— Руфин женится на Криспине! Это решено. О боги! Он разводится с женой, с которой прожил столько лет, ради смазливой дуры. Элий, ты должен предотвратить это безумие!
— Зачем? С бесноватыми надо бесноваться, разве ты не знаешь старой поговорки?
— Мы сейчас же уезжаем! Летти, я иду за авто. Жду тебя у ворот.
Летти вздохнула, глядя ей вслед.
— Бедная бабушка. Она слишком близко к сердцу воспринимает каждое событие в Риме. Надо посоветовать ей исполнить какое-нибудь желание. Пусть пожелает безумной любви или невероятных приключений. Это отвлекло бы ее от реальности. Правда, Элий?
— Летти, я тебя попрошу сейчас об одном.
— О чем, милый?.. — он провела ладонью по его лицу. Пальцы замерли на его подбородке. О боги, неужели пора расставаться? Летти готова была упасть на колени и умолять Элия позволить ей остаться. Служанкой, любовницей — неважно кем. Лишь бы рядом с ним.
— Не бери гладиаторских клейм.
Летиция его не слушала. Она сейчас уедет — ни о чем другом Летти не могла думать. Пока они рядом… как хорошо! Быть все время рядом и ни на миг не расставаться — вот счастье! Неужели он не чувствует, как сильно она влюблена!
— Обещай мне не брать клейм.
— Ладно. Я маленькая девочка и не могу взять клеймо. Или ты забыл? Клейма предоставляются лицам, достигшим двадцати лет, — и она захихикала, старательно пытаясь убедить его в том, что она глупа.
Еще минута! Еще минута вместе! Она не выдержала, обвила его шею руками и прильнула к его губам. Пусть видят. Ей плевать. Быть мудрой — невыносимо!
Элий смотрел, как гости покидают поместье. Летти сидела в последнем авто. Когда машина уже выехала за ворота, девочка обернулась и махнула рукой. Ее любовь ему льстила — так гладиатору льстит поклонение влюбленных нимфеток. Не более того. В глубину ее чувства он не верил — в этом возрасте принято влюбляться безумно и кратко, вот и выбрала его, и играет в любовь. День придет — все пройдёт, и игра, и безумие.
— Милая девочка, — сказал Квинт, становясь за плечом Элия. Он сказал это слишком многозначительно. — И к тебе неравнодушна. К тому же ты соблазнил ее. Разве теперь ты не должен жениться?
— Дело не в этом…
— А в чем же? Не волнуйся, я заглянул в ее историю болезни. Она только что прошла обследование в Эсквилинской больнице. После травмы не осталось осложнений. Вер добросовестно заклеймил желание ее матери.
Странно, но Элий только что подумал именно о ее недавней болезни. Мысли, что ли, читает Квинт!
— Сервилия меня терпеть не может. Она никогда не согласится на этот брак.
— Так и говори: нужна помощь в щекотливом деле. Я дам отличный совет, друг мой. Обратись к императору. Он — твой приемный отец. Намекни, что было бы неплохо сыграть одновременно две свадьбы — твою и его. Он не глупый человек и сразу поймет, что твой брак сделает его женитьбу не такой смешной в глазах вечно насмешничающих римлян. Ты тоже намного старше своей невесты. На сколько — не имеет значения. И не разводился спешно, чтобы заполучить в постель девчонку. «А Марция?..» — хотел спросить Элий. При мысли о Марции Элию сделалось тошно, захотелось лечь прямо на дорогу в пыль и лежать не двигаясь. Умереть… Или хотя бы позабыть обо всем. И опять Квинт угадал его мысль.
— Марция — конкубина. О конкубинах римляне быстро забывают. А Летиция — милая девочка, — повторил свой довод Квинт. — Если сватом явится император, ни одна мамаша не посмеет перечить. Видишь, как все просто.
— Почему ты решил, что я хочу жениться?
— Ты не хочешь, ты — должен, — поправил его Квинт. — Ты — Цезарь. В твоем возрасте Цезари всегда женаты. Ты несколько припозднился.
— Наследников нарожает Криспина.
— Родит кого-то Криспина или нет, это еще неизвестно. Не надо, друг мой, увиливать от выполнения обязанностей. Тем более таких приятных. Элий не ответил, захромал к своему павильону. «Хороший малый, — подумал Квинт, глядя в спину Цезарю. — Но как сделать из него хорошего императора?»
— Тебе не нужен агент? По-моему, один ты не справляешься со своей ролью…
Квинт резко обернулся, будто ожидал нападения. Но неизвестный не собирался нападать.
— Ищу работу. Честно говоря, не знал, чем заняться. И подумал: не податься ли мне в охранники или в соглядатаи. Работа не хуже и не лучше прочих…
— А прежде чем занимался?
— Тоже вроде охраны. Только в более крупном масштабе.
— В службе «неспящих»?
— Повыше будет.
Квинт внимательно оглядел гостя. Если повыше, то Квинт должен был бы знать его, а Квинт не знал.
Красивый молодой человек. Горбоносое, с дерзким разлетом бровей лицо, в меру упрямый подбородок. Высок ростом, могучее телосложение. И молод, нестерпимо молод для высокой должности. Или, напротив, стар. Мысль, что незнакомец стар, пришла внезапно.
— Ты — гений Империи, — сказал Квинт, уже не спрашивая, а утверждая. — А где же твой платиновый ореол? — Тут Квинт заметил, что слабое сияние от гения все же исходит. Просто гений встал так, чтобы свет фонаря находился у него за спиной, и только Опытный глаз Квинта различил собственный платиновый блеск гения.
— Сияние скоро исчезнет, — признался бывший покровитель Империи. — Гении стали как люди, когда боги изгнали их на землю. Отныне мы не бессмертны. Наша жизнь уже не бесконечна, мы не будем стареть, но будем болеть и умирать от ран. Нас можно убить. И в конце концов последние вымрут от рака. Какое чудовищное наказание! Знать, что у тебя миллионы лет впереди, а сдохнуть через год в мучениях в какой-нибудь захудалой больнице.
Он был красив. Судя по тонкости и правильности черт, высокому росту и атлетическому сложению— Империя прекрасна. Гений Империи. Воплощение власти. Когда-то, обладая безмерной силой, гений мчался по небу, оставляя за собой платиновый след. Мог наставлять, остерегать, помогать или противиться. Сейчас он человек. Почти. Квинт может пронзить его мечом, и гений умрет. Империя от этого не пострадает. Империи нет до него больше дела. Ни Империи, ни богам. Квинту будет служить сам гений Империи. Это было так же дико, как сказать ветру: замри, или приказать морю не волноваться.
— Почему ты хочешь служить мне? — поинтересовался Квинт.
Гений колебался — говорить или не стоит? Можно ли доверять Квинту?
— Хочу служить Цезарю.
— А он скоро не будет Цезарем. Что тогда? — . Квинт насмешливо прищурил один глаз. — Уйдешь?
Гений закусил губу. Неужели хитрец-фрументарий, хочет поймать его на такую простую удочку?
— Я хочу служить Элию.
— А, вот это уже лучше. Можно сказать — очень хорошо. Я думаю, мы с тобой сработаемся. — И Квинт похлопал гения по плечу. — Как же мне тебя именовать? Гений Империи? Ну, это слишком длинно, вычурно, и к тому же сообщает о твоем унизительном понижении в должности. Однако и менять полностью имя не хочется. Надо что-то среднее. Назову-ка я тебя Гимпом. Ты не против? Кстати, хорошо среди людей, Гимп?