Пока машина катится к резиденции, Джереми смотрит на Уну.
«Ты веришь в меня?» — спрашивает он.
«Конечно, верю, мой хороший».
«Я не про это».
Да, он имеет в виду совсем другое. Она любит его, Джереми Л. Смита. Как мужчину? Как посланника Бога? Верит ли она в него? Совместимо ли это — любовь к мужчине и вера в Мессию? Эти вопросы сейчас крутятся в голове Джереми. Он не умеет сформулировать их так красиво, как это делаю я. Но суть именно такова, я не исказил её ни на йоту. Он неожиданно забывает о войне, о голоде и о чуме. Он забывает об Африке, о кардинале Спирокки и обо всём остальном. Он смотрит на Уну и думает о ней. Это не телесный голод, поскольку ему хватает ласки. Это что-то напоминающее любовь.
Терренс О'Лири вызывает такси и едет за Джереми. Нагнать «Майбах» ему не удастся, но этого и не требуется, потому что Терренс О'Лири и так знает всё, что происходит с Джереми Л. Смитом в любой момент. Он абсолютно спокоен, его костюм, как всегда, с иголочки. Единственными словами, произнесёнными им за последнюю неделю, стала фраза «В Ватикан», которую он сказал шофёру такси.
Если вы хотите лучше представить себе Терренса О'Лири, вообразите кукольный театр. Теперь представьте марионеток. Например, продавщицу. Это ярко накрашенная кукла со светлыми волосами, в синей форменной одежде, платье чуть ниже колен. Волосы стянуты в два хвоста по бокам головы. А вот — сантехник. Это большая кукла, усатый мужик в штанах-комбинезоне, к его руке намертво пришит деревянный ящичек с инструментами.
Терренс О'Лири — это кукла, изображающая делового человека. При взгляде на него вы по привычке ищете тоненькие нити, которыми управляется этот персонаж. Вы оглядываетесь вокруг в поисках кукловода, но не находите его. Только осмотрев О'Лири со всех сторон, вы убеждаетесь, что он — самостоятельный человек. Что он — не кукла.
Он — кукловод.
Комментарий Марко Пьяццола, кардинала Всемирной Святой Церкви Джереми Л. Смита, 27 ноября 2… года.
Линия перерождения Мессии и становления его характера выписана совершенно неубедительно, неестественно. Мы прекрасно знаем классическое Житие, где характер Джереми Л. Смита, сильный, милосердный, формируется постепенно, начиная с раннего детства. В данном же случае создаётся ощущение, что изменения в характере Мессии произошли внезапно, после его поездки в Африку. Выглядит это как плохо продуманный ход в бульварном романе.
Поездка Джереми Л. Смита в Африку и в самом деле являлась одной из первых его международных поездок. Обратите внимание, что почти все персонажи, упомянутые в данном документе, встречаются также и в настоящем Житии. Впрочем, в рассматриваемом документе упоминаются и лица, неизвестные официальному смитоведению (например Габага). Это наводит на мысль о фантастичности всего эпизода.
Я никогда не слышал о том, чтобы сцена африканского воскрешения переснималась отдельно. Мы тщательно проверили архивы: первая и единственная видеозапись воскрешения является официальной и была снята непосредственно во время стихийного порыва Мессии.
Это глава про Уну Ралти. Если вам неприятен данный персонаж или он вас не интересует, то можете смело пропустить её. По дальнейшему развитию сюжета несложно будет просчитать её содержание. Конечно, мне хочется написать пафосную фразу о том, что здесь не будет ни слова о кардинале Спирокки, или о Терренсе О'Лири, или о Карло Баньелли. Но я не могу этого сделать, потому что такое утверждение было бы ложным. Тем более что всех троих я только что уже упомянул.
Уна Ралти присутствует во всём романе. Она есть даже там, где про неё нет ни слова. С того момента, как Спирокки вызвал Уну в резиденцию Мессии, для Джереми стала существовать только она одна.
Мужчина всегда любит только одну женщину. Именно так. Он может спать с половиной своих коллег, дарить цветы случайным дамам и пользоваться услугами проституток, но любить он всё равно будет одну-единственную женщину. И даже если в какой-то момент он окажется на пике экстаза в процессе оргии с тремя очаровательными гаитянками, а эта женщина позвонит ему из холодного Норильска и скажет, что он ей нужен, то он бросит всех этих ничего не значащих красоток ко всем чертям и первым рейсом полетит к ней. Это тоже факт.
Женщины этого обычно не понимают. Для них физическая верность является неотъемлемым признаком любви.
На самом деле это фигня. Один человек в силу моральных принципов был строго верен жене. Но однажды он расчувствовался и признался своему другу: «Чёрт, как я себя ненавижу за эти принципы! Я же её люблю, и она всё равно ничего не узнает о том, с кем я тут отжигал. А я не могу, совесть не позволяет…» Все мужчины, которые абсолютно верны своей половине, всегда допускают точно такую же мысль, даже если не признаются в этом самим себе. Они смотрят на красивые ноги — и думают о том, как бы между ними втиснуться. Кто-то — только думает, кто-то — реализует. Но любит мужчина только одну женщину — и ради неё он пойдёт на всё.
Всю свою жизнь мужчина ищет эту женщину. Оргии и смена партнёрш каждые два дня — это лишь метод поиска. В какой-то момент он останавливается. Находит то, что ему нужно. То, к чему он стремился всё это время. Свой идеал. Причём, как ни странно, мужчина может очень долго находиться рядом с ним — и не понимать, что это и есть то, что ему нужно. Она может быть женой соседа, сотрудницей на работе или френдессой в блогах, может состоять в каком-нибудь общем клубе по интересам или ещё что-нибудь в этом роде. А он смотрит на неё и думает, что она симпатичная, но не более того.
Но всё это не просто так. На самом деле он ищет именно её. Он уже облапил всех вокруг, он истоптал ковёр, как Скрудж МакДак из мультфильма, — он ищет и не может найти, глядя в упор на предмет поиска. А потом он влюбляется. Это поднимается из глубины. Просто неожиданно он понимает, что не может жить без неё. Что он должен её видеть. И он начинает произносить местоимение «она» с большой буквы. Именно произносить, а не писать. Даже в его интонациях, когда он говорит о ней, чётко слышна эта литера, эта буквица, это благоговение перед женщиной.
Так бывает обычно. Так было и с Джереми Л. Смитом, только проще.
Он спал с сотней шлюх. Дорогих, хороших, качественных шлюх. Высшей категории. Ему поставляли их, как на конвейер по осеменению. Он учился сексу. Они учили его, потому что Мессия должен быть лучшим во всём. Распутник-спаситель. В своей новой жизни он ни в чём не знал отказа.
Когда он увидел портрет Уны Ралти на обложке журнала, то почувствовал, как изнутри поднимается что-то, чего никогда не было раньше. Это было не просто желание секса. Трахнуть и забыть. Нет. Это было что-то новое, что-то огромное. Чего пока ещё не объять.
И он бросился в это с головой.
Есть такой фильм — «Последнее искушение Христа». Мартин Скорсезе, 1988 год. Это гениальное кино. Католическая и православная церкви подвергли Скорсезе анафеме, а фильм запретили к демонстрации в кинотеатрах десятков стран мира.