– Следовательно, – измолвил Царёв, – вы «за»?
Жданов усмехнулся.
– Геннадий!.. – сказал он снисходительно. – Я, может, и против, но тут уж, коли в президенты метишь, надо думать по-государственному! Не забывайте, пожалуйста, что умных голов в мире много. Бирский не единственный, он просто первым додумался до предиктора. Вот и представьте себе, что мы сейчас устрашимся последствий и мудро проголосуем за прекращение тутошнего проекта «Гото», а пару лет спустя какой-нибудь умник из Силиконовой долины возглавит проект тамошний. Ну, скажем, «Деус». И в какой тогда, извините, заднице мы окажемся? А поэтому хоть как, но двигать науку дальше просто необходимо. Жизненно важно! – Генерал сел, обрезал кончик у новой сигары и пророкотал: – Высказывайтесь.
– Можно мне? – поднял руку Царёв. – Мне достался кристалл как раз по теме – наука, технологии… ну, и техногенные катастрофы туда же. Так вот. В Северной Америке есть такие лаборатории… «Норт-Лэйк» называются. Они засекречены в квадрате и в кубе. Там разрабатывается предиктор.
– Вот чёрт! – вырвалось у Тимофея.
– Да, – сумрачно согласился Геннадий. – Проект их называется «Сивилла». Добились они, правда, немногого, до нашего «Гоши» им ещё как до Луны, но успех в науке – это лишь вопрос денег и времени. И европейцы свой проект ведут! У этих центр где-то в Южной Америке, в сельве. Кстати, проект называется «Деус»…
– Пап, ты угадал! – прошептала Даша.
– Мы их всех сделали, – продолжал Царёв, – всех опередили на годы. А можем и вовсе в отрыв уйти! Та квазибиомасса, из которой мы понаделали гель-кристаллы, выращивается на орбите, на орбитальном заводе «Гардар». И там наши новую технологию опробовали – кристаллы растят не с молекулярно-электронной памятью – мы говорим «молектронной», – а с атомарной. Можно будет на новых кристаллах построить предиктор не в этажи, а размером с эту комнату. И уже не на десять лет вперёд загадывать, а на все двадцать.
– Так сюда их! – решительно сказал генерал. – Вперёд и с песней!
– А как? Надо ж в космос лететь!
– Ну так летите! Можно, конечно, и другого послать, космонавта со стажем, только тайну предиктора требуется хранить в узком кругу… Так что счастливого полёта!
– Правильно, чего там! – воскликнул Тимофей. – Давай, Генка, дуй в космос. Мы тебе на билет скинемся!
– Не надо скидываться, – сказал Жданов величественно, – оформим Царёва как инспектора УКСа [10] , и всего делов…
– Генерального инспектора! – подсказал Кнуров.
– Можно и так, – спокойно согласился генерал и раскурил сигару. – Президенты приходят и уходят, – добавил он назидательно, – а государство остаётся. Деды наши на фронтах бились, отцам выпало ракетно-ядерный щит Родины крепить, а наш долг – создать лучший в мире предиктор. Вопросы есть? Вопросов нет!
Тимофей с самого утра засел за комп – скупал акции американской «Нортрекс», продавал акции отечественного «Либериума», передвигал финансовые потоки из Евразии в Африку, макал их в нефть, окунал в пресную воду, с весны взлетевшую в цене, инвестировал, спекулировал, размещал…
Ближе к обеду голова его распухла, и Кнуров сделал паузу в процессе обогащения – пересел на диван и щёлкнул пальцами телику: включись!
Роскошная «Регина» послушно высветила экран. Шла московская стереопрограмма – экран приобрёл глубину и объём. Показывали хронику. В экране проплывали Крымские горы, синел окоём Чёрного моря. Сизые остроносые корабли рассекали воды Севастопольской бухты.
– …Никто из украинского руководства не предполагал, – задушевно молвил голос за кадром, – что Черноморский флот не станет хранить нейтралитет. Москва отделывалась общими фразами, и в Киеве сочли это за позицию выжидания. Киевляне проиграли москвичам.
Как только штурмовики из «Померанцевой Гвардии», вооружённые кастетами и дубинками, винтовками и старыми «Калашниковыми», устроили погромы в городе, флот тут же сказал свое веское слово…
В экране показались набережные Севастополя, толпы людей с флагами и плакатами толклись, то и дело вступая в драку. Крупным планом появилось лицо морского офицера – твёрдое, мужественное лицо. Были видны погоны капитана первого ранга.
– …Каперанг Зенков, – продолжал голос со скрытым упрёком, – вывел на улицы флотских и морпехов. Штурмовики ожидали долгих уговоров, но морскую пехоту не зря прозвали «чёрной смертью» – всех, чьи бритые головы украшали оселедцы, жестоко избили и согнали на стадион, словно возвращаясь к обычаям Пиночета. А потом в крымском небе раскрылись многие сотни парашютов – это прибыли десантники под командованием полковника Жданова… И полилась кровь!
В экране замелькали ожесточённые лица «голубых беретов», сапогами и прикладами наводивших мир и благоволение во целовецех.
– Брехня всё это… – послышался ленивый голос Жданова.
Тимофей обернулся. Генерал стоял в дверях, затянутый в камуфляж.
– Это не брехня, – ухмыльнулся Кнуров, – это называется «интерпретацией истории», если говорить по-русски – «мухлежом». И выходит пошлый «слив компромата»!
Генерал махнул рукой и спросил:
– Можно?
– Это ваш дом, Георгий Анатольевич, – улыбнулся Тимофей.
Жданов хмыкнул и вошёл. Походил по комнате и спросил:
– Вы с распечаткой предсказаний знакомы?
– Слегка, – признался Тимофей. – А что?
– Не помните, что сулил «Гото» на начало сентября?
Кнуров поскрёб в затылке, и Жданов протянул ему распечатку.
– «Извержение Эльбруса»! – прочёл инженер-программист. – Черт, я и забыл об этом…
– Скажите, юноша, – осведомился генерал, – предиктору можно верить?
– Увы, – вздохнул Тимофей, – можно. До сих пор ни одной осечки. Видали, что вчера показывали? Восстание в Синьцзяне! Всё произошло день в день, как Гоша и предсказывал.
– Гоша? – не понял генерал. – A-а… Эк вы его, по-свойски… М-да… Выходит, надо в колокола бить. Народ спасать.
– Нам всё равно никто не поверит! – безнадёжно махнул рукой Кнуров. – Спросят: откуда знаете? И что им отвечать?
– Да, это проблема, – согласился Жданов. – Я уже связывался с Центральной аварийной службой…
– И что вам ответили аварийщики?
– Пальцем у виска покрутили.
– Ну, вот…
– И к учёным стучался, – проворчал генерал. – Академик Копаныгин долго смеялся…
– Вот видите…
Георгий Анатольевич покачал головой.
– Вопрос в другом, юноша, – сказал он серьёзно. – Кому верить – учёным или этому вашему… Гоше?
– Гоше!