– Чего, мое сонечко? – отозвался он ласковым голосом.
Любовница присела рядом с ним на диван, наклонилась и поцеловала его в лоб. Толя посмотрел на нее с нежностью. Она была дородная, с крупными руками и монументальными плечами. Огромная грудь, румянец во всю щеку – что называется, кровь с молоком. Толя Щербак всегда был неравнодушен к подобным женщинам, даже когда они были глупее сельской коровы.
– Ну, Толичек, – проворковала она, сделав брови домиком, – ну, ты чего сегодня такой хмурый?
– Я не хмурый, мрия моя, я думаю.
– А ты не думай, – улыбнулась она. – Ты действуй! Так, как ты умеешь.
Подруга взяла руку Щербака и, слегка задрав халат, положила ее себе на бедро. Бедро было большое, белое, очень нежное на ощупь, и Толя почувствовал возбуждение.
– Вертихвостка ты моя, – с нежностью проговорил он.
– Твоя, – подтвердила она, вновь наклонившись к его лицу. – Только твоя, и ничья больше.
Она поцеловала Толю в мочку уха и прошептала:
– Ну, скажи мне, о чем ты думаешь?
Щербак приятно поежился от ее дыхания.
– Видишь ли, моя лапа… Я знаю нечто такое, что может меня озолотить.
– Правда?
– Скажем так: такой исход вполне возможен. Но при этом меня могут убить.
Подруга слегка отпрянула и посмотрела на Толю недоверчиво.
– Ты серьезно?
– Еще как серьезно, мое сонечко. Еще как серьезно.
– Тогда я тебе скажу так: лучше помалкивать и жить дальше, чем урвать денег и отправиться с ними на тот свет.
Щербак улыбнулся и погладил ее ногу.
– Ты у меня умная. Видишь ли, в моей работе самое опасное – не добыть информацию, а продать ее повыгоднее.
– И у тебя это получается? – лукаво прищурилась она.
– До сих пор получалось. – Толя зевнул. – Слушай, заинька, я, пожалуй, сосну часок-другой. Устал я что-то за последние пару дней.
– Хочешь, я налью тебе рюмку водки? – предложила подруга. – Чтобы слаще спалось. А к ней подам соленый грибочек, как ты любишь.
– Нет, не сейчас. Слушай, а где мои сигареты?
– Сигареты? Ты же бросаешь.
– Знаю. Но сегодня что-то хочется. – Он приподнялся на диване и протянул руку к пачке сигарет, валявшейся возле настольной лампы. Взял, открыл и с досадой констатировал:
– Пустая. Вот незадача!
– Вот и хорошо, – улыбнулась подруга. – Здоровее будешь.
Щербак вздохнул и стал подниматься с дивана.
– Ты куда? – удивилась подруга.
– Спущусь за сигаретами.
– Да плюнь, Толь!
– Плюну, – пообещал он. – Вот выкурю еще одну и плюну. Навсегда.
Подруга вздохнула.
– Ладно, иди. Только не задерживайся, ладно? Не люблю, когда ты бродишь по вечерам один.
– Конечно, мое сонечко. – Щербак наклонился, поцеловал подругу в губы. – Я прилечу к тебе на крыльях любви! – весело добавил он.
Подруга засмеялась.
…На улице, купив сигареты и с наслаждением закурив, Толя наморщил толстокожий лоб и стал размышлять. Итак, Ольга Князева лежит в больнице, обколотая какой-то дурью, а вместо нее в строительной компании княжит какая-то самозванка. Что все это значит?
Ольгу намеренно упекли в больницу, чтобы от ее имени вершить темные делишки? Вполне возможно.
Но что, если все это провернули по приказу самой Ольги? Что, если она решила загрести жар чужими руками, а потом, когда тайна откроется, состроить невинную мину и заявить, что она тут ни при чем?
Сомнительно, но возможно.
Есть еще и третий вариант. Что, если игра гораздо сложнее? И ему, Толе Щербаку, стреляному воробью и тертому калачу, без подсказки ни за что не разгадать эту загадку?
Тогда нужно найти эту самую подсказку. Но где ее искать?
Покуривая и размышляя, Толя неторопливо шагал по тускло освещенному тротуару, поеживаясь от ветра. Улица была пустынна. Толя – задумчив.
Расслабившись от дыма сигареты и размеренного спокойствия прогулки, он не обратил внимания на машину, вывернувшую из-за поворота. А заметил ее лишь тогда, когда машина эта, взвизгнув тормозами, остановилась рядом с ним.
Толя отшвырнул сигарету, сунул руку в карман плаща и выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Три бойца в масках, высыпавшие из машины, действовали на редкость быстро и слаженно – первый, молниеносно оказавшись рядом с Толей, взял его руку в жесткий захват и выбил из нее пистолет, второй ударил его дубинкой по голове. Тут подоспел и третий боец. Втроем они подхватили обмякшее грузное тело Щербака и затащили его в машину.
Когда Толя пришел в себя, он понял, что руки его связаны за спиной, а на голову надета какая-то дрянь вроде мешка. Машина остановилась. Его вытащили из салона, провели на заплетающихся ногах шагов десять и осторожно усадили на землю.
«Сейчас всадят мне пулю в голову и – ага», – обливаясь потом, с тоскою подумал Щербак.
Но выстрела не последовало. Незнакомый голос окликнул его:
– Щербак, ты меня слышишь?
– Слышу, – глухо отозвался Толя. – Что вам от меня нужно?
– Я хочу, чтобы ты ответил на несколько вопросов.
– И только-то? Для чего тогда мешок и веревки? Зашли бы ко мне домой, попили бы чайку с булочками, побеседовали, как цивилизованные люди…
– Я бы с радостью, но не хотелось тратить время на долгое объяснение. Итак, приступим. Ты очень усердный парень, Анатолий. И очень въедливый. Назови мне имя своего заказчика.
– Я не разглашаю имена своих клиентов. Кроме того, у меня их много. Откуда мне знать, про какого из «заказчиков» вы спрашиваете?
– Про того, по заданию которого ты следишь за Ольгой Князевой и собираешь о ней информацию.
– Не понимаю, о чем вы!
Щербак услышал, что собеседник присел рядом с ним, и почувствовал, что он смотрит ему в лицо.
«Что он там видит-то через этот дурацкий мешок?» – неприязненно подумал Толя. Незнакомец снова заговорил:
– Не трать мое время, Анатолий. Иначе мне придется наведаться к твоей подруге – на чай с булочками, как ты и предложил. Информацию ты собираешь для Жанны Князевой, так?
– Так, – признался Толя, который после упоминания о подруге решил сменить тактику на более разумную.
– Зачем?
– Жанна уверена, что Князева убила своего мужа. И считает себя не только обиженной, но и обделенной.
– Похвальный мотив! А теперь расскажи мне то, что тебе удалось узнать.
Толя помолчал.