Самым гнусным был дальний конец коридора. Там на могучем кронштейне, выкрашенном темно-зеленой краской, покоился автоматический пулемет с широким раструбом теплоуловителя. Несмотря на все внешнее уродство конструкции, машина эта была в десятки раз надежнее любой штатовской или японской техники. Будь ты хоть гением боевых искусств, проскочить сто метров коридора сквозь хаотично рикошетирующие от стен пули – нереально. Тело просто разорвет в клочья.
Сделав знак своим спутникам, чтобы отошли подальше, я положил тепловую гранату прямо перед самым поворотом, сдернул защитный колпачок и, хлопнув по запалу рукой, метнулся назад и залег.
Сначала зашипев, граната почти беззвучно превратилась в багровый шар огня, а ошалевший от теплового удара пулемет принялся палить в белый свет. Плотность огня была такой, что рикошеты долетали даже в перпендикулярный коридор. Однако обойма никогда не бывает бесконечной. Утих и наш терминатор, бессильно жужжа приводными моторами.
Разберутся, что к чему, надеюсь не скоро. А пока мы проскочили коридор, перескакивая через плиты-датчики, и ввалились в узкий лаз главного электрического колодца. Брикет семтекса, взрыватель, элемент неизвлекаемости – подарок для тех, кто решит поиграть в сапера, – и мы полезли вверх. Через пять секунд за спиной тихо щелкнуло. Это мина встала на боевой взвод. Теперь даже подходить к ней не стоило.
Десять метров и сорок скоб мы преодолели, будто на крыльях. Вот и массивная овальная дверь на клинкетах, за которой, судя по карте, начиналась секция «К». Пока было тихо…
Я вытек в Т-образный отросток, которым заканчивался коридор перед дверью, и замер, прислушиваясь. Сквозь гудение и хлюпанье многочисленных работающих механизмов подземелья, понемногу просачивался и другой шум. Явно биологического происхождения. То ли плач, то ли крик…
С приглушенным лязгом встал на место запорный шплинт двери, и, преодолевая немалую массу, я потянул ее на себя.
Странный звук стал намного громче и более похож на чей-то безысходный вой. Мы вошли в небольшой, тускло освещенный аварийными лампами круглый зал, из которого вело сразу несколько коридоров и дверей.
Я лишь успел сделать шаг, когда откуда-то сбоку в мою сторону метнулась продолговатая тень. Я качнулся вперед, пропуская атаку за спиной, и, продолжая движение, крутанулся вбок, ударом локтя вверх выбил и затем подхватил левой рукой металлокерамическое лезвие. Оно с противным хрустом вспороло толстую, жесткую, словно проволока, шерсть до самого позвоночника.
Не глядя, куда шмякнулось располосованное от горла до паха тело, я замер в позиции «Ждущий журавль». И только удостоверившись в отсутствии нападавших, я скосил глаза в сторону, куда упал труп.
Не грозный зверь, а еще совсем мальчишка, худой и тщедушный, окровавленным комком лежал у стены. Я слегка наклонился, чтобы внимательно рассмотреть тело, и тут розоватый сполох неярко мазнул по стенам зала.
Обернувшись так быстро, что протестующе скрипнули суставы, я успел увидеть, как огромный волк, точнее его половина – от середины спины и ниже, – глухо ткнулась в стену и сползла, оставляя кровавый след.
На этот раз трансформация произошла на моих глазах. Вновь знакомо задрожал воздух, словно над раскаленным асфальтом, и половинка приняла вполне человеческие очертания. На этот раз женские.
Виссои Холар стоял и молча вибрировал в темпе медленного вентилятора, сжимая в руках дивного вида штуку. Наверное, то самое оружие, испарившее оборотня.
Я аккуратно отвел его руку со стволом в сторону и, легонько толкнув плечом, спросил:
– Первый раз?
Он только коротко кивнул и облизнул пересохшие губы.
– Привыкай. В крови, судя по всему, будем по уши. – Взглянув на еще одного члена команды, я поразился перемене, происшедшей с Марджан.
Пальцы, оканчивающиеся тускло блестящими стальными когтями, шипы на коленях и ногах, но самое главное – мерцающие холодным огнем глаза беспощадного убийцы.
Сам не паинька. Но вид на все это железо, которое медленно и словно неохотно втягивается внутрь, даже меня заставил вздрогнуть.
Установив мину в неприметном колодце, откуда выскочили оборотни, мы двинулись вперед.
Два из трех коридоров я отмел, как явно нерабочие из-за тонкого слоя пыли, покрывавшей пол. А вот бронированная дверь, ведущая, судя по карте, к реакторному отсеку, наверняка использовалась часто. Это было видно по свежим потекам масла на петлях.
Удивительно слаженно для такой разношерстной и не притертой команды мы двинулись вперед. И сразу же за спиной, с грохотом и затихающим визгом разлетающейся шрапнели взорвалась оставленная в колодце мина, и тут же рваным ритмом заныла сирена, лампы сменили свой цвет на красный и запульсировали короткими вспышками.
Ну, и в самом деле пора. А то я уже волноваться начал.
Некто в замызганном до неузнаваемости белом халате выпал из бокового коридора и тут же, словно мышь, был пойман когтистыми пальцами Марджан.
Экспресс-допрос одного из выживших сотрудников многое прояснил.
Замдиректора центра, проводивший собственные исследования, некоторое время назад, несмотря на все запреты, начал переделывать реактор аварийного питания. А когда возник скандал, устроил в подземелье настоящую бойню.
Выживший говорил торопливо, словно боясь, что его прервут, и все время сжимал и разжимал кулаки и переплетал пальцы, словно не зная, куда их девать. Но что-то мне в нем не нравилось. Именно руки поначалу привлекли мое внимание. Халат, штаны – все было настолько грязным и мятым, что вряд ли уже могло называться одеждой. Так, тряпье. А вот кисти его рук – чистые, с розовыми полукружьями ногтей, были чисты той невероятной стерильностью, которая отличает руки врача от остальных смертных. Проверим?
Я положил ладонь на его костлявое плечо и произнес как можно более ласково:
– Ну, теперь все позади. Поднимайтесь к верхним уровням и выбирайтесь через вентиляционную шахту. Там вас встретят.
Его отпускают! От радости, что все так удачно закончилось, человечек счастливо блеснул глазами и уже собирался идти, как я тем же будничным тоном закончил:
– Там, правда, распылен специальный аэрозоль. Против оборотней. Но нормальному человеку он не вреден. Только не наступайте на зеленые пятна…
Я просто лучился доброжелательством и, выдав весь этот экспромт, смотрел на своего собеседника ясными глазами идиота. А вот он чуть-чуть побледнел, и руки его замелькали с удвоенной скоростью.
Он понял, что я его вычислил, и резко дернулся в сторону, пытаясь, видимо, сбежать, но я уже двинул ему в челюсть правой рукой, а левой, на ощупь достав пластиковый пенальчик, раскрыл его и, выщелкнув из зажимов шприц-тюбик, воткнул иглу.
После инъекции сыворотки правды, мой невольный собеседник в целом подтвердил уже ранее сказанное, добавив только, что есть еще и лаборатория, смонтированная в пустующем помещении второго аварийного дизеля. То есть какраз над шахтой ядерного реактора.