– Ты мерзавец! Сбежал, да еще и прихватил пятьсот золотых! Скотина!
– Ну я отработал их, разве нет? – Голос мужчины был усмешливым и ироничным. – Я старался той ночью. Ну прости, милая. Не последние же у тебя это деньги! А мне они были очень нужны. Очень. Ты просто спасла меня – я проигрался в пух и прах, пришлось даже бежать. Но теперь я вернулся, и все пойдет по-прежнему. Я же тебя люблю!
– Пошел ты на хрен, Халид!
– Ты забылась, женщина! Я могу тебя поучить и по-другому! Забыла, каков мой ремешок?
– Скотина! Я тебя тогда простила, а зря. Тварь ты. Пошел вон отсюда и больше не приходи. У меня есть мужчина, и он не чета тебе.
– Это вон тот сморчок, что ли? Да мне его только положить на ладонь и прихлопнуть, мокрое место останется. И чем же он занимается, твой мужчина? Нищеброд небось какой-нибудь. Ты вечно привечаешь нищебродов.
– Это точно, один из них передо мной. А он – лекарь, и богатый. Ему мои деньги не нужны, в отличие от тебя, живущего за счет баб! Ты не мужчина, ты сам баба!
Послышался звук пощечины, и голова Олры мотнулась, а на ее щеке остался отпечаток ладони.
Андрей вытер руки о полотенце, встал и решительно зашагал к собеседникам. Подойдя к мужчине, стоящему к нему спиной, Андрей взял его за плечо, развернул и нанес оглушительный удар открытой ладонью – пощечина за пощечину.
Халид едва не упал – удар «лодочкой» может сбить с ног обычного, неподготовленного человека, но этот был крепок. Он ошеломленно посмотрел на Андрея и потянул из ножен саблю. Андрей изготовился к бою, но Халид остановился, глядя на что-то за его плечом, и, оглянувшись, Андрей увидел вышибалу с армейским арбалетом в руках, направленным на дебошира.
– Еще движение, и ты труп. Олра, отойди от него. И ты, Андрей. Я всегда говорил тебе, хозяйка, ни к чему связываться с подонками. Халид, пошел вон!
– Ну что же, – усмехнулся бретер, – вы считаете, что бессмертны и что арбалеты имеются только у вас? Что, лекаришка, у тебя хватает смелости раздавать пощечины лишь под прикрытием арбалетчика? А на дуэль выйти слабо?
– В любой момент, – пожал плечами Андрей. – Хоть сейчас. Только не здесь, конечно. И сабли у меня нет.
– Саблю я тебе дам. Жду тебя через полчаса на пустыре к югу от трактира. Там очень удобное местечко, и нам никто не помешает. А если не придешь, я спалю эту поганую дыру вместе с сукой хозяйкой. Клянусь. Пошли, друзья! – Он махнул рукой своим товарищам, с интересом наблюдавшим за происходящим, и крупными, легкими шагами, как будто шагал большой, сильный зверь, вышел из трактира.
Олра устало опустилась на ближайший стул и уронила руки на колени. Потом посмотрела на Андрея и опустошенно сказала:
– Зря ты вмешался. Только масла в огонь подлил. Он теперь точно не отвяжется.
– Кто он вообще такой? – Андрей сел рядом, взял ее руку в свою. – Чего ты так всполошилась? Ну дерьмец какой-то, знавал я таких… наглец, живущий за счет баб. И я вот такой же – ем за твой счет. И сплю в твоей комнате. Чего ты так перепугалась-то?
– Да ну тебя, – улыбнулась Олра, – сравнил тоже, себя и его. Ты добрый, с кошечкой ходишь, а он… он опасен. Очень опасен. Спроси вон его, – она кивнула на вышибалу, – кто такой Халид.
– Кто? – подхватил Никат. – Тварь та еще. Когда он исчез, все вздохнули спокойно. И чего ты, хозяйка, терпела его столько времени? Давно надо было гнать дармоеда! Только и делал, что задирал гостей да исчезал по своим темным делишкам. Мы из-за него нескольких постоянных клиентов потеряли. Понимаешь, он кто-то вроде наемного убийцы. Дуэлянт. Он на дуэли убил людей больше, чем у меня пальцев на руках и ногах! Его давно замочить надо было, только никто не осмеливается. Халид связан с какими-то боссами преступного мира в этом городе и выполняет их заказы. Вот как с ним связалась хозяйка, при ее чутье на людей, при ее жизненном опыте и характере – до сих пор для меня загадка. Это только она может пояснить. Ладно, я ушел работать, вы тут сами разберетесь. Да, Андрей, опасайся его левой руки – он обоеручный боец и скрытый левша. Саблю я тебе дам – сейчас принесу из своей комнаты. Его надо завалить, и я надеюсь, что у тебя это получится. Потому что иначе нам тут солоно придется. Учти это.
Вышибала, тяжело проминая пол, зашагал в сторону служебных помещений, а Олра грустно усмехнулась:
– Все верно Никат сказал. Как я с ним связалась, с Халидом? Сама не знаю. То, что он хороший, неутомимый любовник, меня не оправдывает. Как затмение какое-то нашло. И ведь знаю – человек-то дерьмо, а тянет к нему, и все! Может, околдовал?
– Там, откуда я родом, есть такая пословица: «Любовь зла – полюбишь и козла», – улыбнулся Андрей. – Надеюсь, теперь-то ты от этой любви излечилась?
– Напрочь. И стоило лекарство всего пятьсот золотых. Согласись, не такая уж высокая цена за излечение от такой дурной болезни? Слушай, Андрей, не ходил бы ты на дуэль, а? Как бы хуже не вышло. Я знаю, как выйти на главного бандита в нашем районе, – мы платим ему мзду за то, чтобы нас не трогали. Он с ним поговорит, Халид отстанет. Ну обойдется мне в какие-то деньги, они есть, эти деньги. Может, так сделать поумнее будет?
– Даже и не знаю, что тебе сказать, – хмыкнул монах. – А если не отстанет? Если будет преследовать? Тем более что от меня он, скорее всего, не отвяжется – может и на моих друзей выйти. Нет, его валить надо – правильно Никат сказал.
– А сможешь? – с сомнением и тревогой спросила Олра. – Он ведь и правда один из лучших бойцов этого города. Я страшно боюсь за тебя. Если он тебя убьет… мне будет очень, очень плохо. И не потому, что Халид вернется – с ним я как-нибудь справлюсь, – а потому, что тебя не будет. Похоже, что я влюбилась на старости лет.
– Ну до старости тебе еще очень далеко, – усмехнулся Андрей, – а что касается «убьет»… Я его убью. Стопроцентно.
– Надеюсь, – прошептала Олра, но Андрей ее уже не слушал – он внимательно смотрел в зал.
Двое из тех, кто был с Халидом, вернулись, сели неподалеку от стойки за столик и внимательно следили за тем, что происходит в зале, нарочито расслабленно попивая из кружек пиво. На улице – Андрей был уверен – стояла еще парочка таких же типов. В общем, обложили. Он поморщился – не вовремя, ох как не вовремя! Ему бы посидеть тихо неделю, ну а потом… потом уже можно и пошуметь – перед отъездом.
У него кольнуло сердце: «А как же Олра? Оставить ее тут? Она же никуда не поедет… и как же наши отношения? – И отругал себя: – Какие отношения? Всего чуть больше суток знакомы! Уеду – она найдет себе другого мужика, и все. А может, не найдет? Каждому мужику хочется думать, что он особенный, не такой, как все, что женщина будет целыми днями убиваться по нему и плакать в подушку, вспоминая его нежные, сильные руки… тьфу! Просто сериал какой-то… А что не сериал? А то, что надо жить моментом, принимать все таким, какое оно есть. И не задумываться о том, что будет дальше. Иначе жить невозможно, если всего бояться».