– Семен Алексеич состоял в ЛПДР, он может…
– Состоял? И где он? Че нас не встретил, не облил идеями? Где ваш блокпост, где дружина, где гвардия? Да вы охрану общины организовать не можете! Хотите ваять партейку – читайте буквари по партийному строительству. И вот первое, че вам вкурить надо: эмиссары и адепты партии никогда не прячутся, они всегда публичны – ярко, образно, желательно харизматично. Это заположняк номер раз… И второй закон на вот: никогда и никакая политпартия не может функционировать, наезжая на какие-либо этногруппы. Будь-то евреи, татары или кавказцы. Потому как никто не знает своих кровей на протяг до шумеров. Потому, если ты числишь себя европеоидом (в расологии кавказоиды, кстати), но волосики у тя темнявые, как и глазоньки – да-да, в зеркало посмотри! – то в крови с давних пор гуляет до фига либо пратюркитской восточной составляющей, либо южной семитской. И никаких вариантов больше нет, так как все остальные темненькие смиксовались от этих центров. И, если партию такая почетная древность не устраивает, то хрен она какая партия, ибо каждый второй функционер ее, глядя в зеркало, с ужасом увидит коричневые глаза, после чего ему только застрелиться в жопу холостыми патронами.
Гаврус смотрел на меня широко раскрытыми глазами, словно увидел пророка.
– Есть, конечно, вариант набрать банду из одних белявых или вообще альбиносов, но за ними не будет единства социального статуса и классовой общности. Я уже не говорю об общности территориальной – где ты столько беляков выцарапаешь? Так что, согласись, чувак, у вас будет не партия, а вовсе даже кино «Обитаемый остров» – набор картинок с глупыми рожами. А блокпост так и не появится.
Поговорили еще немного, мы выложили уже привычный шаблон-доклад о делах в Адлере, дежурно предложили Гаврусам смываться на Поляну, понимая, что такие речи – лишь зря потраченные минуты. Но пусть знают, на всякий, партейцы, мля…
– Не вступай ни в какие партии, вот что посоветую. Заедем на обратном пути, может, поговорю с вашими затейниками, выпрямлю хорду.
Мы достаточно тепло попрощались и пошли к машине. Нормальные люди, запутались немного, но это пройдет. Хорошо, что такие остались.
– Скажите, Игорь, – неожиданно поинтересовалась напарница. – А можно было обойтись без уголовных «заположняков»? Зачем интересные и часто правильные мысли облачать в тюремную робу?
– Наверное, можно, – признал я. – Знаете, Лидия Аркадьевна, и сейчас-то не могу найти аналога, а уж в эмоциональном разговоре…
Лидия Аркадьевна тяжело вздохнула, развернулась и повела «Диско» на выезд.
Сразу за обрезом туннеля с шипением заработала рация – взволнованный нашим долгим молчанием шкипер уже психовал: подошел к пляжу и чуть ли не начал высадку десанта, хотя и забивались, что возиться с проходом будем долго. Быстро успокоив Будко, я коротко доложил о встречах и открытиях, довел информацию о банде впереди, потом выслушал, пожалуй, радостное – полное отсутствие новостей насчет движения на акватории, и Линна повела нас дальше.
– Все-таки мимо бандюков пойдешь? – Дед сопровождал нас даже по рации, словно боялся отпускать.
– А как же.
– Давай я перед «Спутником» покручусь – сразу вылезут, объявятся в эфире, наверняка ребятки на рациях сидят. А мы послушаем, ты посмотришь.
Как мне не любить такого компаньона – просто кладезь хитрых тактических уловок, прирожденный партизанский дед.
– Тогда остановимся поближе, на даче Квитко, там и послушаю, для начала.
– Понял, продвигаюсь вперед.
Дача полковника Квитко тут совсем рядом, это интереснейший объект, о существовании которого практически не знают отдыхающие. Расскажу поподробней.
Полковник жандармерии Квитко построил свой особняк из местного серого камня в далеком 1916 году. Сейчас же развалины отчасти похожи на заброшенный лесной форт из «Обливиона»… После революции здание подогнали Наркомпросу – под детскую трудколонию имени Луначарского. Потом сделали дом отдыха с крутым названием «Красный штурм», так теперь это местечко и называется. Отдыхали здесь геройские гэпэушники, потом не менее геройские энкавэдэшники. Следом за спецслужбами опять пришли дети, вот после них здание и умерло – остался заброшенный разграбленный объект, который никак не могли поделить.
Отыскать дачу любопытным людям несложно, развалины стоят выше остановки пляжа «Красный штурм», недалеко от выезда из туннеля. Крикнул маршруточнику про «Красный штурм», он и останавливался, я так и ездил. Вверх идет лестница, к самому зданию подходят две дороги, одна как бы официальная, а другая деловая, по ней все и ходят. Говорят, что раньше на объекте был охранник, но я, когда здесь был по-мирному, назгула не видел. От остановки до дачи всего минут десять пешего пути. Мы на автомобиле, только это не поможет, с трассы проезд туда мне неведом, придется топать ножками.
Микроавтобус на выезде решил не осматривать, сразу выехали наружу. И сразу же увидели много плохого. Нерадостного. Первое: моя хитрость с выбором туннеля оказалась чистым тупняком, «старый» туннель, раньше начинаясь, раньше и заканчивался; таким образом, подземные отрезки одинаковы – странно, что я это не отложил в голове, столько раз проезжая этим путем. Еще один косяк в копилку, пусть и безобидный.
Второе: бронетехника здесь действительно имелась. Метров через двести от жерла на обочине стоял обгоревший БТР-80 с дырявыми от попаданий какого-то «крупняка» бортами, башня смята рикошетом чего-то потяжелее, странно, как только не слетела. Крупнокалиберный пулемет КПВТ попаданиями свернут на сторону, тут не отломится, ничего живого. Лезть внутрь смысла не видел, поблизости есть кому проверить битую военную технику, наверняка стоящее уже выгребли. Чуть дальше на нашей же полосе лежала танковая башня, сорванная сдетонировавшим БК, сам же старенький «Т-62» стоял на противоположной стороне, ближе к береговой полосе, откуда, наверное, он и вел огонь по морским целям.
Линна снизила скорость, и так невеликую, и мы проплыли траурно, подавленно – страшно видеть материально-военные надежды мирных жителей, разбитые в фарш. Или заглянуть? Не, бесполезняк, те же Гаврусы уже расстарались.
– Дальше катим.
Продвигаясь вдоль многоярусной подпорной стенки, я поглядывал на море: нет ли рядом «Тунгуса»? Не видно пока. Вот и остановка «Красный штурм» – бежевая бетонная «лыжа» козырька автобусной остановки на трех столбах, такая же стоит напротив.
– А почему «Красный штурм», Игорь, вы же вроде интересуетесь историей этих мест?
– В Гражданскую войну шел тут по шоссе из Хосты в Сочи воронцовский партизанский отряд. Впереди разведка и передовой дозор, как положено. Доложили командирам, что навстречу из Сочи идет армянский карательный батальон. Ну, пацаны внизу засели, у дачи этого самого Квитко, и, когда каратели подошли, бойцы с криком «ура!» резко навалились, завернули ласты этим, в атаке нюх потерявшим. Вот «замок», как и само место, и был назван «Красным штурмом».
Линна прижалась как можно правее, встала на автобусном пятачке так, чтобы издали джип не был заметен. Стремно оставлять бибику, конечно, хотя на шоссе по-прежнему никого. Ничего, услышим, если что, успеем отреагировать, в этом новом мире тишины скоростные внезапные броски скоро будут невозможны, все научатся красться, настает «индейское время». Да и сама миссия такова, что в машине не отсидишься, рано или поздно придется спешиваться, обследовать что-то ножками. Оружие забрали все – делов-то, три единицы: винтовка да два пестоля. Настроили рации.