— Я готов! — сказал Вова.
— Я готов! — ответил Фернандо Хуан де Солее.
И в этот же момент он сделал глубокий выпад, практически положив грудь на правое колено. Шпага со стопроцентной гарантией должна была проткнуть Вове живот. Спасло неосознанное движение левой руки. Взмах поясом, как отгоняют надоедливых мух, увел кончик шпаги в сторону. «Вот те раз, — подумал Вова, — так и погибают порядочные люди!» Тем не менее ноги на автомате сделали шаг влево и вперед. Противник не успевал выпрямиться и не мог воспользоваться шпагой в левой руке. Скрестив руки, он неизбежно потеряет равновесие. Шпага Вовы вошла под ключицу, пронзив тело врага. Фернандо Хуан де Солее болезненно вскрикнул и завалился на бок.
— Дуэль беспощадная? — Вова повернулся к стоящей в напряжении четверке.
Не дожидаясь ответа, вытащил из-за пояса поверженного противника кинжал и ударил под затылок, метя в четвертый позвонок. Это не садизм, а жалость, избавление человека от длительных мучений.
— Мы не имеем к вам никаких претензий. — Выступил вперед старший из четверки. — Позвольте откланяться.
— О нет! — хищно улыбнулся Вова. — Такой хор петь не будет! Арестовать!
— За что? Мы исполняли дворянский долг чести, всего лишь откликнулись на просьбу друзей!
Однако плотоядный оскал и резвость, с которой плантаторы начали вязать конкистадоров, убедили юношу в правильности принятого решения. По всей видимости, это была самая обычная местная братва. Вова передал окровавленную шпагу слугам и дождался выполнения своего приказа.
— Сеньор, мы их связали. — К Вове подошел седовласый пожилой мужчина. — Что прикажете с ними делать?
— Надо допросить. Выяснить, кто их послал, кто заплатил и прочее…
— Что вы, ваша милость! Это вам любой расскажет! Беспредельщики Беззубого. У него здесь недалеко, в горах де Мерида, две шахты аметистов.
— Так зачем он к вам лезет? — удивился Вова.
— Денег ему мало или власти захотел. Никому жизни нет, десятину со всех собирает.
— Только десятина слишком велика, — добавил полненький мужичонка.
— Повесить!
Приказ восприняли хриплым «ура». Бандитов дружно выволокли за пределы латифундии.
Эксцесс с братками Беззубого требовал логического завершения. Уничтожить одну «бригаду» и спокойно уехать значило поставить плантаторов под ответный удар. Близнецы чувствовали симпатию со стороны собравшихся владельцев латифундий и хотели оказать им максимальную пользу и поддержку. Саше и Вове было невдомек, что симпатия вызвана их поведением. Бывшие испанские крестьяне привыкли к пренебрежительно-высокомерному отношению со стороны господ. А тут герцоги, сам губернатор с братом общаются с ними на равных! Если для братьев подобный стиль общения был привычным, обычным для людей XXI века, то бывшие землепашцы видели в этом признание их нового статуса.
— Что будем делать с этим Беззубым? — перед сном спросил Вова.
— Что-что, вешать надо. Он же отомстит им за гибель своих людей.
— Вчетвером пойдем на штурм с криком: «Выгляни в окошко, я пошлю тебе пулю в лоб»?
— Надо что-то придумать. Провести расследование, вызвать на допрос, осудить.
— Размечтался! Так он и приедет, да еще привезет с собой веревку.
— Непростая ситуация. Ты что там делаешь? — Саша услышал звон монет.
— Деньги считаю.
— Зачем? Побежишь в магазин за лимонадом?
— Ага. Значит так, слушай сюда! Премия за голову конкистадора — двадцать золотых рублей, премия за голову его бандюка — пять рублей серебром.
— Интересная мысль! А не мало?
— Платить придется завтра-послезавтра, а у нас с собой не очень много денег.
Спонтанное решение принесло феноменальный результат. К вечеру второго дня к ногам губернатора бросили целый мешок отрезанных голов. Более того, «сарафанное радио» быстро разнесло решение губернатора. В округе началась настоящая охота за конкистадорами, причем аборигены приняли активное участие в «охоте за головами». Оставалось надеяться, что убивают только «неправильных» колонистов.
Картахена встретила губернатора, как и подобает: почетный караул, салют крепостных пушек и радостные приветствия горожан. Казалось бы, смена власти произошла совсем недавно, а какие разительные изменения. Люди почувствовали твердую руку закона, ушли в прошлое наезды беспредельщиков, поборы и «понятия». Основная торговля ушла с рынка, на площадях и улицах открылись магазины, ювелиры выставили напоказ свои украшения. Сразу бросились в глаза вывески казино, кабаре и ресторанов. Ресторатор из Тулузы Никола Сульт сумел быстро развернуть прибыльный и полезный бизнес. Как и в Нассау, ближе к причалам открылись простенькие забегаловки с дешевым пойлом. В порту всегда стояло не менее пяти пиратских кораблей. Впрочем, это для испанцев они пираты, а здесь Россия, о чем недвусмысленно напоминала городская стража. Любая попытка нарушить покой горожан немедленно пресекалась и заканчивалась в подвале городских казарм. А так как штраф налагался на капитана корабля, то буйство пиратов быстро тонуло в стакане или цепном ящике стоящего на рейде парусника.
Братьям понравилась инициатива дона Джулино ди Аррабаль. А из нового губернаторского дворца открывался прекрасный вид на порт и центральную площадь. Удобные комнаты с открытыми переходами традиционного испано-арабского стиля. Канцелярия и управление делами находились в соседнем здании, не мешали частной жизни и не смущали посетителей непосредственным присутствием «шефа». Ну а дом мэра перешел в руки нового градоправителя, коим назначили бывшего начальника городской стражи.
— Ну какой из меня чиновник? — пытался сопротивляться дон Хуан де Энарес.
— Самый что ни есть обычный, — улыбнулся Саша. — Кто, кроме вас, знает Картахену?
— Так сколько осталось торговцев! Они умеют дела проворачивать, я самый обычный дворянин, всю жизнь со шпагой в руке.
— Вы правильно заметили, что торговцы «проворачивают дела». Городом нужно управлять, заботиться о жителях.
— Я не умею заботься, — неожиданно всхлипнул бравый начальник городской стражи. — У родителей было только четыре крестьянских семьи.
— Это поправимо, — сказал Вова бодро. — Мы же рядом, всегда поможем.
Поможем! Юноша кисло улыбнулся брату. Сами-то кто? С корабля на бал с годичным опытом руководства в роли сержанта.
— Как мэр вы имеете право выбрать для себя любую шахту изумрудов. — Саша решил выступить в роли соблазнителя.
Аргумент неожиданно сработал, город получил строгого и порядочного мэра. Только дон Хуан де Энарес захотел взять близлежащую сахарную плантацию. Картахена стремительно менялась, быстрыми темпами строились новые жилые дома и магазины. Центральная площадь представляла собой сплошь конторы русских, голландских и испанских торговых компаний. Забавные вывески на русском языке сообщали об оптовой покупке-продаже всяких разностей. Конечно же, русский язык знало всего несколько человек, но вывески с кириллицей стали модными.