Вечером Катя долго сидела в горячей ванне, медленно поглаживая пальцами острый кухонный нож, но так и не решилась. Ночью ей приснился Крылатый. Утром она вновь начала надеяться.
Нет, это не было любовью. Это было чем-то другим… или же просто чем-то гораздо большим, чем любовь. Это было… как предназначение в старых фэнтези-сказках. Приговор.
Прошло лето, прошла осень. Прошел год со дня встречи. И надежда вновь угасла.
Она все чаще задумывалась о том, чтобы оборвать это бессмысленное и никчемное существование. Уже давно не было ни боли, ни страха, ни грусти и тоски, ни надежды — одна только пустота, и ничего, кроме нее.
Слабый, едва ощутимый в течение дня ветер к вечеру превратился в шквальный и налетал резкими порывами, швыряя в лица спешащих прочь от непогоды прохожих холодный колючий снег, больше похожий на дробленый лед. Хотелось домой, завернуться в теплый плед, а лучше — лечь в горячую ванну с ароматной морской солью, безумно дорогой, но зато натуральной.
Катя вздрогнула, поймав себя на мысли о горячей воде. Она уже давно не принимала ванну, только душ — слишком хорошо помнила леденящий соблазн острого лезвия. А сейчас почему-то подумала именно о ванне. Подумала с желанием — но исключительно физическим. Тело хотело жить, тепла, еды и прочего, чего обычно желает тело, а душа…
Душа хотела холода. Пронзительного, неумолимого, абсолютного холода, несущего за собой обманчивую теплоту — и небытие.
Девушка торопливо поднялась из-за столика кафе, провела картой по терминалу оплаты, на мгновение прижала к сканеру подушечку большого пальца и вышла в снег и вечер.
На западе догорало солнце. Несколько минут Катя стояла, не отводя взгляда от ало-сиреневой феерии, пока кто-то очень торопливый не толкнул ее в плечо, пробегая мимо.
Она прикусила губу, сдерживая непрошеные и нелогичные слезы. Последний раз посмотрела на небо — и пошла по проспекту в сторону Каменного острова, не слишком задумываясь о том, куда именно идет, а главное — зачем? Просто шла куда придется, невидяще скользя взглядом по броским вывескам и ярким рекламам.
У входа в торговый центр она остановилась. Подумала немного и зашла — просто чтобы отогреться и назавтра не заболеть, ведь тогда придется сидеть в одиночестве дома и вспоминать, вспоминать, вспоминать… Катя не могла сказать, когда именно она возненавидела помнить тот день.
Внутри торговый комплекс выглядел иначе: никакой крикливости, гротескной яркости, пышной рекламы — стиль хай-тек, блестящий хром и матовое стекло, четкие, но не аляповатые вывески, предназначенные не столько привлекать, сколько информировать. Никогда не испытывавшая недостатка в финансах, Годзальская интуитивно выбрала самый дорогой из встретившихся ей комплексов.
Внимание девушки привлекла непривычно начертанная надпись. Смутно она припомнила, что этот шрифт называется готическим, хотя понятия не имела почему. Надпись приглашала посетить магазин старинного холодного оружия. Секунду поколебавшись, Катя толкнула неожиданно тяжелую дверь.
И словно бы попала в другой мир.
Внешний вид магазинов снаружи жестко регламентировался руководством центра, внутри же владельцы имели право делать все так, как им было угодно. И здешний хозяин не поскупился на антураж.
Стены, снаружи стеклянно-матовые, изнутри были покрыты досками — настоящими деревянными досками, а не пластиковой имитацией, а доски усеивали крюки, подставки, упоры, на которых во множестве висели мечи, сабли, топоры, шпаги и многое другое, чему Катя даже не знала названия. На высоте чуть более метра крепились неширокие прилавки, также из натурального дерева, — на них лежали ножи, метательные звезды, кинжалы, саи… Повсюду сталь, камни, кость, натуральные кожа и дерево и снова сталь, сталь, сталь. Почему-то девушка сразу поняла — здесь нет ни единого клинка, которым нельзя убить. Только оружие, а сувениры стоит искать в другом месте.
Кроме Кати, в магазине находилось еще два человека — продавец и посетитель, но последнего Годзальская сначала даже не заметила: он был так похож на то, что здесь продавалось, что казался частью обстановки. В отличие от продавца — немолодого, грузного мужчины с гладким черепом, лишенным волос, коротко подстриженной бородой, одетого в дешевый и плохо сидящий костюм, который он к тому же совершенно не умел носить. А посетитель, так естественно смотревшийся среди орудий убийств, настолько же неестественно выглядел бы вне этого помещения. Чего стоил один только потертый, видавший виды кожаный плащ старомодного покроя — настолько старомодного, что Катя даже не взялась бы сказать, сделан он по выкройкам периода посткатастрофы или гораздо раньше. Один он уже был достаточным поводом для охранников сперва убедиться в платежеспособности клиента и лишь потом впускать его на этажи. Впрочем, у действительно богатых людей свои причуды…
— Вам что-нибудь подсказать? — осведомился продавец, окинув девушку долгим и слишком пристальным, чтобы казаться допустимым, взглядом.
Она нахмурилась. Продавец был странным: задал вопрос прежде, чем посетительница даже успела осмотреться или же сама дала понять, что ей нужна консультация.
— Нет, — коротко ответила Катя, надменно вскинув голову и не удостоив плохо одетого мужчину взглядом.
— Простите, но это магазин оружия, — ничуть не смутился тот. — Сувенирная продукция — этажом выше…
— Я знаю. — Она почувствовала, что слегка краснеет. — Мне и нужен магазин… оружия.
— В таком случае смотрите и выбирайте! Если что-то заинтересует, обращайтесь — я подробно расскажу…
— Покажете вблизи и дадите потрогать, знаю, — отмахнулась девушка. — Не беспокойте меня пока что.
— Как вам будет угодно, — слегка поклонился продавец. От этого движения пиджак сморщился на плечах, смялся привычными складками. — Однако рекомендую вам обратить внимание на ассортимент этого стенда.
Возможно, он и был прав, но Катя из чистого упрямства направилась в строго противоположном направлении, к оружию прошлого века.
Здесь наблюдалось не меньшее разнообразие, нежели на других стендах, с более старинными клинками. Российский армейский нож «Вишня», классический испанский мачете, поздний танто — судя по дате на табличке, изготовленный незадолго до того, как американские атомные бомбардировки стерли Японию с лица земли. Наградные клинки, самодельные ножи времен Великой мировой войны и многие, многие другие…
— Если вы ищете клинок для боя — я бы посоветовал вам что-нибудь стандартное, вроде Ka-Bar первой серии. Такой нож удобен и прочен, даже жаль, что их перестали выпускать, — прозвучал спокойный голос за спиной девушки. В первый момент она вздрогнула, потом хотела уже одернуть навязчивого продавца, а потом поняла, что говорит вовсе не он.
— А почему перестали? — зачем-то спросила она, чувствуя, как пересыхает во рту.
— Их выпускали в Соединенных Штатах Америки. — Обладатель кожаного плаща сделал шаг вперед, оказываясь в поле зрения собеседницы. — А Соединенные Штаты уже больше ста лет как закончились.