– Замолчи! – зашипел Райво. Оглянувшись, он сунул Дане горбушку хлеба, намазанную салом. – На… Грызи и слушай! Нас пригнали сюда, а старейшин рода свеи держат в заложниках. И если мы обратим оружие против свеев, старейшин убьют.
– Ты считаешь, – тихо сказала девушка, – что старцы будут благодарны вам за сохраненные жизни? Сохраненные ценой подлого предательства?
– Иди ты, знаешь куда?! – нагрубил Райво. – Нашлась тоже… А что мне, по-твоему, делать?!
– Помочь нам! – твердо сказала Дана.
– Кому – нам?
– Варягам! Конунгу гардскому и всем, кто с ним! Арабы вон, и те с нами!
Райво напрягся.
– Говори! – сказал он глухо.
Дана кивнула.
– Какая у свеев главная беда, смекаешь? – спросила она.
– Лодий у них нехватка! – ухмыльнулся Райво. – Эйрик давно бы сбежал, но кто он без гриди? Если он бросит своих, от него отвернутся все, и помирать тогда Эйрику в нищете и позоре.
– Свеи отобрали корабли у арабов… – напомнила Дана.
– Этого не хватит даже на половину войска! Но свеи строят новые лодьи…
– С этого места – подробнее!
Райво почесал в затылке и продолжил:
– Сколотили три лодьи, большие – каждая на две сотни человек! Они уже почти готовы, эти лодьи, осталось только мачты поставить. Скорость у них будет невелика, да и делали их тяп-ляп, но свеям лишь бы до родных берегов добраться! А вчера еще шесть лодий заложили…
– Эй! – раздался грубый голос. – Что стоим? Почему не работаем?
Дана глянула из-под платка на подошедшего свея, по виду – непоследнего в строю.
– Да вот, – зачастил Райво с ноткой угодливости в голосе, – встретил тут одну из нашего рода. Уродина страшная и тямом скорбна, а все ж жалко!
– Заканчивай! – проворчал свей и отошел, косолапя.
– Уродина я, значит? – улыбнулась Дана.
Райво побурел.
– Да я ж… – затрепыхался он.
– Понимаю, понимаю! – остановила его девушка. – Эти лодьи… Сможешь их пожечь?
Райво не испугался, задумался только.
– Не знаю даже… – протянул он. – Там такая охрана. С огнем меня и близко не подпустят!
– А ты не с огнем придешь! – Дана сняла с плеча суму и сказала тихо: – Тут у меня горшок, а в том горшке зелье особое, смесь Навкратиса Афинского…
– Нава… Как-как? – не понял ее Райво.
– Неважно! Главное, зелье это поджигать не нужно, оно от воды загорается!
– От воды?! – изумился Райво.
– Да! Плеснешь на лодью зелье, плюнешь на него – и готово. Заполыхает так, что любо-дорого!
– И не потушишь ничем?
– Так именно! Ну как, берешься?
– Дана, – сказал Райво нежно. – Берусь, конечно. И даже не для Улеба конунга, а тебя ради. Давай свой горшок…
Свеи начали оглядываться на заболтавшуюся парочку, и самый бдительный – то ли Свен, то ли Сван – направился к ним.
– Уходи! – бросил Райво и живенько перепрятал горшок с зажигательной смесью, сунув его в ров и присыпав землицей.
Дана поспешно похромала к лесу. Сван потоптался, раздумывая, бежать за убогой или не стоит, и решил не тратить зря сил.
Тем же вечером, когда по всему берегу зажглись костры и от котлов с кашей потянуло сытным запахом, Райво решился. Карелы сидели отдельно от хускарлов, у своего костра. Доев порцию и не почувствовав вкуса, Райво собрал у родичей пустые горшки, поставил их на тот, что был полон зелья, и понес к реке.
Путь его лежал как раз между двух новеньких лодий, сверкавших желтизной тесаного дерева, и бдительная стража встрепенулась было, глянула грозно.
– Да мне сполоснуть… – буркнул Райво, демонстрируя посуду, и стражники расслабились. Ничего огнеопасного? Проходи!
Лодьи лежали на боку, так, что один из бортов был человеку по пояс. Райво покачнулся, якобы удерживая падавшие горшки, и горючая смесь Навкратиса Афинского выплеснулась на грубо оструганные доски палубы. Порядок…
Тем же манером Райво облил борт соседней лодьи и плюнул на пролитое. Жидкость зашипела, потянулся едкий дымок…
Райво спустился к берегу и зачерпнул пустым горшком воды.
– Горим! – заорали от костров. – Лодьи горят!
Крики тревоги разнеслись по лагерю свеев, поднимая переполох. Один из стражников выскочил на берег и крикнул Райво:
– Эй! Воды, живо!
– Щас! – с готовностью отозвался Райво.
А лодья, подожгла кою его слюна, уже горела жарким пламенем. Подбежав, Райво сделал вид, что споткнулся, и плюхнул водичку на лодью по соседству. Брызги упали на зелье и заскворчали, завились сизым дымом.
– Лей! – рявкнул стражник. – Косорукий!
Райво ливанул. Полыхнуло так, что стражник отшатнулся.
– Ты что льешь, скотина?! – заверещал он, прикрываясь рукой от жара.
– Воду! – вытаращился Райво. – Да вот же!
Он сунул горшок стражнику под нос. Стражник сунул руку, понюхал пальцы. Действительно, вода!
– А в этом что?
Стражник погрузил мокрую ладонь в горючку и заорал благим матом – кисть его горела. Огонь торопливо и жадно пожирал плоть. Стражник завертелся, пытаясь обтереть руку о потную рубаху – вспыхнула и рубаха. Райво не стал дожидаться, пока горшок с горючкой сожжет его самого, и перекинул сосуд на третью лодью. Горшок возгорелся в полете. Шар яркого огня пал на лодью, прокатился по доскам от борта до борта.
– Горим! – заорал Райво.
Подбежавшие свеи ничего не могли понять: на земле выл и корчился хускарл, поглощаемый жарким пламенем. Пригнанный карел плескал на него воду из реки, а огонь только пуще разгорался.
– Не берет вода! – закричал Райво. – Глядите!
Он вылил остаток воды на лодью. Огонь, расползавшийся по палубе, подкрепился и загудел, разметался, набирая силу.
– Дурак! – заорал на него викинг с бельмом на глазу. – Больше надо воды!
Подхватив котел с остатками каши, он добежал до берега, набрал воды и подтащил, с натугой переваливая через борт. Пламя заревело, терзая доски и брусья, охватило всю палубу, протекло струйками по осмоленным бортам. Викинг, побледнев, оступил.
– Колдовство! – взвизгнул он и вперил мосластый палец в Райво. – Это он наколдовал, финн проклятый!
Свеи, обрадовавшись, что им, наконец, указали на врага, взревели громче пламени. Десятки рук ухватились за Райво.
– К конунгу его! – орал бельмастый. – Врежем колдуну орла!