Федор от неожиданности неприлично выкатил глаза и уставился на нее. Конечно, этого быть не могло никак, но она за него заступилась!
— Мне некогда разводить с ним китайские церемонии, — отрезал Олег Петрович. — Он оказался на месте преступления раньше меня, и я не знаю, кто он. Василий Дмитриевич убит, и нет только одной шкатулки, а все остальное на месте.
— А он-то тут при чем?!
— Я не знаю, при чем он или ни при чем!! — вдруг заорал равнодушный.
Заорал так, что Гена пробормотал, отводя глаза:
— Тихо, тихо…
— Может, он и ни при чем!! Только старик убит, а это был мой старик!! Мой, понимаешь?! И я его не спас, хотя он меня просил!! Просил, а я его послал… на «Павелецкую»!
С каждым его выкриком Виктория отступала все дальше и дальше и даже ладошку к губам поднесла, испугал он ее, наверное.
Олег вдруг подошел к Федору, который был на голову его выше, выше и здоровее, и схватил за грудки, за куртку из «искусственного кролика», с которой те двое, из переулка, сегодня оборвали все пуговицы. Прямо перед собой Федор увидел его бешеные глаза.
— И если я узнаю, что это ты его убил, я тебя собственноручно!..
— Тихо, тихо…
Олег с отвращением бросил полы куртки, быстро отошел и взялся обеими руками за столешницу.
— Я тебя задушу, — договорил он совершенно спокойно. — Это я тебе обещаю.
Воцарилось молчание. Только рефлектор сипел и какая-то машина проехала на улице, шум мотора смолк в отдалении.
— Я не убивал.
— Ты поедешь с нами.
— А если это вы его убили? Убили и вернулись проверить свою работу? Или работу киллеров, которых вы наняли?!
Виктория судорожно вздохнула.
— Тебе придется поверить мне на слово, — криво усмехнувшись, сказал Олег.
— Вам тоже придется поверить мне на слово.
Гена хмыкнул и покрутил лобастой, как у ньюфаундленда, башкой. Федор сильно потер лицо. Разбитая губа саднила, а больше следов никаких не осталось! Он специально посмотрел в мутное зеркало, когда Виктория подошла и стала рядом. Те, что его били, оказались большими знатоками своего дела.
— Гена, возьми вон ту сумку, видишь, в углу, спортивная?.. Мне нужно кое-что забрать отсюда. А то решат, что старик занимался скупкой краденого, а его один только раз в жизни «бес попутал»!
— Чего брать-то, Олег Петрович?
— Я покажу.
И тут Федор решился. В конце концов, терять ему абсолютно нечего. У него больше не осталось ничего, даже той крохотной свободы, которая была три дня назад!
А девушка… Девушка все равно что из другого измерения. Ей нет и не может быть до него дела, у них, в том измерении, все не так, как здесь, у нас, и вряд ли они вообще знают о нашем существовании.
— Его не бес попутал, — очень громко сказал он в спину Олегу. — Ему заказали коллекцию. А он заказал ее мне.
Олег повернулся, и Федор даже испытал секундное удовольствие. Такого обалделого выражения на таком равнодушном лице он и представить себе не мог!..
Пятнадцать секунд славы, мелькнуло у него в голове. Должно быть, Энди Уорхолл имел в виду нечто совсем иное, но у Федора Башилова слава оказалась под стать ему самому!
— Какую коллекцию? — осторожно поинтересовался Олег Петрович. — Марок? Открыток?
— Нет, — бойко ответил Федор Башилов. Даже залихватски так ответил, с огоньком. Девушка из другого измерения не сводила с него глаз. — Серебро и бронза. Часы, поднос с кувшином и стаканами, чернильный прибор, распятие, шкатулка и кофейник.
Весь вид его как бы говорил: «Что, съел?», и Олег Петрович подошел поближе, рассматривая его.
— Так. Что это за коллекция?
— Демидовская фамильная.
— Кто, что и кому заказал?
— Ему, — Федор кивнул на тело антиквара, — кто-то заказал эту коллекцию. А он заказал мне.
— Что значит — заказал?
— Он попросил меня достать ее и обещал хорошо заплатить.
— А ты знал, где можно достать такую коллекцию?!
— Знал, — ответил Федор Башилов. Вся лихость слетела с него, стало погано и мерзко, как будто он полдня ел слизняков. — В музее.
— Ты взял ее в музее?!
— В Музее изобразительных искусств. Я там работаю. И я не взял, — ненавидя себя, продолжал он громко. — Я ее украл!
— Ешкин кот, — негромко сказал Гена. — Только этого нам не хватает!
— Я не понял, ты вор?!
Федор посмотрел на Олега исподлобья.
— Видимо, да. То есть точно да. Вор.
— Чушь какая-то, — сказала Виктория убежденно. — Это просто ахинея!
— Я работаю в музее, — продолжал Федор Башилов. — И Василий Дмитриевич сказал, что заплатит мне, если я украду для него серебро и бронзу у нас в отделе. То есть из наших запасников!
— Олег Петрович, — Гена встряхнул гигантской сумкой, которую держал в руке, и все посмотрели на него, словно он сказал какую-то дикость, — сейчас не время разбираться! Того гляди нагрянет кто-нибудь. Нам бы уехать от греха подальше, а уж потом бы разобрались.
Олег секунду помолчал.
— Да, — согласился он быстро, — ты прав, пожалуй. Нужно забрать оставшиеся предметы и ехать. Ты поедешь с нами.
— Я поеду с вами, — согласился Федор. — А вы кто?
— Никонов Олег Петрович! — рявкнул тот.
— Нет, постойте, а как же Василий Дмитриевич?! — Виктория переводила взгляд с одного на другого. — Мы же не можем вот так его тут бросить?! Одного?!
Никто не слушал ее, а она все спрашивала, и Федору было ее жалко и стыдно перед ней.
— Все, пошли. Гена, смотри за этим!.. — сказал Олег вернувшемуся с полной сумкой Гене. — Виктория, ты поедешь домой, поняла? Где твоя машина?
— Да не поеду я домой! Я «Скорую» вызову, и милицию тоже! Вы что? Нелюди?! Так нельзя, нельзя!..
— Ты будешь делать то, что я тебе скажу, — глядя ей в глаза, сказал Олег Петрович. — Милицию я вызову сам, а для «Скорой» тут работы нету. Ты поедешь домой и никому ничего не скажешь. До той поры, пока я тебе не разрешу. Поняла?
— Нет! — закричала Виктория, но ее никто не слушал.
— Свет гасить, Олег Петрович?
— Ничего не нужно.
— Олег, ну так нельзя! И домой не поеду ни за что! Я теперь не усну! И что я папе скажу, он же сразу увидит, что у меня плохое настроение! Ну, Олег, ну что ты делаешь?! Я не пойду!