– Где? – тихонько прохрипел Ричард Дейн пересохшим ртом.
– Госпиталь, остров Оаху, – пояснил Люк Безель, убирая свою ручищу.
– Давно? – снова не спросил – обозначил вопрос Ричард Дейн.
– Нет. Вчера приволок «Оспрей». Тебя и еще кучку матросов с «Рейгана».
– Потонул? – наметил вопрос губами Ричард.
– Поначалу получил несколько пробоин и почти весь обгорел, однако наши парни сделали невозможное – почти спасли. По крайней мере пожар в то время был практически потушен, а течь нейтрализована. Добили «Рейгана» неизвестно откуда приплывшие торпеды, когда его уже взял на буксир эсминец «Салтед». Досталось обоим, но «Салтед» затонул первым.
– Понятно, – моргнул глазами Ричард Дейн. – А как вообще дела?
– Ваш разведывательный корабль очень помог флоту. Наши сумели правильно навести оружие. По крайней мере один из их авианосцев потоплен.
– «Андропов»?
– Он так назывался?
– Да, – во рту у Ричарда Дейна совершенно пересохло, единственное, что он смог еще прошептать, это «пить».
– Очень бы хотелось узнать, что еще ты повидал. Но пока поправляйся, не к спеху. Их соединение более не проявляет себя, – Безель наклонил в его сторону специальную чашку с крышечкой.
– ? – только бровями спросил поглощенный живой водой Ричард.
– Конечно, мы их ищем. Но скорее всего… – полковник пожал плечами. – А с тобой все в норме: несколько синяков и нервное истощение.
Он врал. Кроме этого, у Ричарда Дейна были повреждения внутренних органов от вибрации, но не стоило говорить об этом летчику, который еще планировал в будущем летать.
«Революционный пролетарий» напоминал некое образование, известное астрономам и любителям под именем «черная дыра». Он на нее походил тем, что являлся ниоткуда и уходил в никуда. Между этими мистическими фазами он наносил удар либо, по крайней мере, делал попытку этого. Ведь он наносил удар материальными носителями – ракетоторпедами, а не какой-нибудь ультразвуковой пушкой, превращающей крейсера в пластилин, – такая пушка стояла на вооружении легендарной советской лодки «Пионер» из романа тридцатых годов прошлого века. А торпеды могли промахнуться либо детонировать от встречных залпов-перехватов противника. Еще, на всякий пожарный случай, в титановом брюхе суперсовременной лодки имелись подводные ракеты, но о них в другой раз.
Как «Революционный пролетарий» превращался в «черную дыру», понятно: он был очень малошумный. А кроме того, он был невероятно скоростной. Благодаря мощным двигателям он мог набрать с ходу пятьдесят узлов – то есть пятьдесят миль в час. Он умел спорить в скорости на короткие дистанции с китами и дельфинами, а на длинных у него не было конкурентов среди биологических видов планеты Земля, даже среди вымерших. Поэтому он всегда появлялся там, где его не ждали. Иногда, для уточнения обстановки, он выбрасывал наружу свой буй-передатчик. Тогда наземные коллеги снова уточняли его географическую привязку и положение относительно обнаруженных целей. Потом он снова нырял.
Как далеко до его возможностей было старинным, изученным нами «ВиС». Но он обгонял по заложенным возможностям не только эти давние, обильно усеявшие ржавыми корпусами Южно-Китайское море в Мире-2 посудины. Нет, он оставлял за бортом прогресса и своих теперешних, созданных Западом конкурентов. Под водой ему противостояли два вида субмарин Америки: типа «Лос-Анджелес» и новейшие, типа «Си Вулф». Первых было две, последних – всего одна, но по своим боевым характеристикам она втрое превосходила любую из первых. Это было последнее слово технологии. Конечно, запасливые головы разработчиков распирало, как всегда, от новых идей, но то были далекие, сверхдорогие проекты и не стоило расстраиваться по поводу их нереализации в текущий момент истории. Оба типа американских лодок были рассчитаны на явный стратегический перевес своего флота в океане, а для чего бы еще пентагоновские стратеги запихивали в их нутро такое количество крылатых ракет «Томагавк»? Все лодки были довольно быстрыми, если надо, они с ходу разгонялись до тридцати пяти миль в час. Согласитесь, для «Си Вулфа», водоизмещением больше современных крейсеров, это было просто замечательно. Конечно, «Революционный пролетарий», участвуй они в совместных гонках, к примеру, Сидней – Стамбул, обгонял бы их как хотел, но, к несчастью, они собирались просто повоевать, а потому он не часто мог использовать свои великие скоростные показатели, ведь при быстром движении он невольно очень громко шумел. Шум, кто не знает, это главный враг подводной лодки. Еще один показатель – предельная глубина погружения. Даже хваленый подводный гигант «Си Вулф» мог нырять только на шестьсот метров, да и то поджилки у него при этом тряслись, а наш доблестный «Революционный пролетарий» как-то, на спор между министром обороны и другим членом ЦК, опустился на тысячу сто, и хоть бы тебе что. Вот только большое, во весь поперечник, зеркало в подводном актовом зале лопнуло, когда в результате внешнего давления изменилась форма крепежных переборок. Ничего, расчесываются теперь без зеркала, но страшного ничего нет, особо длинных причесок советские подводники не носят, они ведут сдержанный и порядочный образ жизни под руководством замполитов и далекой, наземно расположенной партии.
Посылка от неприятеля пришла на эсминец «Мэреилл». Кроме нее, он, правда, получил еще одну в район кормы, и поскольку эта вторая имела зажигательное предназначение, она принесла с собой много горя и внеплановой работы для экипажа. Горе заключалось в тридцати стандартных конвертах с соболезнованиями и уведомлениями, запертыми в сейф, покуда не отправленными семьям в связи с секретностью всего происходящего, а также в двух десятках госпитализированных, обожженных и частично придавленных оборудованием членов экипажа. Внеплановая работа заключалась в тушении пожаров и в приведении этого самого оборудования и всего эсминца «Мэреилл» в состояние, годное для морского перехода до ближайшего сухого дока. Для постановки в док была, кстати, придумана версия о разорвавшейся внутри корпуса боевой ракете «Томагавк», поскольку вариации с ракетами «Гарпун», «Экзосет», «Мейверик», а также «Сайдвиндер» уже были использованы за последние месяцы по нескольку раз. Вообще, объяснение вполне годилось, так как разорвавшийся внутри эскадренного миноносца заряд действительно приблизительно равнялся тому, что находился в неядерном варианте «Томагавка». Что конкретно пробило внешнюю обшивку и взорвалось внутри «Мэреилла», теперь стало известно точно. Это «что» было снарядом калибра триста пять миллиметров советского производства образца тысяча девятьсот семидесятого года с горючей смесью внутри. Неразорвавшийся экземпляр был преосторожно извлечен на свет божий саперами и тщательнейше изучен экспертами.
На внешнем корпусе, после усиленного химического анализа, были обнаружены остатки краски, практически полностью стершейся в момент пролета снаряда по стволу. Надпись, когда-то нанесенная этой краской, гласила: «Янкам за замполита Шантаренко!!!»