– Врешь ты все, – уже беззлобно произнес майор, – твои старые плитки больше ста рублей не тянут. Получается, что человек к нам приехал, и ты сразу начал его обирать. Он еще ничего здесь не заработал, а ты уже и деньги за плитку взял, и за ключи от нежилой квартиры. Почему он не пошел в мэрию? У них там столько пустующих квартир, тем более для педагога.
– Откуда я знаю? – мрачно ответил сержант.
– А ты его не спросил?
– Нет.
– Понятно. Хорошо, хоть не спугнули. Теперь за ним вместе пойдем. И ты как раз к нему постучишься. Он ведь уже знает, какой ты у нас «герой», поэтому не станет пугаться. Вот мы его сразу и возьмем. Орилин, а ты почему в сторону смотришь? Или ты тоже его где-то «регистрировал»?
– Я вообще об этом первый раз слышу, – ответил лейтенант, – если вы думаете, что он убийца, то давайте его задержим. Только я не понимаю, почему его взяли педагогом с таким послужным списком? Несколько судимостей, сидел восемь лет за двойное убийство, а тут педагогом в школу.
– Потому, что в нашем областном управлении сидит такой же добрый человек, как наш сержант, – пояснил Сангеев, – который тоже вошел в положении бедного заключенного и принял его на работу. А потом, может, и дело немного подправил. И получилось, что убийца и грабитель Салман Масимов превратился в ангела и его последняя судимость была за случайный наезд. Правда, тут у него неувязка получилась: за такое преступление восемь лет не дают, слишком много. Но кто, кроме нас, об этом может знать? Вот его и взяли на работу, направив к нам.
– Непонятно, зачем он сюда приехал, – сказал лейтенант.
– Эх, Орилин, сколько тебя ни учи, ты ничего понять не хочешь. Все эти события связаны. Он приехал к нам – и сразу начали машины грабить. Он нашел себе напарника, который согласился внедорожники открывать. Зачем, я пока не знаю, но похоже, что это были только тренировки. А Карпатов отказался иметь с ними дело. Он действительно превратился в хронического алкоголика, и Масимов наверняка думал, что сумеет с таким договориться. Только Петр Станиславович хоть и был пьющим человеком, а совесть окончательно не пропил. И отказался работать с этим человеком. Тогда его и убили. А кто-то другой не отказался. И работает теперь на пару с приехавшим к нам «учителем». Теперь мы должны срочно узнать, что именно они замышляют. И почему в наш город так неожиданно приехали еще эти двое непонятных парней, которых мы видели в «Тадж-Махале».
– Вы считаете, что они связаны между собой?
– Пока не знаю, но собираюсь выяснить. Не люблю, когда меня держат за дурака. Давай вызовем такси и поедем за этим «учителем». Уже поздно совсем, сейчас рано темнеет.
– Куда он денется, – проворчал сержант, – дома, наверное, сидит.
На этот раз такси им пришлось ждать около двадцати минут. В такое время суток машин обычно не хватало, да и многие сейчас возвращались домой. Ильдус, недовольно ворча, уселся на переднее сиденье, посмотрел на водителя. Это был Абуталиб, всю свою жизнь проработавший в таксопарке. Ему было уже под шестьдесят, но он сохранял хорошую форму, знал всех местных жителей и мог найти любую улочку в городе. У Абуталиба было пятеро детей и одиннадцать внуков. Ильдус знал всю его работающую семью. Трое сыновей уже давно уехали в другой город. Одна дочь вышла замуж за педагога и уехала в областной центр. И только младшая дочь оставалась с родителями, выйдя замуж за водителя из таксопарка. Злые языки утверждали, что это сам Абуталиб нашел мужа для своей младшей дочери. Но как бы там ни было, дочь, зять и трое внуков остались жить в его доме.
– Почему так поздно приехал? – спросил Ильдус.
– Я Карину отвозил в роддом, к жене вашего сержанта, – пояснил Абуталиб.
– А разве ей время уже рожать? – удивился Ризван, – Хатира говорила, что только через два месяца.
– Она решила рожать сегодня, – улыбнулся Абуталиб. – Иногда женщины не хотят терпеть девять месяцев и рожают семимесячных.
– Хатире не повезло, – пробормотал сержант, – теперь она останется на всю ночь в больнице. Нужно будет пораньше заехать домой, чтобы покормить детей.
Это он сказал явно для майора. Ильдус недовольно засопел.
– Твой старший уже выше меня ростом, – заметил он, – сам может позаботиться о своих братьях. Поехали в южный квартал, Абуталиб, к старой пятиэтажке.
– Понял, – кивнул таксист.
– Только сделай так, чтобы мы подъехали с другой стороны дома, не от памятника. Нам так нужно.
– Все сделаю, начальник, не волнуйся. Что-то проверяете? Там ничего нет, даже мальчишки туда не лазают. Холодно. Всего в шести квартирах люди остались. Нет, в семи. Там сейчас еще одного педагога поселили, который в нашу школу на стажировку приехал.
Ильдус обернулся к своим подчиненным и укоризненно покачал головой. Таксист был осведомлен о приехавшем лучше, чем сам начальник милиции. Хотя в этом не было ничего необычного – Абуталиб знал все последние новости в городе.
– Что о нем говорят? – спросил Сангеев.
– Ничего не говорят. Он только недавно приехал. Некоторые его жалеют. Говорят, он после института в тюрьму попал, случайно какого-то прохожего сбил и судья ему восемь лет дал. Есть такие бессердечные судьи. Сломал парню жизнь…
– Это ты тоже знаешь?
– Начальник, я в этом городе всю жизнь живу, как и ты. Всех знаю. Назови любого, и я тебе о нем справку выдам лучше отдела кадров.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся майор, – это дело у нас хорошо поставлено.
Вокруг начинало темнеть, усиливался северный ветер.
– Говорят, что в городе скоро будут изменения, – негромко сказал Абуталиб, поворачивая машину налево.
– Какие изменения? – насторожился Ильдус.
– Я слышал, что скоро новые люди приедут, – уклончиво ответил таксист.
Сангеев изумленно уставился на пожилого водителя. О том, что сюда переедет отдел ФСБ, он сам узнал только недавно от мэра города. Откуда мог узнать об этом Абуталиб?
– Кто приедет? Какие люди?
– Сам знаешь, начальник, – хитро улыбнулся Абуталиб, – к тебе на помощь приедут. У нас ведь здесь никогда раньше их не было. Даже когда в городе столько людей жило.
«Он все знает», – изумленно понял майор.
– Откуда ты знаешь? – спросил он, не скрывая своего удивления.
– Абуталиб все знает, – хитро улыбнулся водитель.
Сзади послышался сдавленный смешок Орилина.
– Откуда? – настаивал начальник милиции уже более требовательным голосом.