Саша поднял на нее мутный взгляд.
– Что с Сережкой?
– Спит. – Света села за стол. – Что тут произошло?
– Он пытался открыть окно, – сказал Саша и снова уставился в одну точку.
Света ждала объяснений, но их так и не последовало.
– И что?
– Что «и что»?
– Пытаться открыть окно – это преступление? – Света встала. – Я у тебя еще похозяйничаю?
– Да, конечно, – кивнул Саша. – Я о «похозяйничать». Открыть окно невозможно без посторонних предметов. Потому что ручки я снял. И он об этом знал.
– То есть, – сказала Светлана и поставила чайник на подожженную конфорку, – ты не допускаешь мысли, что ему стало жарко и он хотел просто проветрить комнату.
– Он знал, что этого делать нельзя, и сделал, – как заведенный повторял Саша.
Света махнула на него рукой, мол, разбирайся сам. В чужой монастырь… Но потом все-таки не выдержала.
– Он же ребенок. Ты давно сам таким был?
Истомин поднял на Свету глаза и впервые с того момента, как переступил порог собственной квартиры, улыбнулся.
– Вообще-то давненько.
– Да ну?
– Вот тебе и да ну.
Саша снова стал серьезным.
– Тут вот какое дело… – начал он, но тут же замолчал.
Может, ему все показалось? Особенно бледное лицо, всплывшее за спиной сына, когда Саша смотрел на окно из салона «Акцента». Хорошо, призрачное лицо в комнате ему могло и показаться. Игра света и все такое, но то, что Сережа с кем-то разговаривал, стоя у окна, в этом он был уверен.
– Он с кем-то разговаривал.
– Это интересно, но объяснимо. – Света подошла и села на табурет. – Когда ты вошел в квартиру… – Она задумалась. – Ведь вошел же?
Он снова улыбнулся.
– Итак, когда ты вошел, здесь никого не было?
Истомин отрицательно мотнул головой.
– Так, я шла прямо за тобой, и мне навстречу никто не бежал.
– Ну и что нам скажет Шерлок? – с издевкой спросил Саша.
– А то. Значит, остается компьютер.
– Что компьютер? – не понял Истомин.
– В наш век центр общения – компьютер. Телефония и почта отошли на задний план. Есть, к примеру, «Скайп», который…
– Да знаю я, что такое «Скайп», – обиженно проговорил Саша.
– Вот по нему он и говорил.
– От окна?
– А почему бы и нет? Если позволяет микрофон…
– Ясно. Значит, собеседник подталкивал его к окну? – гнул свое Истомин.
– Ну почему подталкивал-то? Неужели открыть окно… – Она снова хотела произнести слово «преступление», но передумала. – Неужели открыть окно так уж плохо? Не все открытые окна говорят о том, что из них кто-то вышел.
– Он хотел сделать то, что я запретил делать, – только и смог сказать Саша.
* * *
Артем вернулся домой около десяти вечера. Мать сегодня была в ночную, а отец снова пил. Все как всегда. До чертиков надоевший быт.
Скороходов прошел к себе в комнату и с силой закрыл дверь. Со стены упал один из дипломов в алюминиевой рамке. Напоминание о безоблачном детстве. Кому это теперь нужно? Он даже не глянул на треснувшее стекло и покосившуюся рамку. Ему хотелось лечь на кровать, укрыться с головой и плакать. Совсем не мужские мысли не покидали его голову. Плакать и жалеть себя, только это он и мог сейчас делать. Или еще… Да нет же. Не сейчас. Но он уже шел к компьютерному столу.
Пока система загружалась, Скороходов достал с полки емкость с влажными салфетками для оргтехники. Сморщился от боли, когда начал протирать ими лицо. Суки! Он снова едва сдержал слезы. Ладно эти упыри, но этот дрищ Стас… Артем ненавидел его. Артем ненавидел их всех. А к себе он чувствовал только отвращение. Хотелось вымыться, содрать кожу пемзой.
Он вошел на страничку «ВКонтакте», просмотрел ленту новостей. То, что друзей стало меньше, он заметил не сразу. Новости были ни о чем. Впрочем, как всегда. Да Артему они были и не нужны. Он смотрел в монитор, не видя ничего, пока не раздался щелчок, оповещающий о новом сообщении. Артем открыл его без особого желания.
«Хотел просто заблокировать тебя, – писал Петр Солодов, – но потом подумал: ты ж тогда ни черта не поймешь. Многие из твоих виртуальных друзей были уверены, что ты крутой парень».
Что это? Бред! Артем был уверен, что друзьям, а особенно виртуальным, наплевать на то, какой он парень и парень ли вообще. Скороходов еще раз прочитал сообщение. Не понятно, что он хотел сказать этим. Послание бывшего друга было неполным. Оповещение о новом сообщении подтвердило его опасения.
«Но ты оказался ничтожеством, ты хуже, чем ничтожество. После того, что вы сделали с Мечниковой и Хрулевой, поделом тебе».
Какая-то долбаная недосказанность. Если ты хочешь сказать что-то, говори. Не надо сопли размазывать на полстраницы. В конце концов это Интернет, и границы дозволенного здесь немного размыты.
«Да. Я думаю, что ты и сейчас не понял, о чем я. Загляни-ка сюда…»
Дальше шла длинная ссылка. Артем, не задумываясь, нажал на нее. Всплыла табличка, спрашивающая разрешения на переход. Скороходов разрешил. Когда сайт открылся, он понял: ждать чего-нибудь хорошего от этого не стоит. Видео с избиением Мечниковой и Хрулевой было на главной странице под парой таких же. Он даже не стал просматривать их. Он знал там все до мелочей. Но вот одно видео его все-таки заинтересовало. Оно было подписано: сегодняшнее.
С первых же кадров он понял, о чем будет кино и что значит «поделом тебе», изреченное Солодовым. Это видео было о сегодняшнем избиении Скороходова. Тоска нахлынула новой волной. Снова захотелось убежать, скрыться от предательства друзей, от нравоучений какого-то лоха, от себя самого. В первую очередь – от себя самого такого, каким он и в кошмарном сне не мог представить. Как, оказывается, быстро может все произойти. Перевернуться с привычного на… С ним просто сделали то, что он делал с другими. И если у них это получилось, то он и был всю свою короткую жизнь слабаком. И это в первую очередь предательство самого себя.
Артем поднял взгляд на монитор. Он даже вытер заплаканные глаза. Скороходов не помнил, чтобы подключался к «Скайпу», но с экрана на него смотрел какой-то человек. А в правом углу находился прямоугольник – вид камеры Артема. Это точно был «Скайп».
– Ну что, долго ты будешь еще сопли размазывать? – произнес незнакомец искаженным голосом.
– Ты кто? – спросил Скороходов.
– Можешь звать меня Доктор или просто Док.
* * *
Компьютер! Чертов компьютер! Как он сам не догадался? Ведь он именно с этим злом и боролся.