Но ничего не увидела. Ни экипажа поблизости, ни того, кто продолжал стучать в дверь. Слишком близко он стоял к дому, и со своего наблюдательного пункта она не имела возможности что-либо увидеть. Тогда она слегка приоткрыла окно в надежде узнать голоса.
Стук прекратился, и она услышала, как скрипнула входная дверь.
— Какой сюрприз! — прогремел голос Энтони.
— Несомненно. Ваша сестра дома? Она в порядке?
Это был лорд Гарри. Слава Богу! Значит, он все же не бежал с Марией. Как хорошо, что пришел сюда и справился о ней!
— Конечно, дома, но я не намерен впускать вас к ней.
— С ней все хорошо? У вас тут ничего плохого не происходило? — продолжал лорд Гарри.
— О чем вы толкуете, черт подери? Да, она жива-здорова.
— Вы уверены? Она в постели?
— Не думаю, Честертон, что это вас касается.
— Вы к ней заглядывали? Она и правда там?
— Конечно. Где еще ей быть в такой час? И что, черт подери, вы замыслили с мисс Брэдли? Пенелопа получила письмо и чуть не сошла с ума от беспокойства.
— Письмо? Что за письмо? Похитители уже с вами связались?
Энтони явно был озадачен.
— Похитители? Какие похитители?
Боже правый! Похитители? Может, Мария никуда и не убегала. Может, ее похитили, а полученное письмо должно было сбить их со следа. Но слава Богу, что пришел лорд Гарри их предупредить. Что-то нужно срочно делать!
Пенелопа закрыла окно, схватила халат и выскочила в коридор. Нужно было спуститься вниз и убедить Энтони принять меры. Судя по тону, которым он говорил, можно было подумать, что он предпочел бы захлопнуть дверь перед носом лорда Гарри и забыть об этом.
Но Пенелопа не могла этого допустить. Бедная Мария! С ней может произойти все, что угодно.
Пенелопа находилась всего в нескольких шагах от спальни и уже поставила ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз, когда кто-то схватил ее сзади. И дернул назад с такой силой, что у нее из легких вылетел весь воздух. Не успела она и пикнуть, как к ее рту прижали кусок свернутой в несколько слоев плотной материи, поглотившей все звуки. Все произошло так быстро и внезапно, что ее на какой-то миг парализовало, и она не смогла реагировать адекватным образом.
Когда оторопь прошла и Пенелопа поняла, что должна освободиться, и попыталась оказать сопротивление, ее уже скрутили и в рот затолкали кляп. И как она ни трясла и ни мотала головой в безуспешной попытке его вытолкнуть, ничего не получалось. В приступе паники она принялась яростно размахивать руками и лягаться. Но ее противник был сильным, и никакие ее действия эффекта не возымели. Боже правый! Ее потащили назад по коридору, прочь от лестницы, в темноту.
Все это представлялось бессмысленным. Кто ее захватил? Но Пенелопа не могла повернуть голову, чтобы увидеть. Возможно даже, что ее держала не одна пара рук. Ее отчаянное сопротивление и лягающиеся ноги, безусловно, затрудняли похитителям эту задачу. Давясь от мерзкого кляпа во рту, она задыхалась. Ей не хватало воздуха, но сделать вдох полной грудью не было возможности. К ее лицу прижали еще какую-то тряпку, от которой мерзко пахло, когда она сумела втянуть носом воздух, сделав короткий вдох.
Слишком короткий. И ощутила, как ее оставляют силы, и увидела, как вокруг пляшут пугающие тени. Ее потащили по узкому коридору для слуг и затем вниз по такой же узкой лестнице.
Слышались приглушенные голоса и ругань. Их как будто было двое, людей, которые тащили ее вниз в подсобные помещения. Это выходило за грань возможного; кому могло взбрести в голову, что с ней можно безнаказанно обращаться подобным образом?
Энтони наверняка должен был услышать шум. Да и лорд Гарри тоже находился поблизости. Несомненно, он бы не допустил ничего подобного.
Но тени разрастались, а голоса становились все менее различимыми. Пенелопа закачалась, и ноги под ней подогнулись. Воздух, ей нужен воздух… нужно сделать вдох…
— Я спрашиваю, уверены ли вы в том, что Пенелопа находится у себя в комнате? — повторил Гаррис.
Выдержка Растмура начала ему изменять.
— Да, конечно, — ответил он, очевидно, не улавливая того, что пытался сообщить ему Гаррис. — Где же ей еще быть?
— Черт подери, я пытаюсь объяснить вам, — продолжал Гарри, — что ее хотят похитить!
— Вы сошли с ума. Кому, по-вашему, нужна Пенелопа?
— Кому угодно и, боюсь, не для слишком благородных целей.
— Кого из людей вы имеете в виду и о каких неблагообразных целях толкуете ночью?
— Я не уверен. Я был…
— Не уверен? Вы явились в мой дом и стучите в дверь, утверждая, что она в опасности, но не знаете, от кого эта опасность исходит?
— Не все ли равно? Я пытался проникнуть в дом Берлингтона через черный ход, когда услышал…
— Вы что делали? Пытались влезть в дом Берлингтона?
— Не об этом сейчас речь!
— Но не для Берлингтона.
— Человек замешан в какие-то грязные дела и…
— И какое отношение все это имеет к моей сестре? Во что вы ее втянули, Честертон?
— Я пытаюсь вам это сказать, если окажете любезность не перебивать меня на каждом слове! Я только что был в доме Берлингтона, где случайно услышал, что какие-то сомнительные люди замышляют что-то против нее. И захватить ее они планируют уже сегодня!
— Для чего?
— Для выкупа; из злости на меня; из зависти, — кто знает! Важно, чтобы вы знали об опасности и могли принять все меры, чтобы она не пострадала.
— Конечно, она не пострадает.
— Хорошо. А я тем временем собираюсь выяснить, что…
И снова его перебили. На этот раз голос подала леди Растмур со ступенек ближайшей лестницы. Звук ее шагов приближался.
— Энтони? Что за шум? Кто-то стучал в дверь в столь поздний час?
— Это Честертон, мама, — отозвался Растмур.
Из-за угла появилась леди Растмур.
— А, вижу. Что он хочет?
— Ничего, мама. Он уже уходит.
Гаррис кивнул даме. Она в ответ лишь хмыкнула.
— А где Пенелопа? — спросила женщина, окидывая взглядом вестибюль, чтобы удостовериться, что на этот раз Гарри не пытается соблазнить девушку.
— Наверху в своей кровати, — ответил Растмур. — Где и должна быть.
— Ее там нет, — ответила мать.
— Конечно, она там, — возразил Растмур. — Я только что с ней разговаривал.
— Но сейчас ее там нет. Я услышала какую-то возню, но когда пошла взглянуть на дочь, то на месте ее не обнаружила. И подумала, что она внизу с тобой.
У Гарриса внутри все похолодело.