Я молча кивнул, сгорая от стыда.
— Если уж хотите все знать, — продолжила она, на сей раз более мягким тоном, — произошло вот что. Я беседовала с одним молодым человеком, который вначале произвел на меня впечатление очень обходительного, правда, чересчур склонного к иронии. Меня это слегка утомило, и я ответ отпустила ироническое замечание по поводу его мужественности. И тогда он меня ударил. Свидетелей рядом не оказалось. Он тут же исчез. Я не стала звать охрану — этот эпизод не добавил бы мне популярности. Кто захочет видеть на посту губернатора женщину, к которой можно вот просто так подойти и ударить? Вы же знаете, каковы наши журналисты. На меня и без того уже набросилась половина пользователей Интернета. Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше молчание?
— Врачебная тайна, — заверил я, клятвенно поднимая руку.
— Договорились, — кивнула она. Потом приблизилась ко мне и, слегка сжав мои запястья, прибавила: — Вы как раз из того типа мужчин, которые мне нравятся, Пол. Говорю вам это совершенно искренне. Лет десять назад я, вероятно, смогла бы убедить вас хорошо провести со мной время — прямо здесь, в этой комнате. Но сейчас я задам вам только один вопрос. Откровенность за откровенность…
Я даже вздрогнул, увидев эту улыбку барракуды.
— Теперь, когда вы знаете меня лучше, Пол… вы будете за меня голосовать?
Я вышел из номера Хелен Маккарти со странным чувством — словно провел некоторое время, сам того не зная, в клетке тигра.
Мне захотелось пить, и я направился прямиком к бару. Там я выпил два коктейля «Морской бриз» и сразу отправил за ними вдогонку две порции виски со льдом. Только после этого мне удалось немного расслабиться. Я облокотился на стойку. В голове гудело от музыки, света и алкоголя.
Гости танцевали или беседовали, собравшись небольшими группами; они явно получали удовольствие от опьяняющей атмосферы этого места. Разглядывая их, я заметил и других знаменитостей — в частности, юную топ-модель Перл Чан, стоявшую рядом со своим отцом, медиамагнатом, владельцем множества изданий общенационального уровня.
Должно быть, Герман Лебовиц был доволен — его вечеринка бесспорно удалась.
Я потер лицо ладонями, пытаясь немного прийти в себя. Из колонок звучала песня группы «Мьюз». Певец предупреждал, что кто-то собирается отнять мою жизнь и я должен почаще оглядываться, потому что я не один. Такое точное совпадение с реальной ситуацией вызвало у меня невольную улыбку. Странно, но у меня и в самом деле было ощущение, что за мной наблюдают. Хотя, скорее всего, это была парочка недурных девиц, одна из которых недавно подходила ко мне, и мы обменялись несколькими фразами. Я что-то отвечал заплетающимся языком, и она вскоре отошла — вероятно, чтобы найти более трезвого собеседника.
Этот эпизод неожиданно разбудил во мне множество воспоминаний. Да уж, молодость иногда напоминает о себе совершенно внезапно, без всякого предупреждения, словно старый костюм, хранящийся где-то в углу гардеробной, с которого вдруг соскользнул пластиковый чехол. На миг мне показалось, что я заметил парочку, обжимающуюся в одной из туалетных комнат, больше похожих на античные термы.
— Отличная вечеринка, правда?
Шейла. Под хмельком, как и я.
Она уселась на высокий табурет рядом со мной.
— Как у вас все прошло с Вампиреллой? Она не изнасиловала вас прямо на комоде?
Я фыркнул, чего наверняка не сделал бы в трезвом виде, и заявил:
— Хелен Маккарти не в моем вкусе.
— А кто в вашем вкусе?
— Даже не знаю…
Несколько секунд Шейла смотрела на меня в упор. Потом соскользнула с табурета и решительно взяла меня за руку.
— Идемте, — сказала она.
И потянула меня за собой к выходу из бара, затем провела через сад к ресторану. Мы вошли внутрь. Столы уже убрали и заменили комфортными диванами и креслами, свет был мягкий, приглушенный. Группа мужчин о чем-то беседовала, расположившись в углу. И снова у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я огляделся по сторонам, но, кажется, никто из присутствующих не обращал на меня внимания.
— Куда мы идем?
— Я хочу пить, — коротко ответила Шейла.
Она открыла небольшую дверь, и мы вошли в кухню. Бедро Шейлы прижалось к моему бедру.
В кухне было ужасно душно — климатизатор не работал или же его не включали.
— Думаете, здесь найдется что-то освежающее? — с сомнением проговорил я.
Она не отвечала. Вместо этого без всяких предисловий прижала меня спиной к огромному двухсекционному холодильнику со встроенной машиной для изготовления кубиков льда и вплотную приблизилась ко мне. Ее глаза обжигали. Она была вся в поту. Ее груди буквально впились в меня. Кончиком языка она провела по мочке моего уха.
— Шейла, что вы делаете?
— Разве не ясно? — прошептала она, стискивая мои пальцы.
Она просунула мою ладонь себе под платье и повела ее вверх, так что вскоре я коснулся ее шелковых трусиков.
— О-о-о… — простонала она.
У меня закружилась голова. Шейла так крепко стиснула бедрами мою руку, что я не мог ею пошевелить. Потом Шейла резко оттянула край трусиков, и мои пальцы оказались между ее горячих половых губ.
Господи боже!..
Она издала еще один протяжный стон и стала медленно опускаться на пол, увлекая меня за собой. Моя спина заскользила вниз вдоль дверцы холодильника и в какой-то момент задела клавишу, включающую машину для изготовления кубиков льда. Послышалось тихое урчание заработавшего механизма.
В следующее мгновение мне показалось, что на меня обрушилась горная лавина.
Целый каскад ледяных кубиков буквально оглушил меня, заставив рухнуть на пол.
— Ах! — воскликнула Шейла, отшатываясь назад.
Я с трудом отполз в сторону. Кубики с грохотом сыпались на пол еще несколько секунд, потом ледяной поток начал уменьшаться и наконец иссяк. Я сидел на полу, завороженно наблюдая, как последние голубоватые льдинки со стеклянным звуком падают на груду остальных и скатываются с нее на плиточный пол, словно осколки упавшей звезды.
— Какого черта вы это сделали?! — вскричала Шейла, придя в себя.
— Я… не…
Я растерянно улыбнулся и вздрогнул, почувствовав, как упавший мне за шиворот ледяной кубик соскользнул по спине вниз.
— Это вы нарочно, да? — Шейла буквально испепелила меня взглядом. — Черт возьми, да что с вами такое?!
Она встала, резко повернулась на каблуках и вышла из кухни, хлопнув дверью.
Я сидел на полу, едва сдерживая истерический смех.
Вот до чего ты докатился, Пол. Сидишь на чужой кухне, задницей во льду, пьяный в хлам. Без руля и ветрил.