– У тебя хорошо поставлена служба информации.
– Решил стать в конце жизни праведником, – добродушно усмехнулся Эльбрус, – думаешь в рай попасть? Ты, конечно, правильно сделал, что несчастной женщине помог и двух детей без родителей не оставил. Но ведь и твой добрый поступок был аморальным. Дал деньги судье… Это даже не аморальный поступок, это самое настоящее преступление. Уголовное преступление, уважаемый начальник милиции.
– Да, – сдержанно согласился Сангеев, – я добавил свои деньги. Но я знал, что она не виновата.
– Нужно было требовать справедливости, а ты пошел кривым путем. Ну, Бог тебе судья. Некоторые хотят в рай окольным путем попасть. Только праведников почти не осталось.
– Осталось, – неожиданно произнес Сангеев. – В области судья есть, который денег не берет. На него пальцем все показывают, считают сумасшедшим придурком. А он принципиально не берет.
– Почему не берет? Ему деньги не нужны?
– Наверно, нет. Говорят, что у него единственный сын погиб в автомобильной катастрофе. Вот тогда он поехал в мечеть и поклялся на Коране никогда больше не брать денег. Вообще ни с кого.
– Ну, это особый случай. Не нужно нам таких переживаний, – мудро рассудил мэр.
– А я все время о нем думаю, – признался Сангеев, – ему ведь в рай совсем не хочется. Он в другое место хочет попасть, чтобы сына увидеть еще раз. Может, в чистилище, может, в ад. Не знаю куда, только не в рай.
– Ты у нас философом стал, – добродушно произнес мэр. – В общем, мы договорились. Начинаем эвакуацию твоего заведения. Постепенно, без шума. Сначала закроемся на ремонт. Потом уберем бар. В общем, сделаем все, как нужно. У нас тихий город, пусть таким и остается.
Мэр поднялся, чтобы уйти.
– Уже не тихий, – возразил Сангеев, продолжая сидеть на стуле.
– В каком смысле? – обернулся мэр.
– У нас убийство произошло. Умышленное убийство.
– Только этого еще не хватало! – Казиев снова уселся на свое место. – Кого убили?
– Петра Станиславовича.
– Этого слесаря? Карпатова? Тогда ничего страшного. Наверное, опять напился и что-то такое брякнул. Кто его убил?
– Он не напился. Убийца вошел к нему в дом и нанес сильный удар по голове. Есть предположение, что он предлагал Карпатову сотрудничество, но Петр Станиславович отказался.
– Еще один праведник, – нахмурился мэр. – Кто это сделал?
– Пока не знаю.
– А где убитый?
– У себя дома. Я дверь запер, ключи у меня.
– Правильно сделал. Не нужно поднимать шума. Найдите убийцу, не дергая наших людей. Не нужно их нервировать. Ты ведь всех знаешь в городе, быстро найдешь того, кто это сделал.
– Мы предполагаем, что это был какой-то «залетный».
– Тогда тем более не нужно распространять панику и из-за одного пьяницы держать в страхе весь город. Может, убийца уже давно сбежал, а мы будем всех нервировать.
– Я обязан сообщить в прокуратуру об убийстве.
– Если обязан, то сообщай. Только на старости лет сам не становись праведником. Все равно в рай тебе уже не попасть. Даже с учетом помощи вдове Аскена. Грехов у тебя много, майор. – Он снова поднялся. – Поступай как хочешь, только сегодня не вызывай прокуроров. Уже поздно, пятый час дня. Пока они приедут и начнут работу, будет ночь. Они нам нормально спать не дадут. Из-за вечно пьяного слесаря не стоит поднимать такого шума. Позвони завтра утром. Пусть приезжают.
– Я тоже так подумал, – согласился Ильдус, поднимаясь со стула.
– Ты умный человек, – пожал ему руку на прощание Эльбрус Казиев, – я знаю, что на тебя всегда можно положиться. А насчет гостиницы не беспокойся. Сделаем все, чтобы компенсировать твои потери. Это и в моих интересах. До свидания.
Сангеев проводил мэра до машины и вернулся к себе в кабинет. Конечно, Казиев прав. Если сюда переводят целое отделение ФСБ, то оставлять такую гостиницу в городе нельзя. И, судя по всему, в ближайшее время придется действительно закрывать «Мечту». А деньги ему нужны. Если умрет теща, придется приглашать весь город на поминки. Даже если не приглашать, то все равно сами придут. Он решил позвонить супруге.
– Марьям, как чувствует себя твоя мама? Врачи пришли?
– Да, они уже были. Сделали ей укол. Говорят, что она угасает. Может, завтра или послезавтра. Ты когда придешь домой?
– Скоро, – пообещал он, – не беспокойся. Я постараюсь прийти пораньше.
– К нам Рафига Нуриевна заходила, – сообщила жена, – она сегодня урок вместо меня провела. Такая благородная женщина. И еще завтра возьмет мой урок. С нашим стажером договорилась. Он перебросит свою химию на завтра, чтобы шестой урок не был пустым.
– Спасибо им всем. – Он хотел положить трубку, но передумал: – Подожди – какой стажер? У вас новый учитель по химии?
– Я тебе говорила, но ты все забыл, – напомнила Марьям. – Он приехал из области неделю назад. Мы все еще удивлялись, что он в таком возрасте и еще стажер. Ему двадцать девять лет. Но потом директор школы позвонила в областное управление образования, и мы узнали, что он нигде не работал. Сразу после окончания института совершил автомобильный наезд и попал в тюрьму. Он нам сам рассказал об этом. Такая несчастная жизнь. Отсидел восемь лет и только недавно вышел из тюрьмы. Его взяли на работу стажером, учителей химии все равно не хватает. И он сам к нам попросился на практику.
– Почему ты мне об этом не рассказывала? – спросил пораженный Сангеев.
– Я тебе рассказывала. Но как только я начинаю говорить, ты сразу засыпаешь и уже ничего не слышишь.
– Как его зовут? Как его фамилия?
– Масимов. Салман Масимов.
Он сразу дал отбой. Позвонил в областной центр. Дважды набор срывался, так сильно нервничал Сангеев. Наконец он дозвонился до управления уголовного розыска.
– Бахрам, извини, что я тебя опять беспокою. Мне срочно нужна информация на Салмана Масимова. Ему под тридцать лет, и он числится преподавателем-стажером. Только очень срочно.
– Перезвони через десять минут, – предложил Бахрам.
Сангеев схватил рацию, приказав обоим сотрудникам срочно возвращаться обратно на работу. Ровно через десять минут он срывающимися от волнения пальцами набрал номер Бахрама.
– Твой Масимов еще тот фрукт, – сообщил Бахрам. – Я не совсем понимаю, что у вас там происходит – слет всех подонков нашей области? Салман Масимов только недавно вышел из колонии и устроился стажером в наше управление народного образования. Запрета на занятия педагогической деятельностью у него нет, а образование у него университетское. Он химик, вот его и взяли.