— Что значит, почти?
— У Босс-Дома есть старенький дизельный баркас. Но он всё больше на юг ходит.
— Кто-то с Большой Реки уже наведывался к русским в гости?
— Нет, насколько я знаю, нор могу ошибаться. Власти Доусона пока думают… Может, и плавал кто из местных рыбаков или те же «речники» например, но эти уж точно ничего никому не скажут, скрытные.
Полезно вовремя взглянуть на себя со стороны.
О пресловутых бандитах.
Дело в том, что классических выборов в Доусоне нет, как нет политических партий и вообще какой-либо общественно-социальной движухи. Есть вооружённые конкурирующие группировки, основных две: банда Каспера, в данный момент времени сидящая на терминале, и бригада какого-то Бледного Билла. Что характерно, обе находятся в городе.
Если Каспер не будет выполнять Главный Договор, год назад заключенный и скреплённый подписями всех живущих на тот момент в Доусоне людей, если они не обеспечит спокойствие и процветание анклава, то эту банду быстро катапультуруют из «кремля», и пикнуть не успеют! Делается это просто — недовольные жители-анархисты (а тут, ребята, все анархисты!) придут к Бледному Биллу и встанут рядом со своими стволами.
И это тоже своеобразные выборы, если таки посмотреть на процесс под углом политическим. Толпа выстроится под стенами Босс-Хауса, и неудачливым правителям придётся переселяться на окраину, не воевать же со всем городом. В этих вопросах в Доусоне уже полгода как не стреляют, после пары кровавых переделов выработались свои правила и традиции. Здесь нам ещё предстоит разбираться, выяснять тонкости и детали столь необычной схемы.
Третья группировка — банда Фабиана Малайца под названием «речники» базируется на своей базе выше города, это где-то в лесах у берега Амазонки. Она несколько слабее последних двух, но постоянно караулит удобный момент для захвата терминала, ибо сам терминал работает на предъявителя — кто встал за пульт, того и ништяки. Похоже, именно «речники» и наведывались к нам в первый раз, потому что ни о каких аналогичных походах на север братвы Каспера или Билла мой консультант ничего не слышал. Кроме того, на терминал всегда готовы покуситься сильные общины объединившихся пятнашек.
Круглый год здесь идёт подковёрная борьба, заключаются союзы, распадающиеся ещё до первой совместной операции, верстаются невыполняемые планы, идёт Игра.
Босс-Хаус не вмешивается в наведение внутренних порядков, это прерогатива самих жителей и шерифа. Главенствующий клан отвечает за охрану подходов, гашение внешних беспредельщиков и расширение зоны влияния Доусона — ведь чем больше людей ездит на рынок, по надобностям и делам, тем более пригожа населению городка текущая власть.
Кроме того, главари занимаются распределением канального ништяка. Тут пока данных очень мало. Но я уже знаю, к примеру, что из ежедневной топливной поставки в одну бочку ровно 120 литров горючего раздаётся населению по какому-то «коренному списку», наверное, это связано с подписями к Главному Договору, что-то типа конклава отцов-основателей. С таки не пошутишь… Складывается впечатление, что Доусоном управляют кланы матёрых торговцев и ремесленников, которым просто удобно держать под боком две конкурирующие силы, перекладывая на них все траблы бытия.
— При желании та же Герта достаточно быстро может собрать свою армию человек из восемнадцати, если не больше, многие наёмные рабочие и поставщики за неё встанут. Так же и все остальные, — откладывая в сторону обглоданную грудинку, ответил ирландец на мой вопрос о причине такого авторитета. — А что будет, если три такие частные армии объединяться? Во-во…
— И ты можешь выставить? — провоцирующее усмехнулся я.
— Нет, я не могу, Тео, не та ещё степень влияния, авторитет пока мал, я ведь недавно начал работать, — признался собеседник. — Человек семь от силы.
Я мысленно присвистнул.
Теперь понятно, почему в городке относительно спокойно, а классические пьяные бандиты не безумствуют в родном гнездышке, предпочитая действовать жёстко лишь на бескрайних оперативных просторах правобережья Амазонки. Наиболее рьяных и наглых давно развесили на палисандрах.
— Жаль, что вы сегодня уезжаете, — сказал Бонанза. — У меня в амбаре имеется отличный закуток для гостей, две большие кровати, шкаф, стол со стульями. Клянусь, ни цента не взял бы с тебя, хороший ты парень, белорус!
— Не можем, Джо, план есть план… Да и с лодочником договорились, за пять патронов, а это очень много, сам понимаешь.
— Надул вас это лодочник, убей его. Тут найдётся с десяток готовых отвезти вас за пару патронов.
С лодочником мы действительно договорились. «Клевер», пройдя левым берегом мимо Старого Порта, тихо встал за маленьким островком в пяти километрах ниже Доусона. На другой берег нас перекинула Катрин на «Зодиаке», и этим «лодочникам» очень не понравится, если мы задержимся с появлением на берегу хотя бы на пять минут. По хорошему, мне бы отойти под предлогом, да передать по рации ОK на борт корвета, от греха…
Воинственный альфа грозился при первых же подозрениях подойти вплотную к Доусону и с помощью двух пулемётов и миномета разобрать городок по брёвнышкам. Впрочем, бревенчатых зданий тут не так уж и много, гораздо больше сделанных из бамбука, хотя есть и щитовые строения.
Народ в «Бомбей Пегги» начинал прибывать.
— Отлить бы надо, — проинформировал я кореша, вставая с лавки.
Шествуя к известному заведению, прошёл мимо цветного объявления на стене, извещающего, что электричество в зале включается только в восемь вечера, с началом музыкальной и танцевальной программы. Тогда же в зал спустятся готовые на всё девочки и резко скакнут цены на спиртное.
Воспользоваться рацией я не успел, услышав истошные крики снаружи.
«А вот и мой друг пришёл», — сразу подумалось мне, и ошибки не случилось.
Когда я выскочил во двор, то увидел замечательную картину. Возле двух опрокинутых столов стояли трое скандинавов, так мне показалось, один из которых безуспешно разглаживал заплывший глаз, и негр — явно одна компания, серьёзно заряженная на горячую драку. Рядом лежали и корчились два крепко ушибленных посетителя и один служка из таверны. На земле виднелись пятна крови.
Напротив четвёрки красовался одинокий Гоблин.
Ну, красавец! Хоть картину пиши, Вересаев, ау!
Если у меня кожаночка была по-итальянски стильной, тонкой мягкой кожи, то на Сомове горомоздилась чёрная толстокожая байкерская косуха с широкими серебристыми молниями, встроенными защитами и красными лейбаками. С правой стороны у сталкера висела кобура разлюбезного «Вальтера», с левой — старый добрый хаудах в глубоком чехле. Ножики у нас с Мишкой почти одинаковые, спайдеровские клипиты: у меня «Милитари», у Сомова — солнцевско-братковский «Полис». И в холодно-оружейном плане мы с ним самые, что ни на есть, паиньки и скромники. Население Доусона гордо носит здоровенные тесаки «боуи» с колхозной полировкой. Но не надевать же мне было абордажную саблю!