Томас гневно выпрямился.
— Неправда! Этот тип лжет или у него память отшибло! Там был еще другой автобус! И сожженные трупы внутри…
— Т-трупы?..
— На нас напал какой-то тип! Ну давай, вспоминай же!
Томас мельком взглянул на Карен. Она внимательно слушала его, дожидаясь, пока он закончит.
— У него шок, но он должен вспомнить те события. Вы же хирург, вы должны знать, что на это может понадобиться время.
— Послушайте, — вмешался Камерон, — я точно не знаю, кто именно из вас в шоке. Но, кажется, этот парень действительно больше ничего не знает. Очевидно, произошла авария. Фрэнки оставил нас здесь и ушел за помощью. Вот и все. По-моему, все очевидно.
— Да хрен тебе — «очевидно»!
— Линкольн, вы начинаете меня раздражать.
— Хватит! — резко сказала Карен. — Усмирите свои эмоции, джентльмены! Ваши гипотезы, конечно, замечательны, но ничего не меняют в ситуации. А ситуация следующая: мы в заброшенной деревне посреди пустыни. Без всяких средств связи. Наш автобус сгорел, и все наши вещи вместе с ним. Сейчас только полдень, а температура уже плюс 35, и будет еще расти. Если мы как можно скорее не отыщем воду, нам придется плохо. В первую очередь это касается Питера и наиболее пожилых из нас…
Она кивнула на Штерна, который в этот момент показался на пороге часовни. Он приложил руку к глазам, защищая их от солнца. Его лоб блестел от пота.
— Благодарю вас за заботу, мадемуазель, — произнес он, — но надеюсь, я пока еще ни одной ногой не стою в могиле.
Камерон скрестил руки на груди.
— Хорошо, так что мы делаем сейчас?
Карен немного поразмышляла.
— Прежде всего нам нужно выжить. Мы в необитаемом поселке у подножия холма, на границе пустыни. Но, может быть, в поселке есть вода. А возможно, и люди. Нужно попытаться их найти.
Она указала на Камерона.
— Вот ты и пойдешь со мной, мистер Большие-Мускулы-Маленькая-Голова. Но не вздумай снова меня лапать!
Камерон кивнул, на сей раз воздержавшись от каких-либо замечаний. Она повернулась к Сесилу.
— Вы тоже можете принести пользу, раз уж вы здесь. Возьмите себе кого-нибудь в помощь и осмотрите то, что осталось от автобуса. Может быть, что-то из наших вещей уцелело. Осмотрите место шофера и багажные отсеки. Поищите аптечку, радиоприемник, какие-нибудь инструменты — все, что может пригодиться.
Сесил кивнул.
— Что касается вас, Том…
— Меня?
— Да. Как я уже говорила, сейчас нам нужно на время забыть о наших прежних личных разногласиях и сосредоточиться на гораздо более важных вещах. Итак, я поручаю вам присматривать за теми, кто остается здесь.
— Поручаете?
— Найдите для них убежище от жары. Я осмотрела их, но довольно поверхностно. Убедитесь, что с ними все в порядке. Мы с Камероном будем отсутствовать не слишком долго.
— Это все? Может, мне еще устроить для них какой-нибудь развлекательный конкурс, чтобы скоротать время?
— Почему бы нет? — ответила Карен, презрительно улыбнувшись. — Если это все, на что вы способны…
Томас окинул ее пристальным взглядом. Хрупкая темноволосая женщина была на две головы ниже его и весила, должно быть, в два раза меньше.
Он вспомнил о подростковых бандах, к одной из которых некогда принадлежал и сам, и об их драках по вечерам на пляжах Санта-Моники. Такую вот девчонку в любой из этих драк уложили бы с первого удара… Большой-Рот-Маленькие-Ручонки, если воспользоваться ее же стилем.
Он ничего не ответил и, повернувшись, направился к часовне.
Ее первая мысль была о детях.
Даже прежде чем убедиться, что она сама не ранена, Элизабет машинально сунула руку в сумочку и нащупала прохладную гладкую поверхность фотографии. Вынула ее.
Ник, Алекс, Тина. Плещутся в бассейне. Смеются.
С ними ничего не случилось! Слава богу, с ними все хорошо!
Элизабет прижала поляроидный снимок к груди.
Я жива. С моими детьми все в порядке. Они не здесь. Они не попали в аварию.
Перед глазами замелькали картины из прошлого. Она увидела автомобиль, буквально смятый в гармошку на обочине шоссе. Это выглядело почти комично — словно кто-то выбросил на обочину скомканную бумажную обертку. Если бы только внутри автомобиля не находился Шон, ее муж, истекающий кровью. В отдалении виднелся тридцатитонный грузовик, почти невредимый. Двое водителей курили рядом с ним, в то время как ребята из аварийной дорожной службы пытались вскрыть дверь автомобиля, вооружившись дрелью, соединенной с компрессором.
Элизабет отчетливо помнила звуки — равномерные «вздохи» компрессора и скрежет металла.
Напрасный труд. Ее муж был мертв — металлический осколок пронзил его голову насквозь, и мозги были размазаны по подголовнику кресла… Только его сердце каким-то чудом продолжало биться. Поэтому труд спасателей оказался ненапрасным: уцелевшие органы были вынуты из его тела и отправлены в клинику, чтобы можно было пересадить их кому-то другому. Спасти чью-то другую жизнь.
Ибо жизнь Шона была закончена.
Детей не было в машине. Они дома. В безопасности.
Какая ужасная мысль! Элизабет устыдилась ее. Даже сейчас она не могла избавиться от того давешнего стыда.
Она убрала фотографию, притянула к груди колени и обхватила их руками, чтобы унять дрожь.
Затем оглядела часовню. Осыпавшаяся штукатурка на стенах, пыльные витражи, дверь исповедальни, державшаяся на одной петле… Она сидела в центре нефа, прямо на полу, если не считать чего-то вроде пледа, который кто-то подложил ей под спину, пока она спала.
— Привет, Бет.
Она подняла голову. Это была Нина Родригес.
— Хорошо спалось? Не слишком много кошмаров?
Ее тон был слегка ироничным, но улыбка — искренней и доброжелательной.
— Да, все в порядке, — пробормотала Элизабет.
В руках у маленькой латиноамериканки были пластиковый пакет, набитый скомканной одеждой, и два полуобгоревших чемодана, связанных веревками. Кое-что из одежды упало на пол. Элизабет узнала одно из своих платьев.
— Как тебе мое пончо? — спросила Нина, указывая на шерстяную вещь, на которой сидела Элизабет и которую она вначале приняла за плед. — Неплохая вещица, да?
— О… это твое?..
— Я его купила в Канкуне [8] . Сувенир из отпуска. Очень сексуально выглядит — особенно если под него ничего не надевать. Но я ни разу так не делала.