Он знал, что порой необходимо быть жестким с пациентами. Абстрагироваться от своих чувств к ним. Посмотреть им в глаза и объявить жестокую истину. Не подслащивать пилюлю. Как бы ни было тяжело им услышать, а ему самому — произнести эту новость.

— Вот что я нашел, — сказал он почти небрежно.

Все, за исключением Сесила, все еще несшего дозорную службу у входа в поселок, собрались на ужин в «холодильнике».

Съестные припасы были разложены на скатерти, расстеленной прямо на полу, словно речь шла о пикнике. Элизабет смастерила бумажные гирлянды, раскрашенные с помощью Питера в разные цвета, и развесила их по стенам — что ж, неплохой способ занять ребенка. Здесь уже не было так холодно, как раньше, — благодаря климатизатору установилась приятная прохлада. Бутылки и банки с консервами только и ждали, пока их откроют. Однако никто из присутствующих не жаждал этим заняться.

Помощь, на которую они так надеялись, слишком уж запаздывала. Все втайне ощущали нарастающую тревогу и все боялись проявить ее открыто.

В целом атмосфера напоминала ту, которая бывает на неудавшемся празднике.

Элизабет первой взглянула на фото, непонимающе моргнула, потом вгляделась боле пристально. Села.

Затем настала очередь Камерона. Он несколько раз переводил взгляд с Томаса на фотографию и обратно, потом машинально потянулся к поясу — должно быть, в поисках несуществующего оружия (этот жест выглядел даже немного смешным), наконец провел рукой по волосам, снова взглянул на Томаса и тоже сел.

Питер взял свою ручку-указку, молча придвинул к себе фотографию и пририсовал изображенному на ней человеку серьгу в правом ухе.

Ленни посмотрел на результат и кивнул.

— Да, это моя фотография. И что?

Трое взрослых переглянулись с таким видом, словно внешняя оболочка Ленни оказалась лишь искусно сделанным костюмом и сейчас перед ними возник сбросивший ее жуткий инопланетный монстр.

— Все равно вы узнали бы об этом рано или поздно, — вздохнул он.

— Что?! Так эта шахта принадлежит вам! — воскликнул Камерон, наконец обретя дар речи.

— Точнее, принадлежала раньше, — поправил Ленни. — Как и множество других. Моя компания владела десятками шахт вроде этой. Я даже не знал их все. Эту, во всяком случае. Когда я их продал, многие просто закрылись. Я уже лет пять как не интересуюсь этой отраслью. Но в принципе я никогда не делал из всего этого тайны.

Томас ощутил разочарование и гнев одновременно.

— Мне кажется, — сказал он, — это заслуживает хотя бы краткого объяснения, нет?

Ленни обвел глазами всех поочередно.

— Конечно. Сколько вы стоите?

Остальные недоуменно переглянулись.

— Что вы хотите сказать?

— Я спрашиваю — без всякого намерения вас оскорбить, — каковы размеры личного состояния каждого из вас?

Ответом было всеобщее молчание.

— Что касается меня, — после паузы продолжал Ленни, — у меня два с половиной миллиарда долларов. Даже побольше, чем у Стива Джоба [19] , если верить последним данным журнала «Форбс».

Молчание стало еще более глубоким.

— Так что Bullfrog Mining Company для меня — капля в море. Большая часть моих денег вложена в другие отрасли. Вообразите себя на моем месте. Это похищение, эти убийства — какова их цель, по-вашему?

— Вы считаете, что все это затеяно только ради вас? — спросил Томас.

— Признайтесь, вы бы на моем месте тоже подумали о чем-то подобном.

— Вы должны были нам все рассказать.

Ленни слабо улыбнулся.

— А что, если кто-то из вас оказался бы сообщником убийцы? Заподозрить можно кого угодно из нас, вы сами это говорили.

— Я этого не говорил!

— Но вы об этом очень явственно думали.

Томас отвел глаза. Он действительно подозревал Сесила. Виктора. Ленни. И большинство остальных.

— Нет, не сходится, — резко заявил Камерон. — При всем моем уважении к вам, старина, есть множество менее хлопотных способов избавиться даже от большой шишки вроде вас. Любой наемный убийца за соответствующее вознаграждение отправил бы вас на тот свет в течение недели. Я уж не говорю о профессионалах экстра-класса. Перестаньте считать себя пупом земли! Вы, как минимум, — не единственная цель нынешнего убийцы.

— А если речь идет о разорении телеканала? Об этом вы подумали?

— Мне кажется, это уже сделано, — заговорила молчавшая до сих пор Элизабет. — Кто бы ни был этот человек, террорист или психопат, он нанес телеканалу смертельный удар уже в тот момент, когда угнал наш автобус. Я плохо в этом разбираюсь, но мне кажется, что убытки «Ока Каина» чудовищны.

— Может быть, — вздохнул Ленни. — Но ситуация еще сложнее, чем вы думаете.

— Еще сложнее?

— Для меня — да. Дело в том, что Хейзел Кейн — моя жена. И продюсер телешоу — как раз я.

ГЛАВА 58

Среда

«Внешность обманчива». Существует ли более избитое мнение? Нет, подумала Элизабет. Однако это фраза вполне заслуживала того, чтобы написать ее на огромном транспаранте и повесить у въезда в поселок, на постоянное обозрение всем членам их небольшого сообщества.

Она вновь разожгла костер с помощью тлеющей головни, допила одну чашку кофе и налила себе вторую. Она пила маленькими глотками, зажав термос между колен, невидяще глядя в темноту пустыни.

2:15. Она совсем недавно заступила на дежурство, которое должно было закончиться только через четыре часа. Потом придет очередь Коула.

Так решено было поступить, во-первых, чтобы сразу поднять тревогу в случае появления убийцы, а во-вторых, чтобы подать сигнал спасателям, если те все-таки прибудут. С этой целью вокруг костра была размещена череда прожекторов, подключенных к электрогенераторам. При любом подозрительном шуме Элизабет достаточно было надавить ногой на рычаг включения — и тут же одновременно вспыхнули бы все прожектора мощностью в тысячу ватт и завыла сирена сигнализации, которую наладил Сесил.

Положительный момент заключался в том, что в случае чего-то неожиданного она увидит это первой — сейчас ее место было в первом ряду партера.

Отрицательный момент состоял в том же самом.

Где-то вдалеке завыл один из обитателей пустыни, потом вой сменился отрывистым коротким тявканьем. Элизабет вздрогнула. Ночь обещала быть долгой.

— Как вы, держитесь? — спросил голос из темноты.

Щелк. Пустыня внезапно осветилась. Элизабет даже не заметила, как включила цепь прожекторов, — нога совершенно непроизвольно нажала на рычаг. Она увидела человека, закрывшего ладонями глаза — очевидно, ослепленного этой внезапной вспышкой, — и поспешно выключила механизм, пока не завыла сирена. Человек опустил руки.