Шведы выбрали для себя очень интересный остров, отстоящий от берега всего на сотню метров. От берега до острова проложен простенький мостик, который вряд ли выдержит обычную телегу. Крепостица представляла собой несколько простых бревенчатых изб, защищенных невысоким частоколом с небольшими воротами. С обратной стороны шведского поселения верблюжьим горбом поднималась гранитная скала.
– Ого! – воскликнул подошедший Нерль. – Скала километра на два! Хорош остров, да крепость поставлена глупо.
– Лучше глянь, что у тебя под боком.
– Где? Или ты про острова?
– Новиков пустим в обход, скрытно пройдут.
– Дельная мысль! Они сверху шведов как курей побьют.
– Ты с дружиной пойдешь с ними, только не лезь наверх, а притаись у ворот.
– Глянь, вот дурни, ворота нараспашку держат!
– Никого не опасаются, живут как у себя дома.
– Побьем! Легко побьем! Какой сигнал дашь к атаке?
– Я рядом буду.
– Новиков одних отпустишь?
– Назначь с ними старшего да предупреди, чтоб сигнал не пропустили. Нила ко мне пришли.
– Девок твоих куда поставить?
– Сам решай, мне одного Нила хватит.
– Никак хитрость затеял!
– Тут и хитрить нечего, кто же так крепость строит, их и камнями закидать можно. На ворота посмотри, они же наружу распахнуты!
Новики резво побежали по льду, стараясь поскорее скрыться за редкими сосенками на раскиданных вдоль берега островках. Дружинники, наоборот, шли спокойно и уверенно, прекрасно понимая, что шведы их не могут увидеть. Норманн с Нилом пошагали через небольшую деревушку. Карелы, как бы предчувствуя надвигающийся бой, попрятались в домах, но их любопытные носы хорошо просматривались сквозь слюдяные оконца. Вот и мостик. Дальше идти нельзя, до ворот всего-то сотня метров. Желая обезопасить себя, шведы сами оказались в мышеловке. Крепость или замок не только убежище от сильного врага, но и опорный пункт для нападения. Норманн изготовился к стрельбе и стал ожидать – тишина, во дворе никакого движения. Вот появились дружинники и, повинуясь безмолвному сигналу, прижались к частоколу. Вторая половина отряда прошла под мостиком и начала взбираться на остров. Холодно, руки мерзнут, боевые перчатки совсем не греют.
Швед появился как-то неожиданно, не понять – воин или простой слуга. Но ждать дальше уже невозможно, так и заиндевеешь. Стрела тренькнула в морозном воздухе, тут же раздался громкий крик, в открытом проеме показались еще трое. Руки замерзли, одна стрела ушла мимо – швед успел добежать до ворот, где его настигли сразу две стрелы. Получилось даже лучше, тела загромоздили проход, и защитникам просто так не закрыть створки ворот. Затем уложили несколько любопытных, выбежавших посмотреть на стрелков. Из-за ограды донеслись команды и топот ног, распахнулись двери центрального дома, на крыльцо вышли четверо в наброшенных на плечи шубах. Норманн с Нилом почти одновременно всадили свои стрелы в седоусого мужика, который внешне выглядел самым начальственным. Да они пьяные! Вместо того чтобы укрыться, собутыльники принялись тормошить своего друга, затем тупо таращиться на торчащие из его груди стрелы. В результате уложили всех, причем удачно – один завалился в дом, двое упали ему на ноги.
– Приготовься бить в открытую дверь! – крикнул Норманн. – Их обязательно попытаются затащить внутрь!
Так и произошло. В проеме появились фигуры людей, Нил показал мастерство скорострельности, а Норманн постарался бить чуть выше голов в надежде зацепить находящихся в глубине комнаты. Похоже, убили главаря, двор огласил воинственный клич.
– Где новики?
– Да вон, боярин! – откликнулся Нил. – Одни наверху с луками, другие уже через ограду перелезли.
– Нерль! К воротам! Они сейчас толпой полезут!
В этот момент рядом прошуршала стрела.
– Берегись, боярин! Окно второго этажа открылось! Там стрелок!
– Голову не поднимай, иначе укроется! Пусть думает, что мы его не видим.
– Вышел!
Две стрелы отбросили лучника в глубину комнаты, добавили еще пару стрел для острастки, и Норманн молодецки свистнул. В ответ новики ударили слаженным залпом.
– Стой здесь! Смотри за окнами да поглядывай по сторонам, вдруг кто из деревни прибежит.
Отдав лук, бросился вперед, где уже вовсю шла рубка. Бежать каких-то сто метров, максимум секунд двадцать, а дружина за это время порубила пьяную толпу и ворвалась во двор. Новики сновали между постройками, шумели и матерились в домах.
– Нерль! Где Нерль!
– Тут я, боярин!
– Новиков угомони! По молодости дома спалить могут. Не на улице же нам ночевать!
Сотник тут же начал отдавать приказы, а Норманн повернул в центральную избу. Все говорило о прерванном пьянстве: стол завален объедками и залит вонючим пивом. Одна из залетевших через открытую дверь стрел пригвоздила спящего за столом воина. На втором этаже лежала убитая лучница, рядом еще одна воительница, поплатившаяся жизнью за излишнее любопытство. В соседней комнате новики общались с женщинами. Норманн чертыхнулся и вышел во двор.
– Боярин! Что с пленными делать? – спросил подошедший Нерль.
– Сначала дознание, откуда они, где и кого грабили, что знают о других крепостях.
– А дальше что?
– Затем в цепи – продадим. Не забудь послать гонца к лесу, лошадей надо поставить в конюшню.
– Пленных до весны кормить да сторожить? Дозволь карелам продать.
– Купят ли? Да и денег может не хватить.
– Купят, если крепость себе оставишь.
– Оставлю, у меня в запасе два немца есть.
– Вот и хорошо, пусть Русской земле послужат.
– Боярин! Дозволь лошадей к карелам загнать, – подбежал раскрасневшийся десятник. – Здесь только сараи для ворованного добра.
– Хорошо, да корма у них прикупи, мы брали лишь на два дня.
Десятник побежал в деревню, а Норманн повернулся к сотнику:
– Пленных хорошо допроси, народу в крепостице слишком много. Судя по избам, здесь и полусотня не разместится.
– У меня все вспомнят! – ощерился Нерль. – Расскажут, как из материнской утробы вылезли.
– Вот и чудненько. Кто из слуг остался в живых?
– Нету слуг, даже кухарок. Я мурманок на кухню послал. Приказал обед тебе приготовить.
– Ну-ка глянь себе за спину!
– Вот дают! – ахнул сотник. – За что они свеек мучают?
– Ты меня спрашиваешь? Мурманы со свеями испокон века грызутся. Что в избах? Посмотрел уже?
– Раненые, человек сорок. Куда их деть, ума не приложу.
– Карелам продай за треть цены.