Глухо билось сердце. Кровь, согревая, текла по жилам, в ушах шумело, виски пульсировали болью.
Мысли казались бессвязными. Усталость накатывала волнами. «Сколько еще выдержим? – спросил себя Егор и не нашел ответа. – Одни посреди ледовой пустыни…
Нет, не одни.
Степ обязательно прилетит. Андроид никогда не давал пустых обещаний. Если уж сказал, значит, сделает!»
Площадка, на которую они выбрались, образовалась под воздействием солнечного тепла и ураганных ветров. Раньше здесь, наверное, высился ледовый пик, но его вершина подтаяла и обрушилась, а постоянное стремительное движение воздушных масс сгладило следы излома, выровняло поверхность.
«Здесь и будем ждать», – решил Егор, не видя смысла двигаться куда-то еще.
– Родька, выходи на связь. Вызывай Степа. Пока не откликнется.
* * *
Темная точка показалась у горизонта, когда солнце уже начало клониться к закату.
Ураганный ветер немного утих, но облачный покров не рассеялся, наоборот, он стал гуще, а в некоторых местах и вовсе всклубился эфемерными, причудливыми образованиями, похожими на гигантские пепельно-серые выбросы, – такие ребята не раз наблюдали при извержениях вулканов.
– Летит! – Егор едва удержался, чтобы не вскочить, размахивая руками.
Флайбот стремительно приближался. Вскоре обтекаемая машина погасила скорость, совершила круговой облет площадки, остановилась, чуть покачиваясь под порывами ветра, едва не касаясь бортом ненадежного края.
Открылся люк грузового отсека.
– Ребята, внутрь!
Родька привстал. Передвигаться в рост опасно, порывистый ветер запросто может сбить с ног, столкнуть в пропасть. На четвереньках он добрался до края площадки, вытянул руку, ухватился за вертикальный поручень. Флайбот накренился, двигатели антигравитационной тяги работали не на полную мощность.
– Пашка, ты следующий. Родька, помоги ему!
Егор последним перебрался в грузовой отсек. Хотелось лечь на пол и не двигаться. Не верилось, что все позади…
– Степ?.. – хрипло позвал он. – Мы внутри…
– Закрываю люк, – сухо ответил андроид. – Держитесь за поручни, будет трясти. Погода внизу скверная. Сигнал едва фиксирую. Все, меня не отвлекать!
Машина резко набрала скорость, затем вдруг пришло ощущение падения в бездну.
Пашка не выдержал, вскрикнул, Родька часто сглатывал, Егор побледнел.
Флайбот трясло, словно машина на огромной скорости неслась по ухабам. В животе и в груди пробегал холодок, затем вдруг наваливалась короткая перегрузка, и снова наступало щекотливое чувство стремительного падения…
В грузовом отсеке не было ни экранов, ни иллюминаторов.
«Может, и к лучшему, – думал Родион. – Трудно представить, что происходит за бортом. Снег, ветер, сложный рельеф».
Машина вдруг резко пошла на снижение, усилились вибрации, затем тряхнуло так, что зубы лязгнули.
– Степ?! – не выдержав, Егор вышел на связь.
– Все нормально. – Двигатели смолки, лишь приглушенное завывание ветра доносилось снаружи. – Приземлились. Выпускаю серва. Вам лучше пока оставаться в отсеке.
– Мы на месте?!
– Да. Сигнал устойчивый. Сканеры фиксируют три объекта. Аварийный передатчик работает только у одного. Остальные, видимо, разбились.
– Это действительно модули с «Прометея»?!
– Вне сомнения.
* * *
К утру ветер стих.
Егор проснулся от вибрирующего гула. Створ грузового отсека медленно открывался. Пашка приподнял голову, осмотрелся, машинально натянул дыхательную маску.
Родион даже не шевельнулся. Спал, свернувшись калачиком.
– Родька, подъем! – Егор схватил автомат.
Массивная плита коснулась снежного покрова. Сервомоторы смолкли.
Егор вышел наружу, осмотрелся.
Кратер в толще ледника. Обрывистые, почти отвесные стены. Вокруг все бело, лишь кое-где виднеются выступы скал.
Открылся люк кабины.
– Степ, привет!
Андроид спрыгнул, по колено утопая в снегу, обошел флайбот, молча обнял Егора и Пашку, дождался, пока Родька окончательно проснется, прижал к груди и его.
На душе у ребят стало теплее.
– Ну, что? – Егор постоянно оглядывался в поисках следов крушения, но видел лишь снег да скалы.
– Сегменты вмерзли в лед, серв прокладывает тоннель. Уже немного осталось. Пошли, он начал вон у той скалы, – Степ указал направление.
– Почему же мы раньше не принимали этот сигнал? – вертел головой Родька. – Всего пятьдесят километров! Не расстояние ведь!
– Кратер очень глубокий, – ответил андроид. – Мы сейчас на триста метров ниже поверхности ледника. Я перед вылетом просмотрел архивы колонии, выяснил: спасательные модули пытались отыскать сразу после крушения, но не смогли. Бестужев знал только примерное направление. Люди, отправленные на ледник, не вернулись. Их судьба до сих пор – загадка.
– Как же ты флайбот в воздух поднял? – Егор заметил вертикальный колодец, прорубленный во льду, остановился.
– Трос крепи, – Степ протянул ему бухту. – Снял энергоблоки с аграрных механизмов. Другого выхода не было. Планетарного топлива у нас нет, пришлось использовать антиграв.
– А на полях кто сейчас работает?
– Никого. Так что действуем по возможности быстро. Дома все обсудим, сейчас главное – осмотреть сегменты, определить, есть ли на борту выжившие.
– Криокапсулы? – спросил Пашка, начиная спуск.
– Да, – ответил андроид. – Каждый спасательный модуль «Прометея» был оборудован системами для длительного поддержания жизни.
– Сигнатура всего одна, и та блеклая! – заметил Егор, взглянув на показания датчиков.
– Нет смысла гадать, – ответил Степ, ухватившись за трос. – Сейчас все узнаем.
По очереди они спустились на глубину пятнадцати метров относительно дна кратера. Серв, трудившийся всю ночь, к этому времени уже расчистил подходы к трем впаянным в лед космическим аппаратам.
– Глазам не верю! – Родька ошеломленно замер.
Два модуля разбились, это не вызывало сомнений. При аварийной посадке их двигатели превратили часть ледника в озеро, сегменты погрузились на дно, вода проникла сквозь трещины в обшивке, затем замерзла, безнадежно испортив оборудование.
Третий уцелел, но энергоматрицы работающих на борту систем едва читались. В обшивке подле массивного овального люка виднелась уже вскрытая сервом ниша. Панель ввода команд выглядела нефункциональной.
– Степ, сумеешь открыть? – Егор понятия не имел, как нужно действовать.