Дав пленнику отдышаться, я повторил попытку установить контакт. На этот раз он от ругательств воздержался.
– Да кто ты такой, мать твою! – шепотом взвыл он, испуганно уставившись в непроницаемо-черное забрало моего шлема. – Ты федерал?! Откуда ты взялся?!
– Забавно, – хмыкнул я. – Мне казалось, что это я тебя допрашиваю, а не наоборот. Но ты прав, я федерал. Боишься?
Пленный тут же сник, и лицо его приняло затравленное выражение.
– Боишься, – удовлетворенно констатировал я. – Это правильно. Вы что, ребятки, серьезно думали, что про ваши игры никто не дознается? А если дознается, то не доберется? Святая простота! Отвечай, где пункт управления маяком?!
«Охотничек» на миг опешил, и этого краткого замешательства хватило, чтобы из его уст помимо воли вырвались слова:
– О-он в м-модуле, радиолокационном…
Что ж, в принципе на этом можно считать допрос законченным. Даже если мне не удастся выудить из пленника больше ни одного слова, вычислить нужное строение по радиоэху и излучению во всех известных диапазонах не составит труда. Однако будет нелишним кое-что уточнить.
– Дублирующий контур есть?
– Где-то на одной из здешних лун, – буквально выплюнул слова пленный. – Точно не знаю! Тебе не один ли хрен? Все равно туда не доберешься!
– Кроме вышек еще огневые точки есть?
Пленник зажмурился и упрямо замотал головой, словно силился прогнать кошмарное наваждение. Я двинул его в челюсть, совсем легонько, чтобы привести в чувство.
– Чего теперь телиться-то, проговорился уже! Давай дальше колись!
– Да пошел ты! – зло сплюнул мужик и глубоко вдохнул.
Крикнуть не успел – я сбил ему дыхание ударом в сплетение, и он зашелся в тяжелом кашле, завалившись набок. Привстав с корточек, я для закрепления успеха вколотил носок ботинка ему в ребра. Одно, кажется, сломал. Дал пленнику слегка перевести дыхание, за шиворот вернул в сидячее положение и продолжил допрос.
– Ты зачем ночью в джунгли поперся? – поинтересовался я. Достал из кармана КПК, вывел на дисплей карту острова. – Чего тебе в модуле не сиделось?
Мужик зыркнул исподлобья, но нарываться не рискнул:
– Охочусь я ночью. На острове живности полно, но она сейчас пуганая стала, днем не подпускает. А свеженького хочется, заколебались на консервах и гидропонике сидеть.
Ага, правильно я догадался. А ребятишки реально расслабились на своем островке, давно, видать, тут сидят, не боятся уже ничего.
– Давно базу заложили?
– Скоро год как, – буркнул «охотничек». – Скучно тут, вот и придумываем развлечения по мере сил. Кто рыбачит, кто, как я, охоту предпочитает.
– А что только на зверей? – поинтересовался я. – С вашими возможностями можно и в море хулиганить. Опять же на побережье набеги устраивать. Дело полезное – и трофеи, и бабы. Тяжело небось без них? А?
Пленник нелепо скорчился в попытке закрыть поврежденные ребра, но я бить его не стал. И так все ясно. Суки, они везде суки. И сущность такая рано или поздно брала верх. Даже если поначалу и сидели тихо, то потом распоясались. Наверняка и похлеще номера выкидывали, чем я предположил. У подобных тварей фантазия богатая бывает. Я только покачал головой сокрушенно и ткнул мужику под нос КПК с картой острова. Увеличил масштаб, высветил на дисплее объемный план базы с привязкой к рельефу и обозначенными цифрами постройками.
– Рассказывай, что где размещается.
За последующие четверть часа я получил от пленника исчерпывающие сведения по устройству поселения с детальным расположением служб и именами всех сколько-нибудь значимых начальников. Не поскупился «охотничек» и на сведения о защитном периметре, и вообще раскололся до самой задницы. Информации к размышлению скопилось более чем достаточно, пора было переходить ко второму этапу допроса.
– Синий-один, как слышите? Прием! – вызвал я Юциуса, отключив внешние динамики. – Готов к сканированию. Освобождайте канал.
– Вас понял, Красный-один, – тотчас же отозвался капитан. – Что-то долго вы возились. Проблемы?
– Никак нет! – отмел я все подозрения. – Готовность две минуты.
– Принял.
Пленник заподозрил что-то недоброе, когда я извлек из чехла ажурную сферу мнемосканера. Видимо, нечто подобное ему уже приходилось видеть. Однако я не обратил на расширившиеся от ужаса зрачки объекта ни малейшего внимания – заслужил, скот, свою участь. Тот дернулся было, но я успокоил его коротким ударом в многострадальное солнечное сплетение и ловко нахлобучил на голову сканер. Пробежался пальцами по сенсорам, в точности придерживаясь инструкции Юциуса. Шлем отозвался жизнерадостным огоньком готовности, пленник обмяк.
– Процесс пошел! – известил я капитана.
– Есть контакт!
Как он и предупреждал, процесс мнемосканирования на третьем уровне мощности занял не более пяти минут. Затем диод на шлеме погас, сигнализируя о выключении прибора, и я осторожно снял его с головы пленника. Н-да, жуткое зрелище. Говорил капитан, что объект в овощ превратится, но я не думал, что реальность окажется настолько суровой – на меня смотрели два совершенно пустых глаза с расширенными, как у законченного наркомана, зрачками. Губы кривились в бессмысленной ухмылке, из уголка рта тянулась нитка слюны. Черт, действительно «объект»! Назвать эту опустошенную оболочку человеком язык не поворачивался. Мне на миг стало жутко, вдоль позвоночника пробежала ледяная волна, будто от недоброго взгляда в спину, но я прогнал наваждение и за шиворот поднял бывшее недавно разумным существо на ноги. Оно не сопротивлялось. Перехватив ножом путы на ногах пленника, я погнал его к загодя намеченному для приведения приговора в исполнение обрывистому участку берега.
До места добирались почти полчаса – безмозглая оболочка человека была куда беспомощней грудного младенца и застревала в самых неожиданных местах. Достаточно было даже малейшего препятствия, чтобы ввести «объект» в ступор. Сначала он даже идти не мог, но после мощного тычка в спину пробежал по инерции несколько шагов, и в нем проснулись наработанные за долгие годы рефлексы. Дальше дело пошло веселее, но все равно я порядочно измучился, пока довел опустошенное тело до облюбованного обрыва. Труднее всего оказалось не переполошить обитателей всех окрестных зарослей, но и с этой задачей я кое-как справился – пришлось просто-напросто постоянно контролировать «объект» органолептическим методом, то есть придерживать за плечо и задавать направление движения.
Место, намеченное в качестве декораций для финальной сцены спектакля, было удобным во всех отношениях – располагалось достаточно далеко от звериных и людских троп, от наблюдения с воздуха было укрыто нависающей кроной разлапистой пальмы и представляло собой крохотный пятачок, заросший густой травой. С двух сторон площадка была зажата между типичными для местного пейзажа валунами, а с третьей заканчивалась довольно крутым обрывом метров этак пятнадцати высотой. Прямо под ним начинался укромный пляж, раскинувшийся на берегу затерянной в нагромождении скал бухточки. Склон усеян мелкими камнями и гравием вперемешку с рыжей лесной почвой, кое-где порос чахлой травкой. Судя по всему, когда-то давно тут случился оползень. Вообще, при должной сноровке по нему можно было спуститься к воде, не сломав шею, но вот если оступиться и сорваться в неконтролируемое падение – множественные переломы, если не летальный исход, обеспечены.