— Уверен, что это будет интересно. Я поступил так, как вы советовали: начал с Паси Таркиайнена. — Я сделал паузу на пару секунд. — И нашел свою жену. Тринадцать лет назад.
Я рассказал о том, что произошло, показал фото Яатинену и положил на стол перед ним несколько бумаг. Прежде чем начать читать их, он бросил на меня быстрый взгляд. В этом взгляде было что-то большее, чем просто намек на усталость.
Комната наполнилась жужжанием компьютера Яатинена и гулом вентилятора посередине потолка. Звук работающего компьютера был непереносимо резким. Примерно пять минут Яатинен читал, потом просмотрел бумаги, после чего взглянул на меня уже не так сердито. Затем он снова занялся бумагами и начал что-то набирать на компьютере. Наконец он откинулся на своем стуле.
— Хорошая работа, — похвалил он.
Я пораженно смотрел на него.
— И это все? — проговорил я. — Просто «хорошая работа»?
— Хорошая работа, — повторил он так, как будто я не понял его с первого раза, — и это уже немало.
— Но мы будем действовать? Предпримем что-нибудь?
Инспектор сделал жест левой рукой, как бы давая мне сигнал продолжать.
— Хорошо, — сказал я. — Что вы обо всем этом думаете?
— О чем — обо всем?
— О том, что я узнал.
Теперь его голос звучал, как всегда, ровно и бесстрастно:
— А что именно вы узнали?
Я в искреннем изумлении поднял брови. Неужели я должен объяснять ему это?
— Паси Таркиайнен и моя жена когда-то жили вместе. А тот бармен, очевидно, был их соседом с того снимка. А Громов, фотограф, с которым Йоханна работала, убит. Все эти вещи должны быть как-то связаны.
— Правильно, — подтвердил Яатинен.
— Так вы согласны, — сказал я, подавшись вперед.
Яатинен покачал головой:
— Только с тем, что между всем этим должна быть какая-то связь.
Я вздохнул:
— Вы можете узнать, что произошло с Громовым?
Яатинен посмотрел на экран компьютера.
— Об этом еще ничего не было в сводке.
— Вы уверены?
Он вновь посмотрел на компьютер, ткнул пару раз пальцем в клавиатуру и снова посмотрел на меня. Потом заговорил тихим и спокойным голосом:
— По нашим данным, ни один человек с этим именем нигде не упоминался.
— Но как может такое быть?! — воскликнул я. — Ведь его работодатель уже обо всем знает?
Яатинен снова заглянул в компьютер.
— Теперь такие времена, что все возможно. Это может означать, что все слишком заняты и собираются зарегистрировать дело на следующей неделе или даже в следующем месяце. Но даже это ничего не гарантирует. Даже если бы тело было привезено вчера и было вовремя зарегистрировано, могло случиться так, что мы не получили бы результатов вскрытия до лета. Бывает и такое.
Я уставился на него.
— Это не очень помогло бы нам с Йоханной, — бросил я, стараясь скрыть сарказм. Но мне это не удалось.
Яатинен как можно дальше откинулся на спинку стула, стараясь равномерно распределить на нем нагрузку своего тела.
— Не знаю, чем бы нам помогло то, что о Громове была бы сделана соответствующая запись и было бы проведено вскрытие, — проговорил он, — и есть ли смысл вообще обсуждать это. Как я говорил, Йоханна Лехтинен очень нам помогла, в особенности мне. И только поэтому я трачу время на вас и на это… это… — полицейский задумался в поисках подходящего слова, но так и не смог его найти, и поэтому проговорил в конце, проглотив окончание фразы, — расследование.
Я решил считать до десяти. Но остановился на шести.
— Не хочу быть надоедливым, — сказал я. — Понимаю, что у вас не хватает людей, что вы завалены делами и все такое. Но если Йоханна когда-то смогла вам помочь, то теперь ваша очередь помочь ей.
Яатинен, казалось, размышлял про себя над моими словами. По крайней мере, он смотрел прямо перед собой, и его лицо казалось задумчивым, а может быть, просто смертельно уставшим.
— Сложно сказать, чем я смогу быть вам полезен, — наконец выговорил инспектор, — без помощи детективов.
Я смотрел на него и молчал. Он понял, о чем я думаю, и помотал головой.
— Почему нет? — спросил я.
Инспектор задумался на секунду.
— Это очень скверная ситуация. Фактически безнадежная. И она почти не поддается контролю. Если мы начнем притворяться полицейскими, то это будет началом пути к нашему поражению.
— Я и не собирался притворяться полицейским. По крайней мере, делать это явно, — заверил я.
Яатинен посмотрел на меня и, не моргнув глазом, предложил:
— Ладно, предложите какой-нибудь вариант.
Я посмотрел на список мест, откуда Йоханна делала телефонные звонки. Яатинен затребовал его у телефонной компании. Я оказался прав насчет Яткясаари. Но это было не последним местом, где Йоханна пользовалась телефоном.
Через час сорок пять минут после того, как мы успели с ней поговорить, ее телефон находился около сотовой станции в районе Камппи — на углу Фредрикинкату и улицы Урхо Кеккосена, если быть совсем точным. Это было в 22:53 ночи.
Я заставил Яатинена просмотреть данные видеонаблюдения, поступающие на серверы полиции. Камера находилась на углу старого здания Сяхкётало, примерно в десяти метрах над землей, и имела широкий сектор обзора, поэтому отдельные люди на ней были просто темными силуэтами, а при попытке увеличения изображение расплывалось.
Я вызвал запись, сделанную в 22:50. Люди сотнями проходили мимо туда-сюда. Но я был уверен, что, несмотря на это скопление народа, сумею различить Йоханну в толпе. Проходили минуты. На табло времени сменялись цифры: 22:52, потом 22:53, потом 22:54. Но я не видел Йоханны. Я снова вернул запись на 22:50 и снова просматривал ее в течение трех минут. А затем снова. Я был удивлен и разочарован, на сто процентов убедившись, что среди всех этих людей Йоханны не было.
Я поднялся, выпил кофе и снова сел перед экраном компьютера. Я находился в служебном помещении на втором этаже. Яатинен отвел меня сюда, указал на компьютер, которым я могу пользоваться, и записал для меня пароль для запроса данных. Пользуясь этим паролем, я получил доступ к данным телефонных компаний и камер наблюдения и некоторым идентификационным базам данных. Черточка в нижней части экрана говорила о том, что компьютер Яатинена был подключен к машине, с которой я работал, и это значило, что он видел, где я нахожусь и чем занимаюсь. В случае, если я заберусь не туда, меня просто отключат от сети.
Я сидел в открытой комнате среди других людей, которые тоже уткнулись в компьютеры. Никто из них не отрывал взгляда от экрана, не пытался со мной заговорить, поэтому я смог спокойно просидеть там целый час. Может быть, все мы были заняты одним и тем же: искали и надеялись найти. И, разумеется, испытывали страх, что один миг невнимания — и тот кусочек информации, в котором содержится интересующий нас ответ, будет навсегда потерян.