Над поверхностью планеты шел крупный снег, бушевала гроза. Ветвистые молнии рвали мрак, на миг освещая огромные пространства.
– Мрачно… – Мещерин начал облет места посадки.
– Толщина ледового панциря около километра. Множество крупных инородных вкраплений, – Шевцов скупо комментировал показания датчиков. – Вокруг места посадки мощные очаги инфракрасного излучения. Радиационный фон в пределах нормы.
– Снижаюсь, – предупредил Мещерин. – Площадка неровная, есть сомнения относительно ее устойчивости!
– Двигатели не выключай. Если что – немедленно взлетаем.
– Понял. Перехожу на донную тягу!
Десантный модуль погасил горизонтальную скорость, начал вертикальное снижение.
– Посадочные опоры выпущены. Пять секунд до касания. Три… Одна… Есть контакт!
– Ждем!
Внешние микрофоны передавали гул двигателей, заглушающий иные звуки.
– Площадка держит! Снизил мощность до десяти процентов. Амортизаторы отработали.
Пламя рвалось из-под днища, озаряя окрестности, вокруг начал таять и испаряться лед.
Модуль просел, серия глухих толчков обозначила работу системы самостабилизации, двигатели смолкли, теперь лишь вспышки молний освещали туманную пелену, окутавшую корабль, слышалось завывание ветра да трескучие раскаты грома.
– Шевцов, остаешься. Мещерин, со мной! – Полынин отстегнулся от кресла, встал, первым направился к шлюзу.
* * *
Снаружи бесновалась метель. Видимость почти нулевая.
– Открываем грузовой отсек. Развернуть аппаратуру. Шевцов, выпускай сервов, проведи стандартный комплекс исследований. Пробы льда, воздуха, грунта, конструктивного материала руин. Мы осмотрим окрестности.
Тонко взвыли приводы, раскладывая в рабочее положение отсек полевой лаборатории.
– Саша, за мной.
Снегопад внезапно прекратился, редкие снежинки еще кружили в воздухе, но видимость улучшилась, появилось сумеречное, красноватое освещение, словно неподалеку рдели очаги пожаров.
Полынин остановился на границе ровной площадки. «Несомненно, мы приземлились на крышу какой-то постройки», – подумал он.
Гроза теперь бушевала в отдалении.
Минус пятнадцать по шкале Цельсия. Источник красноватого освещения находился вне поля зрения, окружающий ландшафт не давал никаких поводов к оптимизму. Встроенные в бронескафандр датчики сканировали местность, система обрабатывала данные, формируя в толще проекционного забрала объемное изображение. Дождавшись, пока картинка стабилизируется, Полынин медленно повернулся, проверяя быстродействие кибернетических компонентов.
Нормально. При среднем уровне детализации на пятнадцать метров видно как днем, дальше, в перспективе, предметы тонули в дымке, сохраняя лишь общие очертания.
– Возраст ледового панциря составляет девяносто четыре года, – пришел по связи доклад Шевцова. – Взял четыре керна, результат одинаковый. Ядерный удар по планете исключен.
– Падение астероида?
– Не думаю. Здесь едва ли не каждый год происходят катастрофы. Ледовые керны содержат много вкраплений сажи и частиц вулканического пепла. Ледники образовались за очень короткий промежуток времени. Думаю, океаны планеты выкипели, затем наступило резкое глобальное похолодание.
– Вижу зарево у горизонта. Что там происходит?
– Это извергаются вулканы, фронт непрерывный, скорее всего, разлом в планетарной коре.
– Понял тебя. Продолжай исследования. Мы осмотрим прилегающую территорию.
– Не похоже на город, – Мещерин внимательно изучал окрестности. Огромные кратеры окружали место посадки, из толщи льда выступали обломки конструкций.
– Спускаемся, – Полынин указал на длинные, постепенно понижающиеся, как будто сползающие ко дну исполинских воронок осыпи сцементированных льдом каменных обломков.
– Во льду много примесей, – вновь раздался голос Шевцова. – В атмосфере ядовитые газы, химический состав еще анализируется.
– Здесь можно выжить? – Полынина волновали ближайшие перспективы.
– Да. Лед при очистке даст пресную воду, атмосфера содержит семнадцать процентов кислорода, но придется строить убежища с системой фильтрации. Нашему поколению не завидую, честно. Но в перспективе, лет через тридцать, все изменится к лучшему.
– Откуда такая уверенность? – Полынин продолжал спуск, двигаясь по гребню осыпи обломков.
– Выводы кибернетических систем. Я загрузил все доступные данные. Разломы в планетарной коре, извержения вулканов – это следствие периодического падения на планету крупных обломков космических кораблей. По логике, наиболее массивные, те, что находились на низких орбитах, уже сыграли роковую роль.
– То есть ситуация стабилизировалась?
– Это только предположение. Хотя вулканическая деятельность, судя по анализу ледовых кернов, постепенно затухает. Атмосфера уже начала очищаться, лет через тридцать солнечный свет снова согреет поверхность, начнется массовое таяние ледников.
– Короче, наступит «весна»?
– Верно. Место для поселения придется выбирать очень тщательно. Многие регионы затопит.
– Лично нам ничего не светит, кроме проблем? – Мещерина новости явно не порадовали.
– Ну почему же? – Шевцов охотно поддержал тему. – Разломы планетарной коры – это источники тепла. С уверенностью предположу – существуют зоны умеренного климата на границе геотермальных аномалий, где льда практически нет, а влияние вулканов слабеет. Это не очень обширные, но многочисленные территории, где вполне можно жить!
Каждый из них постепенно, от шага к шагу, от слова к слову, начинал понимать: они находятся на планете, которая станет их домом. Еще один прыжок, даже если удастся устранить все неполадки на борту «Прометея», был бы, по меньшей мере, безумием.
«Планета, конечно, не райский сад, но и выбора у нас нет», – думал Полынин, двигаясь по широкому разлому. Впереди датчики обнаружили стену здания с несколькими пробоинами.
– Командир, источник энергии! – Мещерин остановился.
– Не вижу.
– Внутри постройки! Тридцать градусов левее пролома!
– Есть. Зафиксировал. Идем туда. Мне кажется, это и не здание вовсе!
– Да, стена странная, – Мещерин детализировал изображение. – По структуре похоже на сморщенную кору дерева.
– Органика?
– Надо взять пробу. На первый взгляд – пластик!
Полынин уже подошел к фрагменту стены, проступающему сквозь лед, осветил ее.
Странная поверхность. Вся в наплывах, плавно закругляется в стороны и вверх. Борт космического корабля? Возможно. Он перевел взгляд на пробоину. Края иззубренные, угловатые. Следов воздействия энергетического оружия не видно.