— На дерево! — крикнула Жасмин. — Лезьте быстрее! Уэнбар уже рядом!
Она повернулась к Барде. Тот корчился на земле и громко стонал.
Лиф хотел помочь ему подняться, но девочка раздраженно отмахнулась:
— Лезь на дерево! Быстрее! Я сама справлюсь! Лиф знал, что она права. Сейчас он не в силах помочь ни ей, ни Барде. У него едва хватило сил доползти до дерева. Руки и ноги дрожали. Время от времени накатывали волны жара. Опершись на ствол, он встал. По счастью, невысоко от земли была ветка. Тяжело дыша, он ухватился за нее, а свободной рукой обвязал плащ вокруг пояса.
Еще только день назад Лиф без труда вскарабкался бы по веревке на высокую стену, а сейчас сомневался, сможет ли хотя бы подтянуться на ветке.
Резко стемнело. Солнце скатилось за горизонт.
Лиф услышал хлопанье могучих крыльев. Черная птица слетела с дерева и, тревожно каркая, кружилась вокруг Жасмин, которая тащила Барду к дереву. Тот тяжело на нее опирался и едва переставлял ноги.
— Знаю, знаю, Кри! — бормотала она. — Я чувствую его запах.
Как только она это произнесла, Лиф тоже что-то почуял — слабая сладковатая вонь разложения.
К горлу подступала тошнота. Он взялся за ветку обеими руками и подтянулся. Прижимаясь к шершавой коре, дрожа и тяжело дыша: Лиф боялся упасть.
Жасмин и Барда наконец добрались до дерева.
— Выше! — крикнула девочка Лифу. — Как можно выше! Уэнбар не лазает по деревьям, но попытается стащить нас оттуда.
Лиф сжал зубы, нащупал следующую ветку и перебрался на нее. Барда карабкался следом. Смрад заметно усилился. Послышался хруст хвороста на земле, шорох листьев и звук ломающихся веток. К поляне кто-то приближался.
— Быстрее! — прошептала Жасмин, забираясь на соседнюю ветку.
Маленький зверек, которого она звала Филли, мертвой хваткой вцепился в ее плечо. В огромных круглых глазах стоял ужас.
— Барда… — слабо произнес Лиф.
— Он знает, что делать. Ты ему очень поможешь, если уберешься с дороги. Да лезь же ты выше! Солнце уже село. Уэнбар…
Вдруг Филли запищал, а ворон каркнул. Кусты на краю поляны задрожали. Воздух наполнился таким зловонием, что Лиф закашлялся. А потом он увидел огромное уродливое чудовище, которое выползло из чащи.
Похожие на пни короткие лапы подгибались под тяжестью раздутого, опухшего тела. Оно было покрыто волдырями и разлагалось, словно гигантский гниющий овощ. На шее грязными складками висела серо-зеленая морщинистая кожа. Вместо головы, казалось, были только длинные, огромные челюсти. Чудовище широко разевало пасть, обнажая черные зубы и наполняя воздух своим зловонным дыханием.
Вскрикнув от страха и отвращения, Лиф полез выше, заставляя ослабшие руки и ноги повиноваться. Одна ветка. Другая. Третья.
Раздался ужасный рык. Лиф посмотрел вниз. Под ним были Жасмин и Барда. Уэнбар подполз к куче папоротниковых листьев, на которых его должно было ждать жертвоприношение. Обнаружив, что поляна пуста, он заскрипел зубами, замотал головой из стороны в сторону и взревел от ярости.
«Мы в безопасности! — с облегчением подумал Лиф, бессильно закрывая глаза. — Здесь ему нас не достать».
— Лиф! — крикнула Жасмин.
Мальчик открыл глаза. Уэнбар поднялся на задние лапы. В темноте его брюхо казалось почти белым. Складки на шее исчезли, потому что она становилась все длиннее… Голова поднималась все выше…
С неожиданной проворностью чудовище кинулось к дереву, оперлось передними лапами о ствол и, скрежеща зубами, потянулось к добыче. В его маленьких глазках горели звериная ярость и жадный голод.
Страх заставил Лифа подняться еще выше. Позднее он не мог вспомнить, как лез и лез, спасая свою жизнь, а Уэнбар бился брюхом о ствол дерева и клацал черными зубами у самых его пяток. Лифу недостало бы времени выхватить из ножен меч.
Наконец они забрались так высоко, что Уэнбар уже не мог схватить их, но чудовище не сдавалось. Теперь оно пыталось свалить дерево.
Было еще не очень темно, но уже по-ночному холодно. Плащ грел Лифа, но руки его занемели. Барда дрожал от холода, мелко стуча зубами.
«Если он замерзнет, то упадет», — подумал Лиф. Он придвинулся как можно ближе к Жасмин и Барде и накинул на них край плаща, чтобы хоть немного согреть их.
Через некоторое время мальчик ощутил какую-то перемену.
Чудовище перестало биться о дерево. Громкий рев утих до низкого, клокочущего ворчания. Жасмин высунулась из-под плаща, чтобы посмотреть, что произошло.
— Он уходит, — удивленно прошептала она. — Как будто больше нас не видит и думает, что нам как-то удалось сбежать. Но почему?..
— Плащ, — слабо произнес Барда. — Должно быть, он делает нас невидимыми.
Лиф вспомнил, что говорила ему мать, когда вручала подарок: «Он защитит тебя… Это особая ткань…»
Что значит особая?
Он услышал, как Жасмин тихо ахнула.
— Что случилось? — спросил он.
— Уэны возвращаются, — прошептала она в ответ. — Я вижу их глаза. Они услышали, что рычание затихло, и подумали, что Уэнбар расправился с вами. Пришли за объедками.
Лифа передернуло. Он осторожно выглянул из-под плаща.
В кустах горели красные глаза. Чудовище подняло голову и издало громкий лающий звук, похожий на какое-то приказание. Кусты зашевелились. Уэнбар позвал еще раз. Наконец на поляну, дрожа и пригибаясь к земле, выползли два молочно-белых уэна и встали перед ним на колени. Чудовище утробно зарычало, а потом схватило их зубами, подбросило в воздух, поймало своими огромными челюстями и проглотило.
От ужаса у Лифа закружилась голова. Он поскорее отвернулся.
Жасмин стащила с себя плащ.
— Теперь мы в безопасности, — сказала она. — Уэны ушли, а чудовище насытилось и возвращается в свою пещеру.
Лиф и Барда переглянулись.
— Наверное, то, что мы ищем, спрятано в его логове, — тихо произнес Барда. — Завтра вечером, когда Уэнбар выйдет на охоту, мы должны туда попасть.
— В его пещере нет ничего, кроме вонючих костей, — фыркнула Жасмин. — Что вы ищите?
— Мы не можем рассказать тебе, — глухо ответил Барда. — Знаем только, что оно спрятано в самом потайном месте в лесу Безмолвия и что его охраняет ужасный страж. Где еще ему быть, как не в пещере Уэнбара?
К их удивлению, Жасмин расхохоталась.
— Как мало вы знаете! Маленькая пещерка на краю одного леса! Всего лесов три, и в каждом есть места куда более опасные и потайные, чем это!
Вдруг смех оборвался. Девочка задумчиво нахмурила брови.
— О чем ты думаешь? — спросил Лиф.