Все три сообщения были от пользователя с ником Dr Weber.
Ну, привет, что ли?)
Он обращался к нему, будто они были знакомы. То есть они, конечно, уже общались, но Док не может знать, что тридцатисемилетний Истомин и тринадцатилетний Галкин – одно и то же лицо. Или может?
Рад тебя видеть здесь))
Александр все понял. Именно этой манерой общения он и брал подростков. Рубаха-парень.
Посмотри-ка это видео. Потом чиркнешь свое мнение.
Ниже был прикреплен файл. Что бы ни было в этом ролике, Саша его обязательно посмотрит. Он отбросит страх, боль, отвращение и злость и посмотрит. К тому же сам ролик не столь важен. Тут намного важнее, что он с ним связался и ждет от него ответа. Видео – это всего лишь прелюдия перед основным торжеством. Так он думал тогда.
* * *
Свете не терпелось заглянуть в коробку и порыться в барахле из Скотины. Она налила кофе себе и Саше. Поставила одну кружку на стол и глянула на монитор. Истомин смотрел какое-то видео.
– Саш, я разберу коробку?
Она не была уверена, что он ее услышал, но Саша кивнул, и Света сочла это за разрешение. Она взяла коробку и кружку с кофе и прошла в зал. Там села на пол, глотнула горячего напитка и приступила. Она открыла коробку очень медленно, будто там была бомба. Сверху лежал портрет в массивной алюминиевой рамке. В таких висят в офисах сертификаты и дипломы. Возможно, именно там Андрей и позаимствовал рамку. На снимке, явно распечатанном не на фотобумаге, стоял Андрей Михайлович в обнимку с красивой брюнеткой. На руках у него был мальчишка лет трех, второй мальчик стоял возле мамы. Ему было лет семь, не больше. Света всмотрелась в лицо женщины. Что могло произойти с ней? Почему она выбросила детей, а не покончила с собой? Хотя можно ли после того, что она сотворила, жить? Вместе с детьми она практически убила и себя.
Света доставала и складывала рядом канцелярские товары. Ручки, карандаши, три степлера, дырокол. Она думала, дыроколами уже не пользуются лет двадцать. Может, у него там еще и счеты есть? Счетов не было, и она продолжила доставать ластики, резинки для денег, скрепки и даже кнопки. На самом дне лежал ежедневник. На первый взгляд он был новым. Либо его хозяин был человеком аккуратным, либо ежедневник новый и для решения их проблемы совершенно бесполезный. С первых же страниц Света поняла, что Андрей Михайлович если не болен, то слегка сдвинут – это точно. И да – бесполезным дневник (ежедневник служил именно для этих целей) уж никак нельзя было назвать.
Он был помешан на создании компьютерной программы по защите детей от вредной информации из Интернета. Каждая страница была об этом. Какие-то непонятные Свете комбинации цифр и знаков заполняли почти треть ежедневника. Еще одну треть занимали описания работы над программой. Для Светы непонятные термины и определения несли столько же информации, сколько и комбинации цифр до этого, то есть ноль. Она только поняла, что у него что-то не получалось. Нужны были деньги на мощное оборудование, а работа в Скотине давала только на содержание семьи. Дальше он плавно перешел на описание семейных неурядиц. Хнычущие и жалующиеся на свою жизнь мужики у Светы не только не вызывали жалости, но и отталкивали от себя. Но здесь было что-то другое. Похоже, его благоверная действительно слетела с катушек.
Вчера Наташа снова хотела убить мальчишек. Она усадила их в ванну, наполненную водой, и бросила в нее фен. Выбило пробки, и мальчики, слава богу, остались живы. Я боюсь, что в следующий раз у нее получится.
Она точно сумасшедшая. Но с ума не сходят вот так, на пустом месте. Этому что-то предшествовало. Натянутые отношения в семье – не повод потерять рассудок, но как толчок вполне могли подойти. Он мог ее избивать, пропивать вещи… Кстати, он там писал о необходимости денег для нового мощного оборудования. Не воровать же он пошел. Он начал распродавать все в доме, начались из-за этого скандалы с возможным рукоприкладством.
«Стоп! – остановила поток феминистских мыслей Света. – Я сужу с точки зрения женщины, тут объективности не будет. Нужно посмотреть на это как сторонний наблюдатель. И снова стоп. Я же и есть сторонний наблюдатель. Еще два дня назад я и знать не знала о существовании и трагедии этой семьи».
Нет, действительно, принимать сторону убийцы собственных детей – это неправильно. Света попыталась представить себе Наталью и Андрея гуляющими в парке, смотрящими со своими мальчишками мультфильмы. Нет, не получилось. А вот детей, сидящих в ванной, трясущихся и плачущих, она видела четко. Зачем? Зачем она хотела убить их?
Я не могу доверять ей, но и отпустить не могу. Ведь я люблю ее. Она совершенно не хочет понять все, что я делаю, это для наших же деток. Истерики каждый день очень отвлекают от работы. Денег на нянечку нет. Пока прошу Людмилу – бывшую жену Виктора, но ей скоро надоест. У нее же своя семья. Моя семья, похоже, разрушена. И все из-за непонимания. Я очень боюсь за деток.
Короткие фразы и простые предложения говорили о нервном истощении. Вдруг Света поймала себя на мысли, что думает о том, побил ли жену Андрей после того, как узнал о ее попытке убить детей. Наверное, нет, раз уж она все-таки сделала, что задумала.
Следующая страница.
Я очень боюсь за деток.
Следующая.
Я очень боюсь за деток. Но я скоро их спасу.
Следующая страница была последней исписанной.
Программа готова, но о ней на видео. Последняя запись для тех, кто найдет мой дневник. Она все-таки убила их. Надо было отпустить ее. Порой взрослые эгоистичны настолько, что забывают о существовании детей. А когда вспоминают о них, то начинают понимать, что дети им мешают. Кто-то бежит из семьи, а кто-то, не найдя другого выхода, избавляется от них. Я положу этому конец. Я спрятал два диска. Один с небольшим обращением и инструкцией по загрузке второго. Второй диск – это вирус. Дело в том, что, когда все начнется, я больше не смогу контролировать ситуацию, а точнее, меня не будет в живых. Я боюсь, что все пойдет не так, как я планировал. Вирус записан для деинсталляции, а потом и полного уничтожения программы. Вирус остановит то, во что я превращусь.
Все. Все? Света перечитала еще раз, полистала назад, почитала, полистала вперед. Дальше было пусто. Он пишет о дисках, а о месте, где их взять, – ни слова. Она снова пролистнула тетрадь, потом перевернула ее и потрясла. Нет. Возможно, они уже служат подставками под кружки у Витька и его компании.
– Черт!
Света с досадой ударила о подушку дивана, на котором сидела. Портрет семейства Долговых подпрыгнул и упал на пол. Стекло тут же разлетелось, алюминиевая рамка разошлась. Лобанова нагнулась и подняла ее. Портрет был в таком виде, будто его переехали на грузовике. Света сняла перекосившуюся заднюю стенку из картона и впервые за двадцать восемь лет жизни порадовалась своей нерасторопности. Два диска в бумажных конвертах были там.
* * *
Каким образом? Александр не мог понять, как события двадцатилетней давности могли попасть в видеоролик. Его что, кто-то записывал, скрываясь от всех? Вряд ли. Тогда и камеры были у избранных, а сотовые телефоны даже если и были у избранных из избранных, то не имели такой опции, как съемка видео. И снова: каким образом? Щелчок, оповещающий о входящем сообщении, отвлек его от мыслей.