали, а вот заинтересованность того в деньгах была хорошим стимулом для успешной совместной работы.
– Михаил, как вы понимаете, оплата стандартная, – начал Стовер. – Каждая акция премируется. Непредвиденные обстоятельства оговариваются в каждом случае отдельно.
Палач снова засмеялся, крысье личико его сморщилось.
– Нет, Микаэль, вот тут вы ошибаетесь. Оплата втрое против обычной. И две трети будет аванс. Я же знаю, куда мы идем. А у меня девочки мои, погодки. Солнышки мои рыжие. Ну как без папочки останутся? Да и женушка моя, Оюшка, она же привыкла ни в чем себе не отказывать. Так что, Микаэль, сами понимаете…