Что вы знаете о Николасе Л. Смите? Вы видите, как старый кардинал Мольери выводит его за руку на ватиканский балкон, как толпа на площади взрывается криком. Мальчик не слишком-то хорошо понимает, что происходит. Он смотрит на вас своими чистыми глазёнками. На его лице — страх, потому что ему всего пять лет, а в таком возрасте довольно сложно держать себя в руках. Ему хочется уткнуться в мягкую рясу кардинала, но делать этого нельзя. Ребёнку объяснили, что нужно смотреть на толпу и махать ей ручкой. Он стоит на специальном стульчике, и кардинал придерживает его за пояс.
Мальчик машет толпе, и толпа в восторге. Но она ожидает немного другого. Чего вы хотите от Николаса Л. Смита? Вы ждёте от него манны небесной, я уверен. Ждёте Вселенской Любви. Ждёте чудес и исцелений. Иногда вам показывают по телевизору, как этот маленький мальчик возлагает свои ладони на какого-нибудь убогого, и убогий встаёт. «Он ещё совсем ребёнок, — говорят вам. — Он ещё не может проводить массовые сеансы исцелений».
Это самая чудовищная ложь из всех, которые вы слышали. Дело в том, что маленький Николас Л. Смит не может проводить никаких исцеляющих сеансов, и никогда не сможет. Потому что он не унаследовал способностей отца. Это самый обычный ребёнок — просто пятилетний мальчишка, которому хочется играть со сверстниками, гонять мяч и смотреть мультики. А он вынужден изучать богословие и теософию. Вынужден проводить время в обществе благообразных стариков, которые зарабатывают на нём деньги.
Убогие, которых «исцеляет» малыш Смит, — это актёры. Грим, монтаж — и вот, пожалуйста. Незрячий снова видит, колченогий снова ходит. Вы догадываетесь об участи этих лицедеев? Кардинала Спирокки уже нет, но его серая гвардия во всеоружии. У них всё те же пистолеты с глушителями. Актёр, который знает, что мальчик ни на что не годен, умирает. Режиссёр — свой человек. Он снял уже несколько десятков подобных фильмов. Это такая разновидность религиозно-медицинской порнографии.
Информацию, поступающую к мальчику, строго фильтруют. Он не должен знать ничего лишнего. Кстати, из него делают настоящего праведника. У него не должно быть женщин, даже когда он станет подростком. Это придумал ещё Спирокки. Они растят святого, праведника, лепят его из подручного материала.
«История Николаса Л. Смита для детей». Это целая книжка поучительных историй для самых маленьких. О том, каким мудрым и прекрасным родился малыш Смит. Как он разрешал проблемы окружавших его взрослых. Как изрекал афоризмы в возрасте двух лет.
Вы же понимаете, что это чушь? Николас — обычный ребёнок, ничего особенного. Он вовремя сделал первый шаг, вовремя заговорил, вовремя начал читать. Среднестатистический малыш. Но фишка не в нём, а в его окружении. В тех, кто следит за ним. Это не родители, не братья и сёстры. Старики в сутанах. Странные воспитатели.
Вы знаете, что вы молитесь обыкновенному человеку? Даже не полубогу. Не полубожку. Просто мальчишке. Правда, эти молитвы оправдывает тот факт, что элсмит — это фаллос Джереми Л. Смита. Мальчик появился на свет благодаря прототипу элсмита. Связь с религией очевидна.
Вам противно это читать, я знаю. Но я говорю вам правду, потому что никто, кроме меня, её вам не скажет.
* * *
Есть ещё кое-что. Что-то вроде лирического отступления. Дело в том, что Николас Л. Смит убил собственную мать. При родах. Что вам рассказывают? Что Уна Ралти вознеслась на небо, да? Что она отдала мальчику собственную жизнь? Я знаю, как этот эпизод выглядит в учебниках по смитологии. Уна лежит на кровати, у неё схватки. Мальчик выходит наружу, ей страшно больно и тяжело, но она терпит. Она вся в поту. И вот наконец маленький Николас появляется. Сначала — головка, потом крошечное тельце и ножки. Уна улыбается и прикладывает младенца к груди. Идиллическая картина сродни родам в ослином хлеву. Не хватает только паломников и трёх иудейских мудрецов, идущих на Вифлеемскую звезду. Уна отдаёт ребёнка и начинает изрекать афоризмы и мудрости. Каждое её слово становится новой вехой в истории развития идеологии Смита. Она говорит о том, что нужно любить собственное дитя как самое себя и даже более того. Что любовь — это движущая сила, что весь мир держится на любви, и ни на чём ином. Что смерть — это всего лишь миг, а после сам Джереми Л. Смит встречает праведников в раю. Джереми Л. Смит под ручку с Господом Богом.
Она говорит об этом со страниц учебников. Создаётся впечатление, что она ждала этого момента всю свою жизнь. И вот он настал. Перед смертью её вдруг пробивает. Ей хочется высказать всю накопленную мудрость. Прошу вас, выслушайте меня.
Потом она закрывает глаза и говорит что-то вроде: «Я иду». Или: «Здравствуй, Отец». Или ещё что-то — в каждом учебнике по-своему. И испускает дух.
«Я иду», — это последние слова Атоса из «Трёх мушкетёров». Точнее, из «Виконта де Бражелона». Если вы ещё не разучились читать, попробуйте прочесть эту книгу. Она намного интереснее и полезнее, чем любой учебник по смитологии. Атос лежит в постели и умирает. Ему приносят весть о том, что его приёмный сын, виконт де Бражелон, погиб на войне. Он говорит эти слова — «Я иду» — не Богу, а сыну. Последние слова Портоса: «Чересчур тяжело». Он пытается руками раздвинуть каменные плиты обрушивающейся на него крепости. Последние слова д'Артаньяна — сложные, не афористичные: «Атос, Портос, до скорой встречи. Арамис, прощай навсегда!» Он просто обращается к друзьям.
Какими были последние слова Уны Ралти в действительности? Никто этого не знает. Она умерла молча. То есть она кричала что-то нечленораздельное, но ничего осмысленного не изрекла. Это правда — простите, если в очередной раз разрушил ваши иллюзии.
Ребёнок шёл ножками вперёд. Это очень тяжёлая ситуация. Так случается, и далеко не всегда удаётся спасти обоих — и мать, и дитя. Но в данном случае у врачей было чёткое указание: спасать ребёнка. Если мать умрёт — это к лучшему. И врачи не заботились о матери. Главное — дитя. «Кесарево», — сказал главный акушер.
Его звали Макс Бьорно — этого крупного усача. После рождения Николаса он не прожил и дня. К нему домой пришли два человека в тёмных костюмах и расстреляли его самого, жену и десятилетнего сына. Потому что только смерть может обеспечить молчание. То же самое случилось со всеми ассистентами, с акушерками и медсёстрами. Шесть человек отправились в никуда.
Он сказал: «Кесарево», — и они разрезали ей живот, чтобы достать младенца. Её пытались спасти, не буду врать. Но вяло, будто спасали не человека, а полудохлую кошку. «Здоровый мальчик», — сказал Макс Бьорно.
Кардинал Мольери сменил кардинала Спирокки на посту шефа тайной канцелярии. Он следовал планам и советам своего предшественника. Он следует им и сейчас.
Как ни странно, в могиле Уны Ралти — и в самом деле тело Уны. Никаких подвохов. Вы целуете правильные камни, те самые. Вопрос лишь в том, стоит ли вообще их целовать. Мне кажется, что нет. Но это ваше дело. Уна выполнила свою главную задачу — родила сына Мессии. Если бы Джереми Л. Смит был жив, он не позволил бы ей умереть. Он, конечно, спас бы её. Положил бы руку на её мокрый лоб и сказал: «Живи». Этого было бы достаточно.