Шон помолчал. Лицо его оставалось неподвижным, только желваки вздувались.

— Тогда я еще не понимал, к чему все идет, — продолжил он. — А потому решил переиграть ситуацию и подался в технический персонал. Думал, мне крупно повезло: проник в святая святых, осталось дождаться более удачливого агента-спеца, которому я мог бы помочь в дальнейшем.

Он улыбнулся, подмигнул Нику:

— Если бы все пошло, как я задумал, мы бы вдвоем таких дел наворотили! Представь: на одном объекте ты, спец, и я — опытный оперативник…

Шон тихо рассмеялся. Посерьезнев, добавил:

— Но, похоже, нас просто подставили. Иногда мне кажется, что руководство создает лишь видимость оперативной работы, а на деле — просто сливает сотрудников конкурентам.

— И Берни говорит то же самое, — подхватил Ник. — Видимость работы… Постойте… Вы думаете, что существует лишь видимость промышленной разведки? Что «Старлайт Биотек» просто сливает своих агентов Корпорации? Но это… Вы считаете, что оба промышленных гиганта в сговоре?!

— Ничего я не считаю, — устало отмахнулся Шон, скривившись, как от головной боли. — Все это пустые предположения.

— Постойте, но если корпорации в сговоре — выходит, они совместно, тайно…

— Монополизируют рынок, ты хочешь сказать? Что ж, вполне возможно.

— Или противопоставляют себя правительствам… — добавил Ник.

— Все, хватит об этом! — решительно отрезал Шон. — Ей-богу, все это не нашего ума дело. Давай поговорим о главном.

— И что же главное?

— Странный вопрос. Главное — как выбраться отсюда. Хочешь еще колы?

Ник молча кивнул. Открыл банку и стал смаковать знакомый с детства вкус. Разум подсказывал: все это — жуткая химия, но центры удовольствия жадно твердили — «вкуснятина!».

— Вы и впрямь решили выбираться через клоаку? — поинтересовался Ник.

— Другого варианта просто нет, — отозвался Шон. — Знаю: и неприятно, и крайне рискованно, но это — наш единственный шанс.

— Откуда у вас эта уверенность, — Ник невольно поежился, — что там вообще можно выжить? Никто ведь в это не верит.

— Я же уборщик, — усмехнулся Шон. — Кому, как не мне, знать устройство канализации. Однако я не простой уборщик, сам понимаешь. И поверь, мне приходилось выбираться из задниц похуже этой. Честно говоря, не объявись ты, я бы вскоре попытался выбраться отсюда в одиночку. Хоть это было бы и не так весело.

8

Первым делом решено было избавиться от чипа. Ник всерьез обеспокоился по поводу отношения к нему собственных работодателей: настолько все было странно, противоречиво и непонятно. А потому с тяжелым сердцем, но лег «под нож» физиолога.

— Я, конечно, не нейрохирург, — оглядывая на большом экране томографию мозга, заметил Берни, на лице которого небрежно болталась дезинфекционная маска, а на руках были тонкие латексные перчатки. — Но не вижу тут особых проблем. В крайнем случае, просто станешь веселее смотреть на этот мир.

— Мне не нравятся такие шутки! — проворчал Ник. — А почему этот операционный стол такой короткий?

— Это не операционный, это лабораторный стол, — пояснил физиолог, гремя инструментами в сверкающем металлическом ящике. — Раньше мы здесь собак резали. Опыты, понимаешь ли…

— Приятно слышать, — вяло отозвался Ник. Наркотик уже начал действовать. — А где теперь эти собаки?

— Собаки, свиньи, кролики, крысы… Там, где и полагается быть отходам экспериментов. В клоаке.

Ника передернуло. Ему все меньше хотелось следовать безумному плану фальшивого уборщика.

Над ухом явственно звякнуло что-то металлическое. Ник насторожился:

— А что, общий наркоз мне не положен?

— Ты же биохимик, мон шер, должен понимать — примериваясь миниатюрной медицинской дрелью, отозвался Берни. Снова взглянул на экран. — Я тебе вколол такую штуку, что твоим нервным окончаниям не до боли: у них вечеринка, они кайфуют и занимаются беспорядочным сексом.

— Очень смешно…

— Если интересно: я только что просверлил тебе теменную кость.

— Только без подробностей, умоляю!

— Да собственно… Погоди-ка… Да, вот и все.

В стеклянную посудину перед носом Ника, звякнув, упала окровавленная железка.

— Видишь — я даже не спрашиваю, что это такое, — хмыкнул Берни. — Упаковка великолепного консервированного пудинга навсегда подавила мой интерес в этом направлении… Погоди, не дергайся! Сейчас я заткну тебе дырку в черепе активной плексомассой — к утру она примет форму, срастется, затвердеет и будет как родная. Скажи спасибо Корпорации и ее нанотехнологиям!

— Аминь, — буркнул Ник.

— Теперь зашить… Эх, сестрички у нас нет — некому нитку откусить. Ну, да ладно… Все, свободен.

— Что, уже можно вставать?

— Вполне. Только не стоит сегодня биться головой о стены, подымать штангу и вообще напрягаться. Лучше расслабься и прочувствуй до конца всю прелесть анестезии…

* * *

Расслабиться в этот день все-таки не удалось.

Ник стоял посреди кладовой. Его все еще пошатывало, он осторожно трогал повязку на затылке и пытался понять: такой ли он, как прежде, или же стал чуток идиотом.

— Значит, так, напарник, — говорил тем временем Шон, тщательно собирая компактный рюкзак. — Прежде чем отправляться в наше романтическое путешествие, нужно нанести еще один визит.

— К кому?

— К Томасу.

— Зачем?

— Нам нужен пистолет.

Ник с опаской посмотрел на уборщика. Поинтересовался:

— Но зачем нам оружие? Ведь мы собираемся уходить…

— Все верно, — кивнул Шон. — И лучше, чтобы при этом под рукой была пушка. Арбалет — хорошая штука, только ненадежная и недостаточно скорострельная.

— Но мы же не собираемся воевать с ВБ, — недоуменно нахмурился Ник. — Мы просто лезем в клоаку…

— Вот именно, — веско ответил Шон, приторачивая к рюкзаку плотно скрученный моток крепкой веревки. — А потому пошли к нашему самопровозглашенному боссу. У него давно уже не было гостей, соскучился, небось.

* * *

По пути Шону представилась возможность дважды продемонстрировать умение пользоваться арбалетом. Вначале он лихо сбил тварь, примостившуюся на потолке и явно намеревавшуюся шлепнуться на Ника и пообедать его мозгами.

Во второй раз, сделав предупреждающий знак спутнику, Шон осторожно выглянул за угол — и снова спустил тетиву.

На этот раз добычей стала многоножка размером с анаконду, настолько кошмарного вида, что Ник сразу же отвернулся, отказавшись любоваться трофеем Шона. Сам же уборщик склонился над длинной тушей и, хмуро изучив ее, уперся ногой в скобу в торце пластикового ложа арбалета. Кряхтя от напряжения, он взвел толстую капроновую тетиву, — щелкнул примитивный, но крепкий затвор.