— А почему в кофе?..
— Все его пили, кроме Питера. Поэтому он единственный сохранил полную ясность сознания на момент появления того психа.
— А все остальные, значит, пропустили такой занимательный эпизод, — с легкой иронией сказал Камерон. — Не считая вас, конечно.
— Дело в том, что я почти не притронулся к кофе. — Томас пожал плечами. — Я выпил слишком много спиртного в отеле, и меня подташнивало.
— Ну хорошо, допустим, — сказала Карен. — И что потом?
Томас соединил обе ладони и поднял их на уровень рта.
— Возможно, виной всему псевдорелигиозная подоплека реалити-шоу. Это могло вызвать ненависть какой-то экстремальной религиозной группировки. Или психа-одиночки. Может быть, кто-то захотел дать нам урок и одновременно показать свою власть. Все возможно! Даже шантажировать телеканал — почему бы нет? Во всяком случае, он или они решили нас не убивать. Стало быть, речь идет о похищении.
Карен остановилась.
— Только если не рассматривать еще одну возможность. И вы сами знаете какую.
Томас взглянул на нее с недоверием. Почему она так насмешливо улыбается?..
— Ну, если у вас есть лучшая гипотеза…
— Есть: возможно, вы совсем съехали с катушек, старина.
Томас почувствовал, как мышцы его лица каменеют.
— Если нас ничем не опоили, — медленно заговорил он, — как вы тогда объясните всеобщую потерю памяти? Необычную слабость Перл? Долгий сон Элизабет? Это явные последствия той дряни, которую…
— Это также симптомы отравления организма продуктами сгорания, — перебила Карен.
Томас невольно отступил. Об этом он не подумал.
— Послушайте, — продолжала Карен, — в автобусе возникла какая-то техническая проблема, пока мы спали. В результате он загорелся. Фрэнки потушил пламя — возможно, с помощью огнетушителя, их могло быть несколько, — но мы уже надышались гарью. Фрэнки отклонился от намеченного маршрута и направился к ближайшему населенному пункту. Он остановил автобус здесь, вытащил нас и отправился за помощью. Как вы думаете, какая версия более вероятна; моя или ваша, с этим абсурдным похищением — без доказательств, без свидетелей и, самое главное, без похитителя?
— Я знаю то, что видел своими глазами.
— Ваш мозг, одурманенный алкоголем и страдающий от кислородного голодания, мог запросто породить эту галлюцинацию.
Камерон фыркнул:
— Ну что, нечем крыть, Линкольн?
Томас почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Неужели он до такой степени заблуждался?
— Хорошо, — внезапно сказал Ленни, — я полагаю, теперь и мне настало время предъявить кое-что.
Он вынул из кармана шелковый платок и осторожно развернул его.
— Что у вас тут? — насмешливо спросил Камерон. — Вставная челюсть?
Старый денди извлек из глубин платка крошечную белую частичку.
— Вот этим я подавился, — сказал он. — Вначале я подумал, что это мог быть осколок пластиковой ложечки. Но в свете того, о чем вы говорили… Доктор Линкольн (он особенно подчеркнул этот титул, как всегда в обращении с Томасом), можете ли вы сказать, что это такое?
Томас осторожно зажал крошечный осколок таблетки между большим и указательным пальцами.
— Черт подери, Ленни, вы просто гений!
— Что это? — спросила Элизабет.
— Кусочек таблетки.
— Кажется, на нем даже буквы есть.
Томас повернул белый кусочек к свету.
— Да R, потом О, и, кажется, половинка С. А под ними — цифра 1 в кружочке.
— ROC-1? И что это означает?
— Это может быть шифр какого-то медицинского препарата, — признала Карен. — Большинство производителей ставят на таблетках шифр или просто значок — чтобы слепые или те, кто не умеет читать, смогли определить, что это за препарат.
Томас протянул ей осколок таблетки.
— В данном случае, — сказал он, — это не шифр препарата, а скорее название лаборатории, где он изготовлен: ROCHE. Это европейская фирма. Цифра 1 означает дозировку — 1 миллиграмм.
Камерон развел скрещенные руки.
— Ах вот как? А вы откуда знаете?
— Вы никогда не были в Майами во время весенних студенческих каникул?
— А, это когда толпы студентов наводняют отели и трахаются сутки напролет?
— Там эти таблетки всюду продаются. Это финитразепам. Коммерческое название — рогипнол. Запрещен к продаже в США.
— Я о нем читала, — сказала Элизабет. — Вроде бы его еще называют «способ изнасилования».
— Да, он почти мгновенно вырубает намеченную жертву, а после вызывает у нее амнезию. Это бензодиазепин быстрого действия. В десять раз сильнее валиума. Студенты его используют, чтобы остановить перевозбуждение после кокаина. Новые образцы окрашивают воду в голубой цвет, чтобы их можно было распознать. Но в кофе…
— Понятно, — сказал Камерон. — Да, я слышал об этой штуке. Я из Флориды. Но можете мне поверить, эти таблетки продаются почти во всех штатах. Значит, вы считаете, что нас намеренно усыпили?
— По-моему, это очевидно.
— Ни хрена не очевидно. Только из-за того, что незнакомый вам старик предъявил обломок непонятной таблетки, завернутый в носовой платок, вы решили, что нас похитили террористы? У меня тоже есть несколько гипотез: а что, если вы сами под воздействием наркотика? А если старик соврал? А если это вы сами нам что-то подсыпали?
Томас глубоко вдохнул воздух.
— То есть вы считаете, что я вас тут разыгрываю?
Камерон бросил мгновенный взгляд на Карен, и та слегка кивнула.
— Что ж, — сказал он. — Если вы действительно настаиваете, чтобы я сказал все, как есть… Во-первых, вы давно уже не практикующий врач. К тому же вы любитель заложить за воротник. Без гроша за душой. Лжец. Насильник. Не говоря уже о ваших проблемах с правосудием…
— Так, и что?
— А то, что вы вполне можете нас обманывать или просто нести невесть что. Поэтому у меня большая просьба: прежде чем выдвигать предположения вроде тех, что вы уже высказывали, подумайте хорошенько.
Гарольд Крамп в седьмой раз за этот день набрал все тот же номер. Он собирался оставить очередное сообщение на автоответчике, но неожиданно трубку сняли.
— Гарольд, когда вы прекратите мне названивать?
— Что?!
Он очень удивился, что собеседник заговорил первым.
— Это вы, док?
— А кого вы ожидали услышать?
— Как вы догадались, что я уже звонил?
В трубке послышался глубокий вздох.