Сергей, повернувшись к ним, и в первую очередь к Джордану, произнес:
— Теперь наш черед преподносить вам подарки, да?
18 часов 38 минут
Джордан взял ящичек, освободил его от фабричной упаковки, открыл маленький замочек и приподнял крышку. Заглянув внутрь, он даже присвистнул от удовольствия, как будто Рождество уже настало и он получил свой подарок.
— Что это? — спросила Эрин, взяв его за локоть. В воздухе распространились свежие запахи чистого белья и шампуня, напомнившие немецкий отель и их первый поцелуй. — Джордан?
На то, чтобы прийти в себя, ему потребовалась еще одна дополнительная секунда.
— Это то, что я заказывал раньше. — Наклонив коробочку, он вынул из нее голубой электронный прибор, уложенный для безопасности на рельефную подушку из серой вспененной резины. Там же в коробочке лежали пакет с батарейками, ремешки для переноски прибора, инструкция по его использованию и пробоотборники. — Это переносной детектор нахождения следов взрывчатого вещества.
— Он похож на пульт дистанционного управления большого размера. — Эрин пальцем провела по голубому корпусу прибора. — Вот только клавишей здесь маловато.
— С клавишами все в порядке, — успокоил ее Джордан. — При нормальной работе он способен уловить присутствие следов веществ, образующихся при взрыве, в диапазоне нескольких частиц на квадриллион. Например, определить четырехатомную молекулу углерода в черном порохе, определить присутствие в нем аммония и нитрата мочевины. В действительности он может определить присутствие еще многих веществ.
— И как же он работает? — Эрин смотрела на прибор таким взглядом, словно хотела немедленно задействовать его.
— Он использует усиливающие флуоресцентные полимеры. — Морщась от боли в укушенном летучей мышью большом пальце, Джордан вынул прибор из предохранительной упаковки. — Детектор, генерируя ультрафиолетовый луч, фиксирует то, что происходит во флуоресцентной области после того, как частицы приходят в состояние возбуждения.
— А это опасно? — спросил Рун, подозрительно глядя на прибор.
— Да нет. — Джордан вставил в прибор батарейки и, не прекращая разговора, включил его. — Дай, пожалуйста, тот кусок бетонной оболочки, в которой была Книга.
Эрин достала из кармана то, что он просил, и вложила кусок бетона ему в руку, при этом ее холодные пальцы погладили его ладонь. Джордан не знал, делает ли она это намеренно, но ему казалось, что она могла бы гладить его ладонь в течение всего дня.
— И этого куска тебе хватит? — спросил Рун, прочищая горло.
— Да, этого достаточно.
Джордан внимательно осмотрел следы ожога на одной стороне излома бетона, замешенного на смеси извести и золы. Удовлетворившись тем, что имеющийся у них кусок вполне может быть использован как образец для испытаний, он разложил все необходимое на столе и приступил к работе.
— Мне необходимо произвести калибровку прибора для установления факта, что оболочка была разрушена именно взрывом. Эта операция сделает из нашего маленького приборчика своего рода электронную ищейку.
Он едва успел завершить калибровку прибора, как появился сияющий Распутин. Джордан посмотрел на него напряженно-подозрительным взглядом: все, что делало Григория счастливым, могло стать для них бедствием.
18 часов 46 минут
Эрин повернулась к Распутину, и сразу же рядом с ней возник Рун.
Джордан снова углубился в окончательную настройку детектора следов взрывчатого вещества.
— Добрый вечер! — Распутин встал в центре их группы. Он выглядел возбужденным, и его, казалось, распирало от энтузиазма, что было для него весьма необычным. — Как я полагаю, оборудование, что мы достали, вас удовлетворяет?
— Вполне, — спокойно, без видимых эмоций, подтвердил Джордан. — И оно практически готово к работе.
— Так же, как и я. — Распутин потер руки и улыбнулся. Вид у него был энергичный и счастливый, как у ребенка, которого сейчас поведут в кафе-мороженое.
— У вас появились какие-либо сведения о Книге? — спросила Эрин.
— Возможно. Я знаю, куда ее могли поместить, если она действительно была доставлена обратно в Ленинград в те числа, которые были названы сержантом.
Распутин подошел ближе, положил ладонь на поясницу Эрин и повел ее в середину церкви. Она, идя перед ним, пыталась сбросить его руку со своей спины. Григорий не более секунды задержал на ее спине свою крепкую, словно сделанную из камня ладонь, а затем с едва заметной улыбкой отвел свою руку в сторону. Смысл этого бессловесного послания был ясен: он сильнее ее и сможет сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
Видя это, Джордан собрал детектор, встал и, направившись к ней, встал рядом — то ли под воздействием ревности, то ли беспокоясь за нее. А она вдруг поняла, что это взволновало ее не так сильно, как в Иерусалиме. Жар от его тела, преодолевая столь малое расстояние между ними, согревал ее.
Глаза Джордана потемнели: так этот жар согревал — вернее, жег — и его самого.
Распутин, дойдя с ними до середины храма, остановился. Опустившись на колени на мозаичный пол, он вытащил из него одну плитку, расположенную в центре цветка. Сергей подал ему металлический стержень с крюком, наподобие багра. Распутин сунул заточенный конец в щель между плитками и, одной рукой нажав на стержень, приподнял и вытащил из пола круговой элемент, открыв отверстие ведущей вниз круглой шахты.
С джентльменской галантностью он указал на металлическую лестницу, прикрученную болтами к одной стороне шахты.
Согнувшись над отверстием, Эрин заглянула внутрь, но не увидела дна и только почувствовала идущий из шахты смрадный запах.
Она молча отпрянула и вздохнула.
Им предстояло спуститься вниз.
Снова.
Распутин, опередив Джордана, первым встал на лестницу и начал быстро спускаться по ступеням. Стоун, положив в карман детектор, ждал, когда Эрин будет готова спускаться за ним. Себе он назначил роль буфера между нею и Распутиным.
Она была счастлива пропустить его вперед.
Первым делом Эрин сунула руку в карман и, убедившись, что ее фонарь на месте, последовала за Распутиным. Холод металла буквально ожег ее пальцы и ладони, когда она, хватаясь за перекладины, начала самый долгий в своей жизни спуск по лестнице.
Джордан спускался вниз, держась за ступеньки одной рукой. Старался он показать себя или берег травмированную руку? Рана действительно была глубокой, но он не жаловался.
Перед ним спускался Распутин, следом за ним — его паства.
Все внимание Эрин было занято этим долгим спуском и подсчетом ступеней. Она насчитала более шестидесяти, когда ее ноги, потянувшись вниз, нащупали ледяной пол.
Рун помог ей расстаться с лестницей. Его помощь она не отвергла. Но к этому моменту ее пальцы онемели. Эрин отошла в сторону, давая дорогу Джордану, и сунула застывшие руки в карманы.