— Смотрите, она пьет уже третий бокал, — задумчиво прокомментировал Корбин. — Надо же было заказать в Воксхолле две бутылки! Представляете, последние двадцать минут маркиза осаждала меня рассказом о том, как мечтает снова там побывать, причем сегодня же.
— Они с Вильерсом прекрасно ладят, — в свою очередь, сделала вывод Джемма. — Обоим свойственна чисто французская беззаботность.
— Качество, которому вам стоило бы поучиться. Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что, наблюдая за ее флиртом с Бомоном, вы чрезвычайно напоминали маленького злого спаниеля.
— Никогда в жизни я не была похожа на собаку! — оскорбленно воскликнула Джемма.
— На спаниеля, у которого осмелились отобрать любимую кость, — невозмутимо продолжал собеседник.
— Это ваша идея, — мрачно перевела стрелки герцогиня. — Боюсь, ничего хорошего не предвидится.
— Настало время перейти ко второй части плана: оттеснить маркизу и начать самой флиртовать с герцогом.
— О да, конечно! — фыркнула Джемма. — К вашему сведению, вся эта ерунда очень мало интересует Элайджу. Он настолько прямолинеен…
— Ошибаетесь. Смотрите, как хорошо у него получается. — Корбин кивнул в сторону камина.
Джемма быстро обернулась. Оказалось, что маркиза уже сбежала от Вильерса и снова оказалась рядом с герцогом. Элайджа весело смеялся.
— Должна заметить, что она умеет казаться очень остроумной.
— Вам хотелось военных действий? — сурово произнес Корбин. — Так получите: соперница забавна, немного пьяна и всем своим видом откровенно показывает, что вполне доступна.
Джемма едва не заскрипела зубами.
— Зато он недоступен.
— Наверное, было бы полезно немного развлечься, прежде чем набрасываться на мужа, — мудро посоветовал Корбин. — Как правило, уничтожать супруга на глазах у всех считается не лучшим тоном. И не забывайте: ничто так не старит, как отчаяние.
Джемма вздохнула.
— Пойду, пожалуй, поговорю с Вильерсом.
— Разумеется, о шахматах?
Герцогиня кивнула:
— Скорее всего, он до сих пор не может смириться с сегодняшним поражением, так что можно обсудить подробности партии.
— Не забудьте сделать вид, что кокетничаете, — напутствовал наставник на прощание.
Не взглянув на мужа, Джемма направилась прямиком к хозяину дома. Леопольд неподвижно стоял, облокотившись на камин, и смотрел в огонь.
— Только не говорите, что испытываете душевные муки по поводу проигрыша, — нарушила она тяжкую задумчивость.
Герцог тут же выпрямился.
— Даже и не вспомнил о турнире.
Прикрывшись веером, Джемма улыбнулась:
— Вы играли очень хорошо. Настолько хорошо, что я едва не пожалела о том, что отменила поединок с завязанными глазами.
Прежде ей доводилось видеть, как Вильерс смотрит на других ледяным, лишающим воли взглядом. И вот сейчас пришлось испытать этот взгляд на себе.
— Не позорьтесь, Джемма.
Она открыла рот, чтобы произнести в ответ что-нибудь столь же обидное, но герцог предупреждающим жестом поднял руку.
— Вы вовсе не хотите оказаться со мной в постели, будь то с завязанными глазами или как-то иначе. Притворство способно испортить дружбу, которую с таким трудом удалось построить. — Он посмотрел ей в глаза и добавил: — Дружбу, которой я чрезвычайно дорожу. Признаюсь честно: друзей у меня немного.
Джемма импульсивно шагнула навстречу и протянула руку. Некоторое время Вильерс молча смотрел на нее, словно не понимая, чего от него хотят, а потом сжал пальцы широкой теплой ладонью.
— Простите, — негромко проговорила она. — Сознаю свою ошибку, не следовало вести себя неискренне.
— Полагаю, на то имелись некоторые причины. — Вильерс посмотрел в противоположный угол, где Элайджа продолжал беседовать с маркизой. До слуха Джеммы долетел смех.
— Вы знакомы с кузиной с детства? — уточнила она, стараясь, чтобы голос звучал, невинно.
— Думаю, нетрудно догадаться, каким несносным созданием она была.
— Убеждена, что Луиза вела себя примерно: никогда не пачкала платьице и не хулиганила. Таких девочек гувернантки особенно любят.
— Она была маленькой и круглой, как куст — из тех, что выглядят вполне невинно, но на поверку оказываются утыканными шипами. Помню, как играл с ней в бирюльки. Когда стало ясно, что победа упущена, она схватила палку и начала тыкать ею мне в грудь.
Джемма рассмеялась.
— Да-да, так и было! — обиделся Вильерс. — Впрочем, и, вы тоже наверняка вели себя как настоящий чертенок.
Только сейчас Джемма заметила, что он все еще держит ее руки в своих. Ну и что? К ужину собралось совсем небольшое общество, а Элайджа все еще продолжал смеяться над остроумными замечаниями маркизы. Судя по всему, затянувшаяся беседа жены с хозяином дома совсем его не волновала.
— Я была очаровательным ребенком. — Она кокетливо вскинула голову. — А вот вы уж точно изводили родных проказами.
Вильерс посмотрел на нее из-под длинных густых ресниц, и в глубине души у Джеммы, снова шевельнулась тревога.
— Так и есть, — подтвердил он, слегка склонившись. — Рос вспыльчивым, драчливым и, как теперь понимаю, отчаянно одиноким.
— О, Леопольд! — с искренним сочувствием воскликнула Джемма. — Детское одиночество — это так печально!
— Но существование мое вряд ли можно назвать печальным. Я отлично научился находить удовольствие в издевательствах над слугами. Единственный, кому удавалось держать меня в узде, — это Эшмол, дворецкий.
— Тот, который продолжает служить и сейчас?
Герцог кивнул:
— Он отличался бесстрашием и не боялся постоянно меня шлепать, несмотря на то, что в те времена служил простым лакеем.
— А ведь вы не настолько ужасны, как стараетесь показаться всем вокруг, — улыбнулась Джемма.
— Не обольщайтесь относительно моей святости, — равнодушно пожал плечами Вильерс. — Держу Эшмода исключительно потому, что лень отправить старика на пенсию.
Джемма рассмеялась и подняла руку, чтобы поправить приятелю волосы: из косички на затылке выбилась небольшая прядка.
— Итак, долго ли вы намерены терпеть безвкусные заигрывания маркизы? — осведомился Вильерс. — Развлечение довольно странное: несомненно, подобное поведение должно вызывать у супруги сильные чувства.
— Элайдже необходимо развеяться, — невозмутимо ответила герцогиня. — Я пришла к выводу, что он излишне серьезен.
— И до какой же степени ему позволено развеиваться? — настойчиво продолжал Леопольд. — Не граничит ли свобода с развратом?
— Ни в коем случае! — Джемма игриво стукнула его веером по плечу. — Поверить не могу, что вы способны на распутные мысли.