— Э-то Д-д-ддакота. М-мой с-слуга.
— Очень мило. — Лота улыбнулась брату. — Генри, кажется, твой слуга нуждается… — Она помедлила.-…в обновлении гардероба. Прости, но он выглядит как вор и убийца. Или это так задумано?
— Именно, госпожа, — смиренно сказал я. — За своего хозяина откручу голову кому угодно.
Лота фыркнула.
— Какая дерзость! — тут же восхитилась «тетушка» Кларисса. — У него к тому же еще и отвратительные манеры. Прекрасно! Генри, дорогой, мне определенно нравится твой вкус…
Шесть Герцогов ада! Я почувствовал, как кожу покалывает в тех местах, где ее покрывали темные ленты татуировки. Сбившись с шага, я остановился и посмотрел на незнакомца внимательнее. Неестественно бледная кожа, пронзительный взгляд, угольно-черные волосы, перевязанные красным шелковым шнурком… и рваный шрам, идущий через щеку и скрывающийся под шейным платком; шрам, который не оставлял сомнений — удар был смертельным. Бледнокожий, заметив мой интерес, мягко, по-звериному поднялся и ответил снисходительной улыбкой. Живее всех живых. Меня сложно чем-то удивить, но тут я вздрогнул.
Но куда сильнее вид изуродованного молодца подействовал на графа Тассела. Он резко остановился, дернул щекой.
— Ч-чтоб м-меня!
— Простите, мессир, — откликнулся бледнокожий, кланяясь — Мой вид не слишком приятен, но с этим, увы… — коснулся пальцем шрама, — ничего не поделаешь. Граф молчал, глядя на человека, который не мог быть живым однако стоял и смущенно улыбался. На какое-то мгновение их глаза встретились, и я клянусь, что между этими двумя протянулась незримая нить. Я — Паук, мне дано видеть нити, сколь бы тонкими они ни были. Уголки губ Тассела слегка дрогнули, и в ту же секунду изуродованный отвел взгляд.
— Простите, мессир, — глухо сказал «нежилец» и пошел прочь.
Походка у него оказалась под стать внешности — своеобразная. С каждым шагом его подбрасывало вверх и в сторону так, словно одна нога была короче другой. Но при этом движения урода были не лишены изящества.
— Яким! — позвал граф.
— Яким? — «Нежилец» остановился, но не стал оборачиваться. — Едва ли это возможно, учитывая мою внешность… Но вы меня с кем-то спутали. Меня зовут Жан. Жан-Половинчик, к вашим услугам, мессир. Я преданный слуга вашей кузины. Желаю приятно провести время в Наоле.
Он вышел.
— 3-значит, Ж-жан, — с усилием повторил Тассел. — Ну, п-пусть б-будет так!
Он с силой потер лоб, а потом вдруг взял со стола бокал с вином, оставленный Половинчиком, и в два глотка осушил его.
Очень аристократические манеры!
— Милорд, если это вас интересует, то на юге Лютеции всех Жанов кличут Яковами, — негромко подсказал я. — А от Якова и до Якима недалеко. На уранийский-то манер.
— Бл…б-б… бл-лл… — граф начал мучительно заикаться.
— Не стоит благодарностей.
И право — не стоило. Сомневаюсь, чтобы человек, понимающий язык южных раугов, ничего не слышал о лютецианских диалектах, служивших поводом для многочисленных шуток. Честно говоря, меня больше интересовала дальнейшая реакция Генри Тассела на встречу со… старым другом? старым врагом? призраком из прошлого?
Но граф уже взял свои чувства под контроль.
— Что же ты стоишь, Генри? Для тебя приготовлена лучшая комната!
Лота появилась в сопровождении миловидной девушки-служанки в скромном синем платье.
— Герда, — служанка присела в реверансе, — проведет тебя. Надеюсь, ты не слишком долго? Я буду ждать внизу. Кстати, ты уже познакомился с Жаном? Правда, он очень… — она помедлила, — очень интересный?
— Г-г…
— Где я его нашла? — В голосе Лоты появилось легкое напряжение. — Скорее, это он меня нашел. В какой-то момент Жан решил, что будет служить мне. Я не смогла отказаться.
— Он…
Генри не стал договаривать и просто указал пальцем на свою шею.
— Ах да, он не должен быть живым! Но это сущие мелочи, поверь, не стоит внимания. Когда вы познакомитесь поближе, он тебе понравится. А теперь иди! И ты тоже, Дакота. Генри, комната для твоего слуги напротив твоей. Раньше там жил учитель фехтования, с которым занимался мой муж.
— И г-г…
— Где он теперь? Муж выгнал его, как только сумел одолеть три раза подряд. Забавно, но мастер де Ваан продержался на целый месяц дольше предыдущего учителя…
Характер ее мужа мне понравился.
К тому же это дополнительная причина, чтобы выбросить из головы нескромные мысли по поводу кузины графа Тассела. Все равно ничего не могло быть — как благодаря разделяющему нас статусу, так и благодаря паучьему проклятию. Не хватало мне еще повторения того, что случилось в борделе…
— Идите же! — распорядилась Лота.
Тассел улыбнулся и начал подниматься наверх. Я последовал за ним, радуясь грядущему избавлению от тяжеленных сумок графа. Моя комната оказалась не такой уж и маленькой (для комнаты слуги, конечно). В ней было окно, которое я тотчас изучил самым тщательным образом. Свинцовую ленту, прилегающую к раме, оказалось нетрудно отогнуть при помощи ножа, а архитектурные особенности фасада предоставляли прекрасную возможность цепляться за них пальцами. Конечно, обычному человеку, не имеющему должной подготовки, взобраться по голой стене особняка нечего и думать. Впрочем, обычные люди окнами в качестве дверей и не пользуются, не так ли?
Под окном начинался сад, тянущийся до самого забора, Отличная штука, чтобы скрытно провести к дому небольшой отряд наемников. А веревка, сброшенная ловким человеком из окна, позволит им пробраться в особняк незамеченными.
Муж баронессы Хантер просто молодец, что так вовремя уволил своего преподавателя фехтования!
Предательство (если понадобится) тех, кто тебе доверял, — это тоже оружие, которым в совершенстве должны владеть Тотемы, слуги Сагаразат-Каддаха, великого Звере-мастера.
Впрочем, насчет доверия — это лишнее. Сомневаюсь, чтобы Генри Тассел доверял мне хотя бы на йоту. Не такой уж он простак.
Исследовав оконную раму с помощью Тотема, я убедился в отсутствии охранных заклинаний. Просто замечательно! Я аккуратно прикрыл окно и, действуя ножом, постарался вернуть свинцовую ленту на место, после чего закончил изучать комнату. Кровать не скрипела, толщина матраса превышала два пальца, а ночная ваза была чисто вымыта и не воняла.
Большего и не требовалось!
Убранство комнаты меня интересовало меньше всего. Оставив на столе лишний пистолет, а также рожок с порохом и мешочек с пулями, я вышел из комнаты. Надо помочь Генри Тасселу спуститься вниз. Слуга я, в конце концов, или не слуга?
Ждать пришлось долго, но наконец граф появился — одетый в новый синий камзол с серебряной вышивкой; без шпаги и пистолета, волосы тщательно уложены. Он надушился, как подобает утонченному аристократу, и теперь изрядно напоминал обычного городского хлыща. Впрочем, на счет своего хозяина не обманывался. Несмотря на мягкие черты лица, на контузию и дрожь в руках, несмотря даже на незавидные приключения в поезде, Генри Тассел далеко не был дешевым франтом. Впрочем, до отчаянного авантюриста он тоже не дотягивал. Пока?