Около семи из коридора послышался шум и хлопанье дверьми. Я проснулась. Давид еще спал, во сне черты его лица смягчились, и теперь было нетрудно представить его мальчиком: как он лазил по деревьям, ходил под парусом или играл в футбол. Я вдруг подумала, что сейчас удобный момент влезть в его вещи и попытаться еще что-нибудь выяснить. Он сказал, что должен выехать до девяти, но при этом я не видела, чтобы он ставил будильник. Но стоило мне осторожно подняться, как он тут же открыл глаза.
— Хилья… Я уж испугался, что ты мне просто приснилась.
И нас снова кинуло в объятия друг другу. Целуя Давида, я подумала, что неизвестно, когда мы будем вместе в следующий раз, да и будем ли вообще? Все произошло быстро и немного наспех, но все равно было восхитительно. Мы вместе спустились на завтрак. Внизу никого не было, хозяйка сказала, что зеленые решили перенести семинар из помещения на танцплощадку. Я не удивилась: стояла солнечная погода, и, хотя уже веяло осенью, было по-летнему тепло и хотелось провести последние ясные деньки на свежем воздухе. Погода не соответствовала времени года, мысли в голове мешались, сердце стучало через раз. Все было как-то не так…
Давид оплатил счет и сказал, что при желании я могу остаться в номере. Однако я тоже собрала вещи и проводила его к машине. На прощание Давид обнял меня, и как раз в это время на парковке показалась Хелена с коллегами. Они подошли к машине, Хелена принялась доставать из багажника какие-то папки и журналы. Она не поприветствовала меня, проходя мимо, но на людях Давид раздумал целоваться — лишь быстро обнял меня, сел в машину и уехал.
Тогда Хелена подошла.
— Это и есть тот самый друг, в надежности которого ты не слишком уверена?
— Он самый.
— Ты встретила его в Нью-Йорке, в этой вашей Академии?
— Нет, не там.
— Странно, что он меня не узнал. В прошлом году я брала у него интервью, мы встречались в Петербурге, нас познакомил мой товарищ, работающий в системе государственной безопасности. Полагаю, ты знаешь, что Давид Сталь является сотрудником Интерпола и специализируется на российско-финских отношениях.
Я попросила Хелену трижды повторить сказанное. Они со Сталем познакомились в Санкт-Петербурге. Сталь занимался проблемами энергетики: изучал вопрос нелегальной торговли нефтью и продажи ядерной электроэнергии. Позже работал с проектом «Норд Стрим», занимался темой прокладки газопровода по дну Финского залива. Его деятельность не афишировалась, и Хелене, несмотря на ее должность, пришлось пустить в ход все свои связи и искусство переговорного процесса, чтобы договориться о встрече. Она ни секунды не сомневалась, что по роду своей деятельности я прекрасно знаю, чем занимается Сталь, и была крайне удивлена, поняв, что это не так.
К счастью, кто-то ее позвал, и я осталась стоять на парковке, размышляя над услышанным. Выстроенная в моей голове система разбилась вдребезги. Мозги скрипели, с трудом переваривая информацию. Значит, Давид играет не за Паскевича, а на одной стороне со мной. Стремясь освежиться, я быстрым шагом отправилась к берегу, там скинула одежду и нырнула в озеро. С удовольствием немного поплавала, разминая затекшие руки и ноги; свежесть холодной воды наполнила меня бодростью. Потом я быстрым шагом отправилась обратно к гостинице, где для участников семинара хозяйка уже накрыла на веранде стол к обеду. Но сначала я забежала в комнату Хелены принять душ. У меня была всего одна сухая блузка — та, блестящая, в которой я накануне ужинала. Я натянула ее и глубоко вздохнула — ткань еще хранила запах Давида. Моего Давида, который не продал душу дьяволу по фамилии Паскевич. Меня переполняла жажда деятельности, поэтому, схватив со стола пару булочек, я прыгнула на велосипед и помчалась к коттеджу, полная решимости забрать сейф и разгадать тайну кода Аниты.
Сейф с трудом поместился в рюкзак. Семинар заканчивался в два, так что я легко успела доехать до Киркконумми. Спешилась и, снова спрятав велосипед в канаве, присела на камень на обочине, ожидая возвращающуюся с семинара Хелену. Вскоре они подъехали, и я, сняв рюкзак, втиснулась на заднее сиденье, где уже теснились два человека. Это была крошечная малолитражка. Члены партии зеленых, наверное, и должны на таких передвигаться, однако к концу пути у меня так затекли ноги, что я едва могла идти. Но это не нарушило моих планов. Едва мы добрались до дома, как я бросилась к книжной полке и продолжила расставлять книги по алфавиту. Я обожала возиться с книгами, хотя у меня самой их было мало. Подборка изданий на полке может многое рассказать об их владельце, так же как стопка грампластинок, которые сейчас, к счастью, полностью вытеснены плеерами.
Спать мы легли рано. Готовясь ко сну, я размышляла, не отправить ли Давиду текстовое сообщение, но все же отказалась от этой мысли. У него не было моего нового номера телефона, но я решила, что для человека из Интерпола такая мелочь не составит труда. Меня снова бросило в жар. Слишком хорошо тело помнило ласки Давида и требовало еще. А потом мне приснилось, что я занимаюсь любовью с рысью. Я чувствовала, как зверь покусывает мне шею и овладевает мною с кошачьей грацией.
Тишину разорвал вой сирены «скорой помощи». Хелена готовилась к докладу о новых инициативах в очистке сточных вод: народный депутат всегда должен быть в курсе последних достижений науки и техники. Анита с пренебрежением относилась к политикам и утверждала, что зарплата депутатов уже настолько велика, что на них почти невозможно воздействовать. Однажды по этому поводу ее имя даже муссировалось в прессе. Скандал разгорелся, когда министр юстиции вынудил всех депутатов представить отчет об источниках финансирования их предвыборной кампании. Выяснилось, что Анита неофициально поддерживала кандидатов из округа Кюми, представляющих самую крупную парламентскую фракцию.
На следующее утро я отправилась в Лехтисаари, где располагался дом Аниты. Я шла через парк, хорошо изученный во время утренних пробежек. Кстати, у нее дома еще остались пара моих футболок, пижама и несколько пар нижнего белья. Постельное белье мне предоставила хозяйка, и я не держала в комнате никаких личных вещей, кроме, пожалуй, вырезанной из газеты фотографии рыси, которую повесила над кроватью. Хотя бы по этой картинке Анита могла бы понять, что я неравнодушна к рысям. Да неужели она ни разу не зашла в мою комнату? Сама я при малейшей возможности изучила все шкафы и комоды в доме. Интересно, что финская полиция даже не провела обыск в доме погибшей. Возможно, потому, что на территории России расследование было завершено чуть ли не до того, как оно началось в Финляндии.
Мне навстречу вышел местный дворник, взглянул на меня с любопытством: видно, слухи донеслись и до него. Я торопливо нажала на кнопку звонка.
Дверь быстро распахнулась — как будто там внутри ждали моего прихода. На пороге стояла Сесилия Нуутинен. Маленькая, темноволосая, совершенно не похожая на мать, она казалась какой-то ненастоящей. На лице залегли глубокие морщины, хотя ей было не больше тридцати, мы почти ровесницы. По образованию Сесилия была магистром экономики и работала в каком-то крупном банковском объединении.