– Думаю, вам будет интересно взглянуть на город, мистер Познер. Или предпочитаете, чтобы к вам обращались как-то иначе, например…
– Имени достаточно, – я поднялся с лавки, держась за борт.
Машина медленно поехала вниз по Бродвею – город лежал как на ладони. И размеры его для этих мест, для Пангеи, где почти не развиты технологии, куда лишь три десятилетия назад пришел человек, поражали размахом. Дома с разноцветными крышами каскадом спускались к океану, по левую руку крыши были рыжие, по правую – синие, вдали, ближе к бухте, виднелись красные и желтые. Наверное, так легче ориентироваться, сразу видно, где какой район. На всех без исключения громоздились разнокалиберные емкости для сбора дождевой воды. Стены домов были обмазаны белой глиной.
Да, ссыльные быстро освоились на побережье…
– Смотрите, любуйтесь, запоминайте, – самодовольно произнес Маклейн, доставая сигару. – Мы провезем вас через весь город, на другую сторону бухты, покажем порт, водорослевые фермы, все хозяйства, которые здесь основали за прошлые годы. Представьте себе, вскоре в Нью-Панге запустят водопровод. Его строю я. И я не намерен кому-то отдавать свои владения!
Техасец сунул сигару в зубы и с хрустом сжал кулак. Лицо его пошло пятнами, на скулах загуляли желваки – странная реакция, жаль, глаз не видно, такое ощущение, будто говорит и чего-то опасается, вымещая страх гневом.
– Сколько нам ехать? – поинтересовался я.
Маклейн достал из внутреннего кармана золоченый хронометр на цепочке, откинул крышку.
– Примерно полчаса. Боитесь куда-то опоздать?
Я качнул головой:
– Нет.
Есть время подумать. Обернулся. На улицу из гостиницы выбирались постояльцы, к ним подходили прохожие, возможно, среди них был связной. Возле входа стояли Рита и Клава с Иванычем. Последний обнимал курносую за плечи, что-то говорил ей, склонив голову набок. Девушка часто всхлипывала и утиралась платком. А хозяйка смотрела нам вслед, постояльцы о чем-то спрашивали ее, явно пытались узнать подробности происшедшего, но Рита не обращала внимания. Стояла и смотрела на удалявшиеся по Бродвею грузовики.
– Хотите сигару? Выпить? – Маклейн повернул голову к суперу, колдовавшему над столиком у выхода на веранду, щелкнул пальцами, кивнул и вновь уставился на океан.
Широкая гавань разлилась под скалой, где на крутом утесе находилась резиденция негласного хозяина Нью-Панга. Сам хозяин развалился в плетеном кресле у плетеной перегородки из ратанга, закинув ноги на выточенную из цельного куска дерева банкетку, и курил.
Супер или, по-местному, распорядитель, немой тридцатилетний мужик с коротким ежиком волос, выложил на поднос зажигалку, сигару, поставил два наполненных янтарной выпивкой бокала и подошел ко мне.
Я жестом отказался от сигары, молча снял с подноса бокал, осторожно пригубил напиток… Ого, да это же настоящий бурбон!
– Оценили? – произнес Маклейн, по-прежнему глядя на океан. – На Земле такого не делают. Плоды деревьев као в Нью-Панг поставляют лесорубы. Мы гоним из сока као первоклассный виски, мякоть скармливаем скотине, кожуру высушиваем и пускаем на удобрения. На Пангее есть много интересных и необычных растений, мистер Познер.
Он сел вполоборота ко мне, я кивнул. Супер отнес ему второй бокал, вернулся к столику у выхода и стал наводить на нем порядок. Сдвинув в сторону массивную каменную пепельницу, составил ровнее бутылки, сигару отправил обратно в деревянную коробку и захлопнул крышку.
– За знакомство, – Маклейн отсалютовал выпивкой и снова откинулся на спинку, потягивая виски маленькими глотками.
Я вновь пригубил, бросил взгляд в комнату за перегородкой, где на скамье у дальней стены сидели двое: чернявый француз и горилла, отобравший у меня оружие. Китаец с Владасом остались во дворе, под присмотром рейдеров, охранявших резиденцию. В здании было три этажа, причем главный вход в него располагался на втором, на одном уровне с двором. Нижний этаж примыкал к скале, его укрепили на склоне широкими балками, выступавшими далеко вперед над водой, с веранды туда вела сваренная из арматуры винтовая лестница. Между балками, на всякий случай, была натянута сеть.
До воды от нее метров двадцать, при желании можно спрыгнуть. Я облокотился на перила из бруса, присмотрелся, прикидывая глубину. Камни на поверхности вроде не торчат, дна почти не видно, и выбраться на берег легко; нужно проплыть немного влево, вдоль скалы к мосткам. Ими отгородили от порта водорослевые фермы. Вдали от мостков тянулись в море несколько пустовавших причалов. По берегу сновали люди, таскали какие-то тюки на плавучую пристань за причалами. Возле нее покачивались два пришвартованных моторных катера и несколько весельных лодок, прицепленных к тросу вдоль стены. Дальше виднелось рыбацкое хозяйство: сохли сети, растянутые на жердинах, на прибрежной отмели лежал древний баркас, подставив солнцу просмоленный черный бок, облепленный ниже ватерлинии ракушками. Полтора десятка местных скребли его днище, счищая морские наросты…
– Через два часа вернется флотилия, – произнес Маклейн. – Мне придется проинспектировать улов. За рыбаками нужен глаз да глаз.
Намек я понял:
– Думаю, мы управимся гораздо раньше. – Допил виски и встал спиной к океану.
В голове по-прежнему шумело после мнеморазрядки. Иногда перед глазами вспыхивали разноцветные круги – не знаю, можно ли в таком состоянии употреблять алкоголь. Я прислушался к ощущениям: сердце до сих пор частило, будто только что пробежал кросс. Маклейн взглянул на меня из-под шляпы, пыхнул сигарой, ожидая продолжения.
Не хотелось начинать первым, но иного выхода не было.
– Вы намерены помогать нам? – Я еще по дороге в резиденцию решил, что говорить буду в открытую. Смысла таиться не было, Техасец знает про меня и про ФАБ. Мы успели переброситься парой фраз о Варламове; хотелось выяснить, что вообще в городе известно о генерале.
Серый холодный глаз Маклейна перестал моргать. Лицо застыло. Потом хозяин Нью-Панга рассмеялся: громко, широко раскрыв рот, запрокинув голову. Супер стоял в стороне и смиренно наблюдал за происходящим, сложив руки на поясе.
– У-хох… – Маклейн стер проступившую слезу, усмехнулся еще раз. – Ваше начальство в ФАБе совсем с катушек съехало? Вы всерьез считали, что я буду сотрудничать?
Улыбка исчезла с его лица. Глаз горел смертельной ненавистью, голос стал ледяным:
– Мы поставляем вам карулу, а в обмен получаем жалкие подачки. Вы шлете и шлете сюда новое мясо: озлобленных, больных, никчемных и неприспособленных к существованию на материке людей, – Маклейн опустил ноги на пол, сжал в кулаке сигару, и та разломилась на части, сыпанув искрами на брюки, но он не заметил. Подавшись вперед, ткнул в меня указательным пальцем. – А теперь хотите, чтобы я вам помогал? За кого вы меня там держите?!
Виски из бокала в другой руке плеснулось ему на сапоги. Встав, Техасец бросил бокал за перила и тяжело задышал. Я покосился на дверной проем – француз и горилла уже были на ногах и угрюмо наблюдали за мной, сжимая в руках карабины.