– Она заговорила с тобой, потому что знает тебя, – наконец сказал я.
Ахмед перевел взгляд на Кати.
– Это правда, – подтвердила француженка. – Я пыталась объяснить про равнину, что сюда нельзя ходить…
Пастух поднял руку и произнес:
– Ваше оружие.
– Что взамен? – сказал я.
– Останетесь живы, – Ахмед прекратил щериться, взгляд стал холодным.
Я знал, что могу убить пастуха, он это тоже знал, но тогда мы все умрем – тигры в любом случае прикончат нас.
– Нужен компромисс, – не сдавался я. – Без оружия там, – махнул рукой на восток, – делать нечего.
– Вернетесь в Нью-Панг, купите оружие, – терпеливо ответствовал Ахмед.
– Нам нельзя в город, – возразил я. – Мы торопимся в другую сторону.
Пастух поднял кустистую бровь, погладил усы с бородкой и, кивая, произнес:
– Хорошо, Ахмед приглашает в гости. У Алеши вчера генератор испортился, починишь до темноты, будем в расчете.
– Согласен. – Стало ясно, что рейдеров в оазисе нет, иначе пастух не пошел бы на сделку, а решил вопрос с квартирантами.
Кати широко распахнула глаза, открыла рот, но промолчала.
– Ступайте в поселок, – Ахмед высвободил кисть из-под складок одежды, поправил цепочку со свистком на груди. – Женщина укажет дом Алеши.
И двинулся прямо на меня. Я шагнул в сторону, Владас с Джимом расступились, пропуская пастуха, Жора проводил его долгим невеселым взглядом.
Заблеяли козы, звякнули бубенчики у них на шеях – стадо побрело вслед за пастухом.
Когда добрались до оазиса, Жоре сильно поплохело, повязка и штанина пропитались кровью, он был бледен, бледнее Владаса, который с Джимом поддерживал его за плечи.
– Нам туда, – Кати указала на ближнюю хибару из песчаника с соломенной крышей.
Всего домов в оазисе было три, у каждого имелась пристройка и загон для скота. Обнесены невысоким забором, сложенным из глиняных кирпичей, въезд через деревянную арку с хлипкими воротами, общий двор, где в центре росли кривые деревья с развесистыми кронами. Там же виднелся колодец, укрытый тенью от палящего солнца.
Нас никто не встретил.
– Ждите под деревьями, – сказала Кати и отправилась в дом.
Владас с Джимом помогли Жоре опуститься на землю, Вонг пошел вдоль забора, изучая окрестности. Я осмотрелся.
Насос у колодца был закреплен на постаменте, сколоченном из толстых бревен, рядом покоился дизель-генератор, прикрученный к хорошо просмоленной боковине болтами. Основные механизмы скрывались под угловатыми, изъеденными ржой металлическими кожухами, не очень-то спасавшими от песка и пыли. Немудрено, что генератор накрылся, такие вещи надо под брезент прятать, регулярно чистить и смазывать.
Я приподнял жалобно скрипнувшую крышку колодца, заглянул внутрь – вода была глубоко, метров двадцать примерно. Стенки выложены камнем – а тут грамотно и основательно сработано, ведь начни они осыпаться, вода станет грязной и постепенно уйдет.
От колодца через двор тянулись узкие желобки, разделяясь у домов на два рукава, одни забегали в отверстия, пробитые в основаниях стен, другие вели к пристройкам и поилкам для скота, оборудованным в загонах. В одном стоял мул, опустив морду в кормушку, помахивал хвостом, в другом разгуливали страусы.
Надо же, земные страусы! Прижились, здесь ведь как в Африке… Третий и самый большой загон пустовал. Ага, там, должно быть, коз содержат, которых Ахмед погнал выгуливать в рощу у реки.
Лишь одна постройка в поселке стояла на отшибе – крепкий приземистый амбар возвели вдали от деревьев и почему-то за невысоким забором. Вонг как раз подошел к нему, остановился, снял дробовик с плеча и позвал меня взмахом руки. Велев спутникам оставаться на месте, я поспешил туда.
Еще на подходе услышал резкий запах крови. Вонг распахнул дверь, мы вскинули оружие и скривились, отступив назад. Внутри на дощатом полу, усыпанном опилками, виднелись клетки, в них валялись обглоданные кости с остатками шкур каких-то животных. Густой звериный дух ударил в нос, я невольно отступил еще на шаг. Возле входа в амбар стояли пять пустых ведер – понятное дело, для кого.
Вонг кивнул на них, многозначительно посмотрел на меня, я ничего не сказал, развернулся и побрел в тень под деревьями.
Когда вернулся к колодцу, из дома вышла Кати, за нею появилась дородная, на голову выше, русоволосая тетка с косой до пояса. Лицо у нее было круглое и почему-то пунцовое, будто все утро у печи провозилась – из трубы на крыше дома струился дымок. Подол ее домотканого платья был задран до колен – кожа на ногах гладкая, белая. Тетка вытерла испачканные мукой пухлые пальцы о передник, расправила платье и низким голосом выдала:
– Этот, шо ли? – указала на меня. – Ты, значит, Ахмедику обещал механизм наладить.
Говорила она медленно, окая и растягивая слова. Подошла, протянула руку и крепко, по-мужски, пожала мою ладонь.
– Алеша я, на вахте стою, стало быть, хозяйничаю здесь, когда мужики в отлучке.
– Угу, – я покосился на Кати.
– О, – протянула Алеша, глядя на Жору, возле которого сидел Джим и переминался Владас. – Совсем он у вас болезный, ща кровью истечет насмерть.
Она оглянулась и продолжила:
– Давайте-ка его в дом. А ты, – ткнула в меня пальцем, – ступай в кладовку, шо ли, бери струмент и айда механизм чинить.
Тетка объяснила, где находится кладовая, сама повела Владаса с Джимом, подхвативших раненого Жору под руки, в дом, Вонг с Кати остались на улице.
С инструментами в кладовке оказалось не густо: набор из трех накидных ключей, плоскогубцы, две отвертки – я взял все с полки и вернулся к колодцу.
– В технике разбираешься? – спросил у Кати.
– Болт или гайку смогу открутить.
– Тогда будешь помогать. Вонг, – я повернулся к нему, – прогуляйся на восток, изучи район.
Китаец проверил пистолет, закинул дробовик на плечо и перемахнул через забор. Я уставился на генератор.
– Когда рейдеры вернутся? – уточнил у Кати. Присел возле агрегатов, раздумывая, с чего начать.
– Нескоро. Алеша сказала, мы в пересменку попали…
– Подержи ключ, – я накинул его на гайку, чтобы скрутить кожух и добраться до узла подачи топлива.
– …неделю точно здесь никто не появится. – Кати перехватила ключ. – Повезло нам, иначе Ахмед не стал бы торговаться.
Это точно. Повезло. Только еще разобраться бы с агрегатами и понять, что в них сломалось.
– Ты сможешь починить? – Кати с надеждой посмотрела на меня.
– Поста-раюсь, – прокряхтел я и выкрутил первый болт.