Было бы неплохо, если бы Волан и впрямь наложил на Георга чары, но ведь правда в том, что этот принц, остающийся в тени, неподвластен чарам. Вот только говорить об этом парню Гатине не стал. На сегодня глупостей и без того достаточно. Пусть уж лучше будет лишняя страховка – кто знает, что там шевельнется в его голове.
…Войдя в комнату, где уже почти сутки безвылазно просидел барон Авене, Сэм несколько растерялся. Всем было известно о том, что Георг не в духе, а тут… Авене оказался настолько возбужден, что не мог усидеть на месте. Вместо этого он метался по комнате, как зверь, угодивший в неволю. При этом барон как-то зловеще и в то же время воодушевленно улыбался. Интересно, чем закончится это вызов?
Сэм уже устал от бесплотного ожидания, поэтому, едва получив весть о том, что барон его вызывает, стремглав помчался на зов. Теперь он не был уверен в том, что правильно поступил. Спешка никогда до добра не доводит. Лучше бы слегка потянул время, ведь можно же было сделать вид, будто его нет в замке. Ну зачем было так спешить? Сэм встретился взглядом с Георгом… У него тут же отлегло от сердца. За годы, проведенные подле барона Авене, он успел неплохо его изучить. Этот взгляд не был предвестником неприятностей, наоборот, именно таким задором и светились глаза сотника, когда он брался за что-то новое, интересное и многообещающее.
– Сэм, немедленно разыщи этих бездельников и дезертиров, а потом вместе с ними ожидай меня у конюшен. Прикажи оседлать моего коня. Поедем осматривать местность. Да, и старосту не забудь подтянуть, потом поедем осматривать будущие пастбища.
– Значит, вы приняли решение…
– А разве это непонятно, одноногий искуситель?
– Но пастбища… Мы не успеем засветло…
– Плевать. Переночуем в поле, а с рассветом продолжим.
– Да, ваша милость.
Сэм бодренько застучал своей деревяшкой, удаляясь по коридору, потом ее звук послышался с лестницы и наконец затих. Хм… Давненько этот странный калека не перемещался с такой поспешностью. Он словно боялся, что барон может передумать. Зря. Георг, может, еще пожалеет о своем решении, может, потеряет все состояние, но уж точно не собирается отступать.
– Анна, ты что развела сырость? Случилось что?
Плотник Джим, как обычно, отставил в угол свой ящик с инструментами и встревоженно осмотрел небольшую каморку, где они жили с женой и четырьмя детьми. Время уже позднее, поэтому первое, что пришло ему на ум, – что-то с детьми. Но нет, вон они сидят, притихшие. Старший серьезен и хмур, младшие время от времени шмыгают носом, а дочурка заливается слезами пуще матери. Да что тут происходит? Джим устремил требовательный взгляд на жену.
– Ма-атушка А-аглая, – всхлипывая, проговорила Анна.
– Что с матушкой? – Неприятный холодок прокатился по всему телу и прочно угнездился под ложечкой. Неужели…
– Ее забирают.
– Опять!
А вот теперь в жилах забурлил огонь. Рука сама собой потянулась к ящику и ухватила топор. Им он зарабатывал на пропитание семьи, теперь же был готов использовать его не по назначению. Было уже такое, и он готов к подобному вновь. Вот спроси, кто ему дороже, семья или она, так и не нашелся бы что ответить.
– Господи, Джим, ты не так понял!
– Так объясни толком, женщина!
– Георг… Сэр Георг… Ну, барон Авене… Он забирает матушку в свои владения. В свой дом.
Нет, тут все понятно. Сын забирает мать, чтобы заботиться о ней. Это нормально. Это даже правильно. Но… А как же они? Как они без матушки, которая всегда рядом? А дети? Однажды Джим начал было бражничать, поддавшись соблазну со стороны старших товарищей по артели. Они с Анной тогда только первенцем обзавелись. В тот раз он едва не лишился семьи, набросившись с кулаками на сына и жену, когда та начала его корить. Забил бы насмерть, если бы не подоспевшие стражники. Спасибо матушке Аглае, которая уговорила стражников и сумела вразумить буяна.
Как видно, кому-то пришлось не по вкусу, что молодая чета жила в любви и согласии, вот и решили попортить им кровь. Опоили Джима, наслав порчу. А нечего жить хорошо. От этого у иных такой зуд образуется, что нет никакой моченьки все это безобразие терпеть.
Глубокое заблуждение, что наведение порчи подвластно лишь мастерам. Людей, обладающих даром, конечно, не так много, но гораздо больше, чем настоящих мастеров. Откуда же берутся разные гадалки, знахари и ведьмы? Это те, на кого в свое время не обратили свой взор мастера. Причины могли быть разными – кто-то не подходил в силу характера, кто-то не попался на глаза мастеру, а с возрастом стало уже поздно. Эти люди обладали слабым, неразвитым даром, но он у них все же имелся, а потому они и использовали свои крохи, чтобы добывать себе на пропитание. Услуги их стоили куда дешевле, чем помощь мастера, поэтому к ним могли обратиться и простолюдины. А что такое порча, к тому же незастарелая, для матушки Аглаи? Так, поворковать немного над несчастным.
Если даже забыть о том, что Джим и Анна выросли на руках у этой святой женщины, то своим семейным счастьем и тем, что у них в любви были рождены еще три ребенка, они обязаны ей. Их дети, подобно им самим, росли рядом с этой женщиной. И поди еще пойми, кого они больше любят. Когда памфийцы арестовали ее, то почти весь город взбунтовался. Сам Джим тоже взялся за свой топор, а потом еще и на стенах стоял, когда отбивали штурм. Был ранен, едва Богу душу не отдал. Но спроси его, жалеет ли он об этом, и он ответит: нет. И вот теперь ее забирают. Ну как такое принять?!
– А что матушка Аглая?
– Не зна-аю я, – вновь залилась слезами женщина, подхватила передник и утерла полившиеся слезы.
– Пойду в трактир. Да не реви ты! Ведь к сыну уезжает, в замке жить будет.
– Я зна-аю.
– Вот же баба!
Джим махнул рукой на женские слезы, вышел из дома и двинулся к трактиру. Если где и можно узнать все доподлинно, то там. Ведь наверняка сэр Георг остановился у старины Адама. Иначе и быть не может. Едва завернув за угол, он увидел множество мужчин и женщин, которые расходились от трактира по направлению к своим домам, возбужденно беседуя между собой.
Джим подолгу задерживался на работе и возвращался всегда поздно. Он очень любил жену и детей, но всех их нужно как-то кормить, а потому и трудиться приходится от рассвета до заката. Анна тоже не бездельничает, но сколько может заработать прачка? Так что основной воз тянул он. Вот и получилось, что когда он подходил, народ уже расходился, обсуждая услышанное.
– Просторный дом, работа. Прямо земля обетованная. Не верю.
– Это ты кому не веришь? Сэру Георгу? Когда это он обманом занимался? Он же среди нас вырос.
– Ну вырос. Так что с того? Он теперь не тот Георг, что мальцом с нами в игры играл, а барон. Когда это бароны раздаривали добро черни?
– Ну дык не простой барон, из нас вышел.
– А такой кабы еще и хуже не оказался, из грязи-то…