— Русские помогут?
— Помощь, Марко, есть реакция на правильный движняк, даже если сил у кого в ноль, — терпеливо пояснял Гоблин. — Остальное есть кормежка. Кормежки не будет. Оставайтесь, поможем и так, только путь свой покажите — каков он у вас будет? Тихо тут вымирать, от всех по кустам прячась? Но и прессовать никого не будем: тут уж кто как делит. Свое склеите — Бог помощь.
— Човек без слободе као риба без воде.
— То и оно, что человек… Вот и будьте свободными людьми. Знаешь, во мне ни зырянин, ни старожильский сибиряк свободы не просит. А вот русский, жестко российский требует — хрен согнешь, зуб дам. Вспомни Европу: американцы всех по маленьким норам развели, объединиться не дали. А сами? Сами не хотят, кучкуются. Че нам, и тут ждать, когда такие «американцы» появятся и всех запрессуют?
Вот как Сомов валит, уже и пиндосов [30] приплел… Но так оно и есть. Нельзя нам национальные кварталы плодить, если начнем хоть краем — считай, все пропало, опять старая Земля слепится, опять все сначала, драки и кровь навеки. Иначе ничего путного не сплавится, вперемешку надо жить, привыкать. Сколько мы вечерами у радиста в «клубе» слов протерли в этой теме…
— Едина Россия?
— Тьфу на тебя! — испугался Гоблин. — В смысле, партия у нас такая была, да… А так — да, единая. Посуди сам, мы вас искали. Искали не немцев, не бельгийцев, а вас, как братьев. Зачем? Да чтобы вместе шишку в этом мире держать. Свободно.
Вот такие у Гоблина понятия о свободе.
Короче, с этим мы сербов и оставили в покое, для раздумий и советов.
А сами махнули на юг, решили пролететь скоренько, глянуть, может, и найдутся ушедшие, если вдруг поумнели в пути. Жаль, далеко запрыгнуть у нас никак не получится: лимит времени операции, задачи, запас топлива… Отдельная тема. Прыгнули мы с Мишкой в квадры и уехали в поиск до вечера, до сербского ответа — конкретного, окончательного.
Съездили зря, спустились на юг на сто километров: нет людей. Или не выходят. Во всяком случае, следов пребывания не видно, впрочем, что тут безоружным делать-то? Местность все опасней становится, лес все гуще и выше, хищники все чаще, судя по следам. Сербы даже не пробовали в степи охотиться, хотя бизонов видели, — нет оружия с достаточной дальностью поражения, а места на зверя не засадные. Кроме бизонов, которых в этом секторе сейчас нет, стада круг завершают, по волжской стороне Междуречья идут, в степи бегают сайгаки, быстрые, верткие. Их еще сложней брать. Сербы пользовали лесных оленей и прочую боровую дичину.
Вернулись мы к вечеру, чуть поговорили, и я понял — сладится.
Потому и отошел к машинке, типа понаблюдать, а на самом деле — чтобы над душой в такой момент не висеть. А этот бугай неотесанный орет.
О, чувствую, можно рацию доставать!
Гоблин рукой машет — подходи мол, исторический момент.
— Спасибо вам за хорошие слова. Я знаю, что православние русские никогда не думают плохо о сербах. Серби по тому очень любиат русский народ. Наши язики очень похожи… Мы думали, что же, мы выразили различные слова… В прошлом ми наверно били один народ. Все это так, в конце концов мы согласились.
— «Вышка», ответь «Кастету». Прием.
Все наши переговоры с замком или кораблем отныне и навсегда ведутся с использованием шифратора-скремблера: сигналы станций сильные, расстояния большие, потому никаких открытых всему миру базаров. Если кто и услышит разговор, то это будет сплошной: «бурль-бурль-бурль».
— «Вышка» в канале. Докладывай.
— Под запись, окончательно. Сербы, монокластер. Пять мужиков, десять женщин, четверо детей… Есть «плюсик», Юра!
— Да знаем про «плюсик», Костя. У Главного уже тренькнуло. В общем, принял, передам по цепи.
Ночевали у сербов.
Вообще-то для полевых ночевок у нас на всякий случай имеется тент, который легко и просто ставится над машинами, — очень способствует в случае дождя, но раз все так удачно сложилось, расположились в полевом лагере монокластера. Легли прямо под открытым небом, благо комара тут куда как меньше, чем в тайге левого берега Волги.
Летние ночи в местной степи — потрясающей красоты зрелище. Атмосфера планеты пока что девственно чиста, воздух кристально прозрачен. Нет искусственных подсветок, дымки, марева. Звезды светят так, что тебе кажется: открой книжку — и разглядишь текст. Я долго не мог уснуть, все смотрел и смотрел на небо, поймав себя на мысли, что ищу несуществующие спутники Земли-2. Чем черт не шутит — а вдруг пролетит над головой искусственный сателлит Смотрящих? Или даже космический корабль. Таким гигантским «блюдцем» с радиусом километра в два. Интересно, а на этой планете такой феномен, как UFO, имеется? А если имеется, но не имеет никакого отношения к Смотрящим, то как они реагируют на таковое?
Утром еще раз обсудили с Гоблином вчерашнее.
Расклады по арабам плохие.
Если хоть примерно посчитать, сколько «локалок» они бомбанули только в этой округе, а в каждой — по две единицы легкой техники, или одна потяжелее, то уже получается целый автопарк! И практически каждую единицу техники со временем можно заточить под степную езду, лифтануть, резину поменять, крюки поставить, броньку вниз, бампера усилить — ничего сложного. Правда, где они столько топлива брать будут? А нигде. Даже если это «дежурный автопарк», то мобильность анклава возрастает неимоверно. Так что просто глушить технику — не метод. Глушить надо активную арабскую братву, так как число таковых в любом сообществе конечно. Это пока можно безнаказанно грабить, активных придурков много. Как только первый раз кровавой юшкой умоются, храбрые ряды сразу поредеют.
— Что, Гоб, все же будем ввязываться?
— Ты видишь другое? Если эту козлятину беспредельную прямо сейчас не начать отваживать, они тут все вычешут, всех людей выбьют, какие еще могут в лесах гужеваться. В следующий рейд вообще никого не найдем. Они и до гор дойдут.
Не сомневаюсь, постепенно всех вырежут. Ладно, подумаем еще.
А пока так: сербы пешком всей общиной идут к берегу, это километров двадцать через лес. Сомов показал Якшичу место на схеме, где стоит баржа и временная база «Дункана», дело общины — выйти на Сену и ждать судна. «Дункан» через шесть часов выдвинется к ним, посемафорят — подберет и отвезет на базу, к барже.
— Марко, теперь вот что. Я уже говорил тебе, что у нас важная миссия… Слушай, дай одного бойца, реального. Из тех, кто может. Ну и хочет арабцам навалять.
— Дам, конечно. Бранковича бери, он немолодой, но добар борац, у «Кобре» служил, на русском каже. И парня возьми, Вука.
— Да пацан он еще!
— Узьми, не пожалеешь. Добро пуца, стреляет хорошо, искуство ие. Из Косовске-Митровице.
— А… Боевиком был?