– Я это знаю.
– Замечательно. Но ты не знаешь, что темные колдуны иногда ходят в белый мир через старинные порталы. Когда-то в белом был так же высок уровень магической энергии, вот тогда их и создали. А когда он начал снижаться, все сильнейшие маги ушли в противоположный. А некоторые, у кого был дар ходящих, и сюда. Но во времена инквизиции многие вернулись в темный мир. Вот тогда у них постепенно и назрел раскол.
– Получается, история ближних миров в чем-то взаимосвязана… – сообразила я. – Но при чем тут Золери?
– Я уже вызвал Гитвиса, пусть он объяснит, – сообщил Балисмус. – Мы про них почти не знаем, лучше не путать тебя предположениями.
– Все понимаю, кроме одного: как вы ее не рассмотрели?
– Тебе леший правильно сказал – пока она была без сознания и пока спала, можно было только определить, что она одаренная, и это мы сказали. А вот потом… Нужно сказать, что природники, владеющие несколькими навыками, это самая сложная в определении категория магов. Если ей доступно управление двумя или больше стихиями из числа воздушной, водной, огненной, пород или растений, то спрятать все способности в тени самой яркой очень легко. Вот Гайтола – она в равной степени повелевает минералами и огнем, но обычно показывает себя как огневика, так ей проще.
– Всем светлого дня! – Маг, которого Балисмус назвал Гитвисом, стоял на пороге столовой. – Что-то случилось?
– Садись. Чай будешь? – мирно улыбнулся ему Дэс, и по этой улыбке мне стало понятно, что неожиданный вызов встревожил иномирянина больше, чем мы предполагали.
– Спасибо. Так в чем дело?
– Что ты знаешь про белых дев?
– Немного, – нахмурился Гитвис. – Они очень не любят раскрывать свои тайны. Знаю, что их в младенчестве продают белой матери и что в качестве откупа от преследования мать выполняет мелкие заказы темных. Мы с ними предпочитаем не связываться.
– Так разве темные ее поймали не с кем-то из вас? – сообразила наконец я, и маг уставился на меня непонимающим взглядом.
– Кого?
– Ну Золери же. Она белая дева. И сегодня настояла, чтобы мы ее отпустили.
– Ох, тьма непроглядная. – Его лицо серело на глазах. – Как же мы не поняли-то… Балисмус, нужно срочно спасать всех наших, кого успеете. Как только она доберется до своего храма, все происшедшее станет известно их матери.
– Куда открывать? – Последнее время на слово «спасать» у меня просто рефлекс, как у ньюфаундленда, выработался.
– Сначала тот городок, где ее высадили, – сориентировался Гитвис. – И кого-нибудь пошлите за нашими, я не всех их родственников знаю.
Как выяснилось через несколько часов, хорошо мы сделали, что перекусили. В том городке с длинным названием, состоящем наполовину из шипящих, жили семьи двоих из спасенных нами магов, но искать и уводить пришлось не только их. А еще и невест, сестер, тетушек и дядюшек, племянников и лучших друзей с их семьями. Темные колдуны в гневе не разбирались, кто там прав, кто виноват.
И все эти люди, услышав от появившихся из воздуха родичей несколько слов о темных карателях, бросали все – дома, недоваренный обед, работу и торговлю, и послушно шагали в проход, прихватив только домочадцев и самое необходимое. Но что меня резануло по сердцу больнее всего, – почти у всех были приготовлены в укромных местах узлы или мешки с самым ценным и необходимым.
– Теперь восточнее, вот сюда, ниже по реке деревня.
Те из приведенных, у кого были близкие родичи, не уходили, а оставались сидеть на диванах и прямо на полу, дожидаясь своей очереди.
Уже через полчаса Дэс первым сообразил, что своими силами нам не справиться, и велел мне открыть дверь в зал совета. Как выяснилось, все они никуда не разошлись, сидели наготове. И едва Дэсгард начал выкрикивать имена тех, кого собирался взять в помощники, собрались у прохода, четко и без каких-либо вопросов переходя к нам и освобождая дорогу остальным. Теперь все они носились с детьми и узлами, уводя приведенных в нижний двор и устраивая в зданиях, которые только недавно освободили последние ведьмы.
Только одна из ведьм, Риса, та самая, что отправила крохотную дочку с маленьким приблудным мальчишкой к Хенне, осталась на острове и поселилась в доме магессы, все остальные либо выбрали себе мужчин, либо разъехались по тихим восточным крепостям.
Конечно, возникало у меня несколько раз подозрение, что, вспоминая родных, жители темного мира попутно захватывают и друзей, и знакомых, и просто хороших людей. Но маги не спорили. Вся обстановка мира, словно присевшего в испуге перед могущественными и безжалостными правителями, отбивала всякое желание кого-то оставить на родине. Взять и спасти хотя бы от этого, так понятного и магам и эвинам, страха перед будущим хотелось абсолютно всех.
Найкарт работал наравне с остальными, и Эндерад держался рядом с ним, как тень. Да и все остальные присматривали, даже я время от времени, когда проходила группа из нескольких человек, искала его взглядом.
– Недавно прибегал. – Неотступно стоящий за моим стулом Дэс мгновенно ловил эту тревогу, и я благодарно улыбалась в ответ, не переставая думать о том, что случилось, и в который раз повторять в памяти каждый жест и каждое слово.
День уже тихо догорал, когда мы по второму, а кое-где и по третьему разу прошли по деревням и городкам областей, где жили родичи магов, и забрали, кажется, всех, включая любимых кошек и коз, как вдруг один из магов тихо шепнул:
– Белая дева.
Вот теперь я поняла, по каким признакам местные жители их узнают. Сильно поношенное безыскусное платье из простого белого полотна било по щиколоткам девушки мокрым от подтаявшей за день грязи подолом, разбитые ботинки на ногах доживали третий век. Поверх платья девушка была закутана в большую белую грубую шаль, низко повязанную на глаза.
Я мгновенно подогнала сферу так, чтобы она шла на нас, и всмотрелась в лицо. Нет, это совершенно другая девушка, старше и выше ростом. Но одно у них с Золери было так похоже, что сразу бросилось мне в глаза, – выражение какой-то отстраненности, безучастности, даже безнадежности на лице.
– Во имя белой матери! – Какая-то старуха догоняла девушку, махая рукой, и та немедленно остановилась. – Коровка растелиться не может, помоги!
Девушка так же молча развернулась и покорно пошла назад, хлюпая своей ужасной обувью.
Мы немного посмотрели, как она уверенно обращается со скотиной, как принимает предложение за работу поужинать и переночевать, и Дэс велел выключить сферу. Спорить я не стала, решив последить за девушкой утром, а пока задать оставшемуся с нами Гитвису возникшие у меня вопросы.
Однако Дэс решительно заявил, что, пока я не умоюсь и не поужинаю, никто ни на какие вопросы отвечать не будет. Поэтому все могут тоже идти передохнуть и поужинать.
– Тесса, – поднимаясь с места, тихо сказал Найк, – отправь меня к матери, через час заберешь. И портрет дай.