– Но как ты на это набрела?
– Мне позвонила одна знакомая и сказала, что посмотрела сериал, я вообще отпала, не поверила даже. Думала, как Федя мог не сказать…
– Я ведь уже объяснил.
– Теперь я поняла! Федя, но если они тебе еще предложат купить права, ты просто так не соглашайся! Потребуй, чтобы тебя сделали соавтором сценария.
– Я не умею писать сценарии.
– И не надо! Они умеют, но в таком случае ты сможешь проследить, чтобы там все было, как считаешь нужным ты, автор! А еще лучше сделай меня соавтором, и я им всем за каждое твое слово глотки перегрызу!
– А ты сумеешь? – засмеялся он.
– Не сомневайся!
– Ты такая опасная девушка?
– Еще какая опасная, ты даже и вообразить не можешь!
– Мне тоже надо тебя опасаться?
– Пока нет.
– Только пока?
Она рассмеялась и нежно прижалась к нему. Но у него от этого разговора остался неприятный осадок. А почему, он объяснить не мог.
Утром, когда Мака ушла, он сел за компьютер, но в голове не было ни одной мысли. Ему не терпелось узнать, как из оставшегося материала киношники смогли сделать еще пять серий. Вот три было бы нормально, а пять… И он решил, что посмотрит сейчас все. А потом еще раз, вместе с Макой. Шестая и седьмая серии понравились ему не меньше, чем первые пять. В восьмой вдруг появились неведомые ему персонажи, и он насторожился. Было совершенно ясно, что они просто накручивают метраж. Девятая серия вообще не имела никакого отношения к роману. У героя вдруг завязалась интрижка с какой-то явной проходимкой, которая в результате ограбила его квартиру, а когда ее поймали, без всяких его усилий, он великодушно отказывается ее обвинить и заявляет правоохранительным органам, что сам подарил ей все это. Федор пришел в негодование. К тому же ему показалось, что эта серия на удивление скучная. Эта интрижка не утепляла образ героя, а только размазывала его. Довольно и двух других героинь. Вторая, почти идеальная в сериале, у него была вполне земной, живой женщиной. А первая вовсе не была такой ничтожной мерзавкой, как ее показали тут. И карьера ее сходит на нет, то есть порок наказан… Тьфу! Он огорчился, забегал по комнате… Но все-таки восемь серий были со знаком плюс. К тому же те, кто читал роман, поймут, что это не его вина, а те, кто не читал… Им наверняка все понравится, они же не читали. Но зато ни одна машина в кадре не взорвалась, романтики – прорва, а любовь в фильме, пожалуй, получилась даже лучше, чем у него, живее, теплее, что ли… К черту кино, к черту телевидение! Он напишет о любви, и теперь у него получится. Но не о вине из яблок, не о дурацкой сережке, а о любви к совершенно чужой, вроде бы не нужной ему женщине, которой он тоже не слишком нужен… И воды Майна, и вино из яблок тут ни при чем. Это так, помрачение рассудка на почве слабого алкоголя и головокружения от успеха. Тут действуют самые примитивные инстинкты. Основной инстинкт… Нет, основной инстинкт для меня другое. Подсознательное желание защитить, оберечь женщину. Пусть даже ее жизни в тот момент ничто не угрожало, но мне ведь приснилось… Что это? Любовь? Но откуда тут любовь? Никогда раньше ему не нравились такие женщины, это не его тип. А вот Мака – его тип. Федор, ты уже обжигался на любви, может, хватит? Послала тебе судьба такую прелесть, как Мака, она тебя любит, она за тебя готова даже перегрызть глотку киношникам… Вот и радуйся. Любовь ему на пятом десятке понадобилась, да еще роковая… У тебя в жизни, Федя, все так хорошо, что иной раз страшно делается, так еще и любовь до кучи? Нет, глупости, надо с этим завязывать! Вот поеду сейчас и куплю еще два или три комплекта кассет. Надо подарить Дуське и послать друзьям в Израиль. И не успел он об этом подумать, как ему позвонил из Израиля его старинный друг Толик:
– Федяка, привет! Как жизнь? Поздравляю! Мы тобой гордимся, брат! – обрушил на него свой могучий темперамент Толик.
– Привет, старина, только что о тебе думал! Как вы там?
– Да мы нормально, целы пока, но главное, Федяка, мы тут тобой гордимся!
– По какому поводу? – рассмеялся Федор.
– Повод достойный! Вчера смотрели первую серию!
– Постой, какую серию?
– «Битва за любовь»!
– Где смотрели?
– Слушай, что ты придуриваешься? По ящику у нас показывают! А у вас разве нет?
– У нас? Нет, только вчера на кассетах увидел.
– Да не может быть! Слушай, а кассеты где взял?
– Мне… девушка одна купила. – Он собирался сказать «жена», но язык не повернулся.
– Все по девушкам, по девушкам? Жениться пора!
– Так я, собственно…
– Старик, мы тут все тащимся, такой клевый фильмец, такие артисты! А главное – написано «По мотивам романа Федора Головина!» – Я горжусь, старик! Жалко, что твоя мама не дожила! А как там Дуся?
В голосе Толика прозвучала нежность. Он когда-то со всей силой своего бешеного темперамента влюбился в Дуську, и это был ураган. Дуся тогда испугалась именно урагана. И вышла замуж за Пашку. А Толик с горя уехал в Израиль. Теперь у него было уже четверо детей. А Дуська через полтора года ушла от Пашки, мыкалась одна несколько лет, а потом, к счастью, встретила Ивана. Но Федор никогда не знал, любила она Толика или нет. Во всяком случае, вспоминала она его всегда с большой нежностью.
– Слушай, старик, пришли нам кассеты, а?
– За минуту до твоего звонка, Толян, я как раз собирался ехать за кассетами для тебя.
– Федор, ты человек! Приезжай к нам в гости, мы найдем тебе хорошую девушку, у тебя тут много поклонниц!
– Может, и приеду, но со своей девушкой.
– Вот здорово, давай, Федяка! Мы тут такую встречу организуем, закачаешься!
– Могу себе представить! Закачаюсь уж точно!
Толик громко расхохотался:
– Ладно, Федяка, бывай. И передай привет Дусе, если она меня еще помнит!
– Такое не забывается! Пока, браток!
От разговора со старым другом осталось удивительно приятное чувство. В отличие от Дуськи, на Федора Толик всегда действовал успокаивающе. И он решил немедленно поехать в видеосалон, о котором говорила Мака.
Гепариновая мазь помогла, и через три дня Ангелина вышла на работу. Ее немного задело, что Головин не позвонил справиться о ее здоровье, а впрочем, ее давно уже не удивляли поступки мужчин. У них какая-то своя, непонятная женщинам логика. И вообще, это к лучшему. Небось увидел, как у нее под глазом наливается синяк, и разочаровался. Ну и черт с ним, так спокойнее.
Она занялась делами. Хоть дома она старалась держать руку на пульсе, все равно за эти дни скопилась уйма проблем. Однако к концу рабочего дня у нее вдруг возникло острое желание купить себе какую-нибудь шмотку. И, может быть, туфли. И хорошо бы поменять прическу. Эта смертельно надоела!