Однако Айре не было дела о том, что творится в вольных городах.

Ей нужно было думать о множестве других дел, и она не могла себе позволить даже ужаснуться от того, что рядом с ней, совсем еще ребенком, находился человек, который в каждый миг сражался с собой, чтобы не достать нож и не выпотрошить кого-нибудь.

Эту мысль она отложила на потом, словно убрала в угол — чтобы как-нибудь разобраться. А пока ей нужно было придумать хоть что-то, что могло бы дать надежду Дорасу на будущее.

* * *

Родрис вошел в пещеру после очередного похода к ручью и едва не выронил ведерко: алый кристалл пульсировал и трясся так, что это было видно даже отсюда, несмотря на шкуры и мешок.

Неужели? Не может быть!

Если бывший первосвященник ничего не напутал, не забыл и не принял желаемое за действительное, то скоро, очень скоро прежний хозяин мира вернется, и тогда все будет как надо.

Не сразу.

Еще некоторое время кристалл должен побыть здесь, на краю мира, вдали от всех. А потом — потом он вернется к цивилизации! Да здравствуют теплые постели, нормальные уборные и пологи, защищающие человека от кровососущих насекомых! Да здравствуют кролики — и да сгинут зайцы!

Родрис захлебнулся слюной, вспомнив вкус хорошего дорасийского вина.

Все это уже близко.

— Эй, шаман, ты чего, помнишь? — Полог у входа в пещеру аккуратно сдвинулся. — Меня, если что, в крысу.

— Чего надо? — грубо поинтересовался Родрис, безжалостно вырванный из своих мечтаний.

— Мать у меня подыхает… — грустно поведал варвар. — Ела мясо, подавилась куском…

Бывший первосвященник выскочил из пещеры и обнаружил, что гость притащил свою — весьма крупную — мамочку прямо сюда. Отшатнувшись назад, Родрис вспомнил, что до сих пор не выпустил из рук ведро с водой, и, отставив его, попытался приподнять старуху.

Варвар помог ему, затем, следуя наставлениям шамана, взял ее сзади под мышки и резко дернул вверх. От резкого толчка кусок мяса вылетел из глотки пожилой женщины и шлепнул «шамана» по лицу.

Она судорожно задышала.

— Я и сам шаман! — заорал спасший мать варвар. — Я умею лечить!

Родрис провел рукой по лицу, вытирая слюну и стыдясь того, что он принадлежит к тому же человеческому роду, что и его гости.

— Приходи завтра с утра, — сказал он. — Я научу тебя еще паре приемов.

Дайрут

— Ты знаешь, зачем тебя вызывает Вадый? — поинтересовался Ритан.

Последние два дня лучший десяток Рыжих Псов двигался, останавливаясь лишь для короткого сна, к ставке темника. И все это время друг Дайрута не переставал хмуриться и задавал один и тот же вопрос.

— Приедем — увидим, — в очередной раз ответил Верде.

После взятия Руан-Дера прошло несколько недель — тогда Рыжие Псы помогли Абыслаю получить лавры от захвата города и сами стали героями в глазах всей Орды. Сам хан послал Дайруту меч из чистого золота — впрочем, это чуть не поссорило главу Рыжих Псов с Абыслаем.

Они мчались через рассветные степи, где-то вдали стоял столб дыма, на обочине валялись трупы мужчины, женщины, дети, — с которых мародеры сняли все, даже окровавленную и изрезанную одежду.

Дайрут точно знал, зачем его вызвал Вадый.

Сотня Рыжих Псов за последние несколько месяцев почти полностью вышла из-под его власти. Нет — донесения доставлялись точно и в срок, прямые приказы темника исполнялись беспрекословно, но, кроме того, были и тайные задания, о которых не знал никто, кроме самих гонцов.

Верде теперь знал, когда достаточно убить старосту, чтобы поселение беспрекословно перешло под власть Орды, а когда придется заставить нескольких крестьян резать друг друга, чтобы показать, что остальным деваться некуда.

Вадый разжирел и отупел, он проявлял слабость там, где это было непозволительно, и впадал в ярость тогда, когда это было смертельно опасно.

Дайрут Верде со своими мальчишками вынужден был подбирать за ним слюни, исправляя ошибки, каждая из которых могла стоить десятков, а то и сотен жизней. Они запугивали, убивали и похищали, вели переговоры с половинчиками и гномами, помогали купцам проходить через владения Орды, не отдавая грабительской пошлины в казну темника.

Дайрут делал все так, чтобы армия была живой, чтобы не превратилась в жирного и беспомощного уродца, на какого все больше становился похожим Вадый.

Естественно, тот узнал об этом — и увидел в Дайруте не спасителя и героя, а предателя. Значит, и ставке их ждет холодный прием, но глава Рыжих Псов давно не боялся смерти, а разговора с Вадыем и любом случае было не избежать.

Когда показалась ставка, был уже вечер.

Дайрут остановил воинов.

— Вадый слишком много ест, щеки его раздулись, а руки ослабели, — сказал командир Рыжим Псам. — Вы знаете — я никогда не даю слишком простых поручений и никогда не даю невыполнимых. Сегодня мы должны войти в ставку темника — и выйти из нее живыми. Не отставайте от меня, будьте настороже и готовы ко всему.

Двенадцать молодых воинов, и в их числе Имур и Ритан, коротко поклонились Дайруту. За последние недели они привыкли к тому, что их командир рассчитывает все заранее, и, подчиняясь его приказам, можно выйти из боя живыми и богатыми, а ослушавшись — лишиться и чести, и жизни.

Рассвет окрашивал зловонный и многолюдный лагерь в розовый цвет, придавая ему вид молодящейся шлюхи. Кроме личной гвардии Вадыя, в ставке почти не было воинов, только юнцы, старики и обозники, женщины, дети и рабы.

Тех, кто мог носить оружие и при этом не был предан лично ему, темник в последнее время держал в стороне. Постепенно он сходил с ума, подозревая в каждом убийцу, отправляя на казнь всякого, кто ему не нравился.

Дайрут с радостью убедился, что у его людей ставка вызывала такое же отвращение, как и у него. Привыкшие к боям, к длинным перегонам, когда и спишь, и пьешь, и мочишься, не вылезая из седла, они смотрели на лагерь с отвращением и удивлением.

Они видели караулы, расставленные неправильно, мужчин, пьющих араку, женщин, гуляющих там, где нельзя.

Вадый встретил главу Рыжих Псов около своего шатра: он сидел на большой колоде, и его ягодицы расплывались по ней студнем, а длинный и широким меч тонул в украшенных бархатом и серебряными украшениями ножнах, из которых темник вряд ли сможет вытащить его мгновенно.

С обеих сторон от Вадыя стояли два десятка нукеров, но Коренмая среди них не было.

— Приветствую тебя, темник, — Дайрут небрежно поклонился, вызвав гримасу ярости на лице хозяина.

— Я хочу показать тебе кое-кого, — ответил Вадый и взмахом руки пригласил гостя в гигантский шатер.

Они вошли внутрь вдвоем, оставив снаружи и Рыжих Псов, и нукеров Вадыя.