– Раз так, то включай фары, надоело в темноте дорогу ловить и лбом биться. Циклопские красноармейцы точно включили бы. Если по сценарию.
После ожидания и впечатлений, набранных у моста, стремительного наступления почти полной темноты и скоротечного боя все устали, сил хватало лишь на самое насущное. Денек выдался что надо, даже вспомнить сложно, что было и кого встречали. Так что научные дорожные разговоры прекратились, едва начавшись, но отнюдь не сон сомкнул уста спорщиков, куда там… – все тревожно вслушивались в ночную тишину.
На месте бывшего пивзавода оказался какой-то национальный ресторан.
Поехали мимо двух высоток, потом машина медленно вошла в небольшой серпантин, поднимаясь выше и выше. Пару раз я останавливал джип, и тогда мы слушали тишину, стараясь уловить звуки возможной погони или поиска. По сторонам я особо не смотрел, заканчивая снаряжение опустошенного магазина. Опять вечное правило: хочешь сделать хорошо – сделай это сам. Я и полминуты не выдержал, глядя, как суровый Юлик мучает магазин «папаши».
– Посидеть бы полчасика в закрытом безопасном месте, – неожиданно выдала Линна. – Руки все-таки трясутся, не могу успокоиться… Хочется, знаете ли, определить для себя несомненно существующий момент общности впечатлений, закономерность событий, и какую-то точку окончания первого этапа еще только назревающего приключения. Какой-то символ… А еще хочется банально умыться. Есть поблизости такой оазис, Юлий Павлович?
Нет ответа. Я хмыкнул.
– Юлий Павлович!
Негадов, вздрогнув, буркнул что-то неразборчивое, вытер рукавом вспотевший лоб, поворочался в кресле, устраиваясь поудобней и одновременно выпрямляясь. Примочил-таки! Ну, орел сочинский! Я, нагнувшись вперед, с интересом посмотрел на него. Бессмысленным несфокусированным взглядом эзотерик смотрел в окно, пытаясь понять, где он находится и вообще как сюда попал. «Лендровер» все так же плавно и неспешно взбирался на горку по блестящему от очередного вечернего дождя асфальту Виноградной, торопясь к зловещей улице Пирогова – Улице Пропавших Детей.
Молодец, президент! Только отъехали, а он, глянь, уже в ауте, спит себе спокойно, по-ангельски. Все нипочем, аж завидно. Я вот мандражирую, а поделиться не с кем. Линна рулит, Юлик дрыхнет.
Признаюсь, меня тоже приваливало. Подвеска и повороты добросовестно заталкивали уставшее тело в сон.
– Господа, я просто задумался над одним важным вопросом, честное слово… – теперь уже вполне ясно продавил сквозь пересохшие губы кожаный человек.
Возле центрального входа какого-то крутого правительственного санатория случилось одно из последних ДТП этого мира. Огромный магистральный тягач «Ман», идущий сверху с рефрижератором – длиннющий, зеркально-блестящий, при жизни полыхающий яркими импульсами мигающих фонарей и фар-прожекторов – сложился поперек дороги и опрокинулся набок. Мелкий дождь тонкими струями недавно омыл его бока, покрытые свежим лаком, словно готовя израненную технику к похоронам.
Впереди показалась какая-то развилка. Негадов тут же встрепенулся и энергично начал толкать Линну под локоть, мешая управлять машиной.
– Лидия Аркадьевна, тут давайте помедленнее, еще, еще… Так, так… Ага! А теперь налево! И поехали тихонько. Что, если…
Мимо проплыла вывеска ресторана с оригинальным названием «Александр». Юлий явно озадачился и, еще не совсем проснувшись, неожиданно хрипло и нервно крикнул вздрогнувшему водителю:
– Прижмись вправо, я выйду!
Джип встал. Негадов открыл было дверь, но тут же переиграл, повернулся ко мне и предложил:
– Игорь, давайте чуть пройдем, глянем, нет ли там пробки. Да и вообще…
Глушитель выбросил последнее облачко дыма, и на нас навалилась почти полная тишина. Негадов на секунду призадумался, как бы стряхивая какие-то воспоминания, а затем довольно умело плюнул в приоткрытую дверь, прихватил «помпу», арбалет и растворился во тьме – в такой одежде это сделать не трудно. Пришлось лезть за ним, уже на свежем воздухе напяливая на себя куртку.
– ППШ возьму, – как-то виновато сказал я напарнице, словно кормильца уводил. – Линна, ты «Кипарис»-то подтяни… Прикроешь.
Отсюда, с высоты, хорошо просматривалась панорама ночного города.
Слева виднелись темные и мрачные здания санатория «Красмашевский», о чем мне сразу поведал эзотерик. Справа – много небольших строений, похожих на частные отели, некоторые стояли, казалось, на самом краю довольно крутого склона. За надежными оградами много зелени – все эти широколистные пальмы и магнолии, китайские и японские вишни и алоэ, суккуленты, мать их… Говорят, здесь есть даже конфетные, мыльные и земляничные деревья. Вот только людей теперь нет.
– Что за переулок? – поинтересовался я.
– Это не переулок, это улица Госпитальная, она идет параллельно Виноградной, по ней, как я рассчитываю, можно незаметно и с меньшим шумом выйти прямо к интересующему нас месту. Да и ближний свет включим, с Виноградной точно не увидят.
– А вот это хорошо! Пошли.
Звезд на небе было много, а туч мало. Иногда открывалась луна, и тогда нам становилось вообще ништяк. Глаза привыкли к темноте, и потому шлось легко и тихо. Но в кусты лезть нежелательно, вот там темень действительно кромешная. Даже в темноте было видно, что улица Госпитальная ничего особенного собой не представляет – тихое убежище тихих людей, старожилов. Впрочем, наверное, все уже по-другому, район престижный, толстосумы помаленьку участки скупают и перестраивают.
В Сочи многие улицы имеют чарующе прекрасные названия: Виноградная, Абрикосовая, Вишневая, улица Роз… Кажется, от самих названий южных улиц пахнет экзотическими цветочными и фруктовыми запахами, терпкими восточными пряностями, которые можно встретить не только на местных рынках. Флора часто помогает – пройдешь мимо куста, и на тебя вдруг повеет сладким медом, как со страниц ранних романов Паустовского… И тут же – аппетитный запах свежих шашлыков, возбуждающий до желудочных спазмов! Где ты теперь, любимый мужской аромат! Кстати, так же романтичны и названия многочисленных частных мини-отелей, по ним можно составлять мировую курортную карту.
А тут Госпитальная. Название историческое, корневое. Как и «Красный штурм».
Мы почти не разговаривали, так, пару раз шепотком перекинулись. Неуютно что-то. Прошли метров сто пятьдесят, и я решил – хватит пешком ходить, пора возвращаться. Улочку не ликвидировали, машин вдоль обочин немного, вполне можно проехать. Мять жесть чужих машин не хочется – шуму много. А вот асфальт дрянной – наверное, укладывали его еще при Сталине.
Тут мое внимание привлек очередной мини-отель необычной формы, с хитро вывернутой надстройкой на самом верху. Группа зданий стояла на краю склона, почти напротив последних корпусов санатория «Красмашевский». Тихонько подошли поближе к ограде, я осторожно посветил фонариком, прочитал название. Да, Паустовский отдыхает – «Утомленные солнцем». С усмешкой посмотрел на хранителя сочинских тайн, тот пожал плечами.