Прислонив бывшего «охотничка» спиной к валуну, я извлек из мешка трофеи, оставшиеся от медведя, и занялся имитацией на пятачке бурной звериной деятельности. Закончив, поставил «объект» спиной к обрыву, почти на самый его край, и резким движением отрубленной лапы располосовал комбез. «Оболочка» на такое грубое обращение никак не отреагировала. Для сущей достоверности раздиранию звериными когтями подверглись правый рукав и обе штанины. Напоследок еще полоснул трофейной конечностью «охотничка» по щеке. Из трех параллельных порезов моментально заструилась кровь, но пустота из глаз «объекта» не исчезла. Я спрятал лапы обратно в мешок и, отступив на шаг, резко толкнул бывшего человека ладонями в грудь. Тело с невнятным шорохом соскользнуло с кромки обрыва и покатилось вниз, сгребая попадавшиеся на пути камни. Через пару секунд шум оборвался. Я выглянул из-за среза спуска, врубил максимальное увеличение. «Охотничек» обнаружился почти у самой воды. Тело изломанной куклой громоздилось на песке, его неестественно вывернутую руку накрывало мелкой волной. Судя по положению головы, пленник при падении свернул шею. Просвечивание объекта сканером вывод подтвердило – «оболочка» была мертва и стремительно остывала.
– Ничего личного, приятель! – прошептал я, пятясь от обрыва.
Черт! Никогда я еще себя так погано не чувствовал. Убивать врага мне и раньше неоднократно приходилось, но всегда это случалось в горячке боя, когда или ты, или тебя, и задумываться о вечном просто не было времени. А сейчас я совершенно сознательно и хладнокровно, не испытав даже тени сомнения, сначала превратил человека в пускающего слюни идиота, а потом и у этой жалкой «оболочки» отнял жизнь. Ну, Шелест, ну, майор! Припомню я тебе это.
– Красный-два, как обстановка? – Блин, хоть разговором отвлекусь от мрачных мыслей.
– Все спокойно, Красный-один! – отозвался Федотов. – Активности противника не наблюдаю. Подходы к позиции свободны.
– Буду через десять минут, жди.
– Есть!
Еще раз оглядел на всякий случай место разыгравшейся трагедии, подправил несколько оставленных по неосторожности следов и по каменистой осыпи выбрался за пределы пятака. Потом резко отпрыгнул метров на пять, воспользовавшись сервоусилителем, и вломился в очередные заросли. Вроде все, без собаки и хорошего следопыта меня теперь не выследишь. Можно возвращаться к сержанту и вместе с ним пробираться к противоположному берегу острова, к той самой бухточке, где мы высадились со «ската». Однако планам моим не суждено было осуществиться. Не успел я преодолеть и половины расстояния до НП, как на связь неожиданно вышел Юциус.
– Красный-один, как слышите, прием! – выдал в эфир капитан – С вами хочет побеседовать Синий-два.
Опа! А Шелесту что от меня понадобилось, да еще в такой момент? Самое время валить с острова, а он тут переговоры устраивает!..
– Красный-один, это Синий-два! – донесся до меня голос майора. – Отставить эвакуацию! Как поняли, прием?!
– Не понял?!
– Отставить эвакуацию! Код один два два девять! Как поняли?
– Вас понял, подтвердите полномочия! – зло рыкнул я, активировав протокол опознания.
На дисплее перед глазами возник сложный символ, отправленный с майорского терминала. Мой собственный баллистический комп извлек из тайных глубин памяти секретный файл и совместил полученное изображение со второй частью графического кода. Обе странные закорючки слились в нечто целое, отдаленно напоминавшее то ли китайский иероглиф, то ли незавершенную буддийскую мандалу. Под изображением возникла мигающая подпись: «Полномочия подтверждены». Твою мать! Обожаю собственное начальство, всегда найдет возможность неприятно удивить в самый разгар операции.
– Принимайте пакет инструкций, – примирительно произнес Шелест. – На анализ даю вам час, потом выйдете на связь и изложите свои соображения.
– Есть!
Я отключил передатчик и сосредоточился на скрытном передвижении в зарослях. До наблюдательного пункта добрался через несколько минут, устроился рядом с Федотовым, буркнул ему: «Наблюдай, мне некогда!» – и углубился в анализ полученных распоряжений, развернув виртуальный дисплей и такую же клавиатуру. Со стороны это выглядело даже забавно – лежит на голом камне закованное с головы до ног в броню тело и производит странные пассы. И пальцы беспорядочно дергаются.
Вообще, самое плохое, что может случиться в «поле», – это вмешательство руководства в ход операции, что, как правило, влечет за собой экстренное перелопачивание планов, лишнюю суету и неоправданные потери вследствие неудовлетворительной подготовки финальной фазы акции. Поэтому все нормальные военные сторонятся кодов типа нашего «один два два девять» как черт ладана. Не зря в среде абордажников он известен под неофициальным названием «копчик» – в том смысле, что после его получения над операцией повисает полная и недвусмысленная задница. Вот и сейчас, распаковав кодированные архивы инструкций, я предался невеселым мыслям о ближайших перспективах. По всему выходило, что легкой прогулки не получится – зря я расслабился и даже набросок плана подготовил. Чую, будет офигительный сюрприз.
Предчувствие меня не обмануло. В первом же архиве нашлось досье на некоего Исайю Локхида-Бертье, доктора ксенопсихологии. Судя по фотографиям, вполне благодушный старичок с венчиком седых кудрей вокруг обширной лысины, маленький и сухощавый. Карикатурный ученый из старинных фильмов, типа дока Эммета Брауна. Однако при более подробном рассмотрении обнаружился и стальной взгляд подозрительно молодых глаз, и жилистые руки – на одной из фоток он был изображен в футболке с короткими рукавами, – и твердая линия губ в неприятной ухмылке. Жесткий мужик, сразу видно. На внешность при общении с такими типами покупаться не стоило. Краткая биографическая справка выглядела не хуже резюме иного наемника: окончил медицинский колледж в Эдинбурге, где изучал психологию, потом открыл частную клинику. Прогорел. Чтобы укрыться от кредиторов, завербовался в Десант. Участвовал в нескольких заварушках в Приграничье, неоднократно сталкивался с представителями других разумных рас. По истечении срока контракта из армии уволился и получил второе высшее – уже по ксенопсихологии. Ударился в науку, два десятка лет мотался по Федерации, при этом не чурался и окраинных миров. Побывал во владениях Триумвирата – на планетах цивилизации Тау и в одной из систем, принадлежавших Л’Хеу. Защитил сначала магистерскую, а затем и докторскую диссертации в одном из ведущих вузов Объединенной Европы и приобрел репутацию крупнейшего специалиста по психологии гуманоидных рас. В научных кругах имел большой вес, к его словам прислушивались в Академии наук Федерации. Несколько написанных им книг разлетелись как горячие пирожки – и научные труды, и научно-популярные. На этом деле док сколотил приличный капитал и посвятил все свое время малопонятным изысканиям. А два года назад вообще исчез из поля зрения журналистов, и даже спецслужбы не могли с уверенностью установить его местонахождение. На этом официальное досье с грифом «для служебного пользования» заканчивалось.
Я хмыкнул заинтересованно и вскрыл второй архив. На виртуальном дисплее высветилась еще одна справка, с пометкой «совершенно секретно». С фотографии на меня смотрел все тот же док Локхид-Бертье, но в окружении весьма интересных личностей, досье которых я изучал совсем недавно, на Бурной и в Порт-Владимире. Ага, ученый связался с нехорошими ребятами из клана Плохиша Фенье. На следующей фотке он ручкался с самим Себастьеном, что окончательно рассеяло сомнения в причастности доктора к темным делишкам пиратов. Текст под изображениями был соответствующий. Из него следовало, что пять лет назад док Исайя начал активно контактировать с людьми из Внешних миров, особенно с представителями кланов. Поначалу ничего предосудительного за ним не замечалось, но вскоре он связался непосредственно с Плохишом, и дела стали принимать несколько иной оборот. Спецслужбы очень заинтересовались странной деятельностью ученого. Им удалось установить причастность доктора к нескольким малозаметным для общественности преступлениям, в основном похищениям людей. Через некоторое время его следы обнаружились в деле о «мозголомах» – разгромленной Службой безопасности подпольной лаборатории, в которой проводились эксперименты над людьми. В тот раз доктору удалось выкрутиться и избежать уголовного преследования, но с тех самых пор он окончательно перебрался во Внешние миры.